Но, на сколько я понимаю, ведомства не слишком охотно делятся подобной информацией. — пожал я плечами. — Так что не обессудьте.

— Очень интересно, вы ведь говорите правду. — хмыкнул князь, сцепив пальцы в замок. — Хорошо, возможно я не прав, но приказ для всех общий. Если угодно, я обещаю, что вам будет предоставлен еще один, другого содержания, конкретизирующий, но не отменяющий этот. Что же о допуске к подобной информации, вы же собираетесь поступать в военную академию? Даже если бы у вас не было протекции, судя по вчерашнему бою — вы без проблем поступите.

— В таком случае вы не будете против рассказать нам всем, в чем дело, и о чем нам не стоит говорить. — улыбнувшись проговорил я.

— Хм… Одну секунду. — проговорил князь, и достав из внутреннего кармана достаточно большой планшет набрал несколько слов, что удивительно ждать и в самом деле пришлось не слишком долго. — Могут остаться князь Долгорукий, княжна Ляпицкая, госпожа Холодец и его благородие Суворов. Остальных благодарю за сотрудничество. Не обсуждайте ни с кем то, что произошло в последние два дня в академии, включая тех, кто сейчас сидит рядом с вами.

— Спасибо за завтрак и приятную компанию. — первым поднялся Багратион, ничуть не растерявший своей лучезарной улыбки. За ним потянулись и остальные мои недавние знакомые, так что вскоре за столом мы остались впятером, и даже секундант Юдашкина, по мановению руки, покинул кабинет.

— Итак… что вам известно о божественной материи? — произнес Юдашкин, оглядев нас по очереди, но сосредоточившись на мне.

Уральская республика. Флагман флота — линкор Екатерина Великая.

— Ошибки быть не может? — угрюмо спросил президент, глядя на фотографии. — Возможно это дезинформация?

— Никак нет, господин. Мы трижды проверили, уточнили источники и сравнили события. — проговорил генерал-адъютант, стоя не жив ни мертв перед главнокомандующим. Он бы и сам хотел, чтобы все лежащие на столе оказалось глупой шуткой или дезинформацией, но все оказалось куда хуже.

— Кто еще об этом знает? — спросил Гавриил, постучав пальцем по планшету.

— Несколько человек в службе внешней разведки. Все понимают на сколько это может быть важно, потому болтать никто не станет. — ответил адъютант. — Но похоже эту информацию пытались передать лично императрице. Если все так…

— Идите, я должен подумать. — отдал команду король-консорт, и офицер, с явным облегчением выскочил из каюты президента. Стоило стальной двери захлопнуться, как Гавриил позволил себе усталый вздох. То, что еще недавно казалось идеальным решением, превращалось в кошмар.

В начале идиоты меньшевики, из бомбистов, сумели поднять восстание на ряде судов императорского флота, но вместо того, чтобы как и все остальные, влиться во флот республики, атаковали место в котором содержалось множество детей его союзников и подчиненных, поставив союз под удар. А теперь еще и это.

Если всплывет, что императрица сама, лично, отдавала приказы о сотрудничестве с культом детей господа, от этого не отмыться ни ей, ни Гавриилу, как ее супругу. Откреститься не выйдет… заранее заявить о подлоге, отрицать всё? Можно попробовать, но если найдутся свидетели, а у противника они похоже есть… да еще и слухи об участии одной из тварей в нападении на заложников…

Придется начинать переговоры о временном перемирии. Иначе ситуация грозит выйти из-под контроля и обернуться кровавой бойней уже в его войске.

Но самое паршивое — ему нужна Екатерина. Черт с ним, с их еще не родившимся ребенком. Черт с ним со статусом который он потеряет. Да и с возможностью ссылки и гибели. Если бы не способность Екатерины — он бы плюнул на всё, и рискнул.

Но пока лишь она одна в Российской Империи может создавать камни резонанса.

И знают об этом трое. Он, Она, и император.

Глава 17

— Граф, раз именно вы настаивали на этой беседе, вероятно стоит начать именно с вас. — проговорил Юдашкин, выждав несколько секунд. — Что вам известно о божественной материи.

— Что же, вы правы, начал именно я, но боюсь из-за обрывочности и специфики моего образования что-либо конкретное от меня ждать сложно. — признал я, после чего князь Долгорукий не смог удержаться от гаденькой усмешки. — Для начала, из общих лекций — божественная материя, это пронизывающая все сущее, и одновременно сверхрассеянное вещество и энергия, которая по оценкам ученых составляет от тридцати, до девяносто пяти процентов массы и энергии наблюдаемой вселенной.

— Кроме того, благодаря эффекту резонанса, впервые осуществленного Никола Теслой в июне 1908 года, мы можем осуществлять не прямое воздействие на эту материю, каким-то, не очень понятным мне способом. — ответил я, с удовольствием наблюдая за все мрачнеющим с каждым моим словом Михаилом. — При этом, с помощью практических упражнений, мы учимся входить с этой материй в резонанс, воплощая ее в видимой вселенной, что выражается в построении вещественных конструктов.

— Ну и в заключение, могу с уверенностью сказать, что как мы резонируем с этой материей, так и она резонирует с нами, меняя структуру тела, а может и его физические свойства. — проговорил я, заставляя нахмурится уже князя Юдашкина. — По крайней мере ничем иным, объяснить существование искаженных — нельзя. А раз так, то…

— Довольно. — подняв ладонь проговорил командующий гвардейским полком. — Похоже я не верно представлял себе ситуацию. Обычно, когда спрашивают про божественную материю, ожидают что человек немного разбирается в вопросе, вы же выкладываете теорию, которую разбирают на спецкурсе инженерных войск. Пусть и в общих чертах. И хотя вы правы — это лишь теория.

— Будет очень интересно выслушать официальную версию, а еще лучше — практически полезную. — пожав плечами сказал я.

— Что же, пусть будет официальная версия. Хотя принято считать ее наиболее научно доказанной. Божественная материя не входит с нами в резонанс, потому как является полностью инертной, не имеющей своего сознания или воли, действующей на том же уровне что и наше существование. — нахмурившись ответил Юдашкин. — Мы слишком мелки, для того чтобы обращать на нас внимание Бога. По крайней мере пока не нарушаем определенные правила. Одно из которых — никогда не использовать «Врата».

— А можно по классике? «Дети, давайте повторим список слов, которые вы не должны произносить»? — попросил я, после чего Инга вежливо улыбнулась, а вот Мальвина посмотрела на меня как на клоуна. Ну вот и фиг тебе, а не руку и почки. — Чтобы не делать чего-то, экспериментируя с конструктами, лучше всего хотя бы знать, куда соваться не следует. А то выходит мы стоим посреди голого плаца, и идти куда-то нельзя, а куда именно — никто не говорит.

— Зато говорят куда можно. — веско