он занимался аналитикой. Привычной и обычной для него, а потому воспринимающейся как некое удовольствие что ли.

Алексей ведь, составляя письма Ромодановскому, не выкидывал свои заметки и наблюдения. Зачем? Нет. Он их собирал и анализировал.

Официально царевич это называл изучением города. И не скрывал. Показывая и маме, и тете, и Федор Юрьевичу, и иным. Даже карту потихоньку Москвы рисовал в хорошем масштабе. С точностью до дома.

Если быть совсем точным, то делал он не карту, а кроки. То есть, чертеж участка местности, выполненный глазомерное съемкой. Причем выполнял он их во вполне обычной военной манере, освоенной еще в юности. Единственное, он старался обозначить все дома, дороги, колодцы, овраги и так далее. То есть, в отличие от традиционных военных кроки не акцентировался лишь на самом важном. А просто вдумчиво прорисовывал Москву.

Он делал зарисовки во время выездов.

Потом их обобщал.

Сводил вместе на одно большое полотно плотной бумаги, подклеенной на ткань. Медленно расширяя и дополняя этот чертеж. В этом деле ему очень помогали графитовые карандаши и кусочки каучука. Благо, что карандаши из природных монолитных кусков графита уже были известны и мал-мало просачивались в Россию.

Ромодановского эта забава царевича вполне удовлетворяла. В конце концов получить подробный чертеж Москвы дело полезное. А тут еще с точностью до дома.

Для чего полезное?

А кто знает?

Просто казалось дельным.

А потому он ему в этой работе помогал как мог…

Это официально.

Неофициально же Алексей занимался формированием так сказать социального паспорта города. Кто где живет? В каком количестве? Чем занимается? И многое иное. А также выводя для себя экономические и хозяйственные реалии. Цепочки и связи. И так далее. Отражая это в карточках…

В чем ему сильно помогала Арина.

Так получилось.

Поначалу он собирался этим заниматься в одиночку. Ведь то, что знают двое, знает и свинья. Однако мал еще. Трудновато. Да и вообще — вдвоем интереснее. Особенно когда рядом есть человек, способный мыслить иначе. Вот и вышло, что мало-помалу Арина из его кормилицы и доверенного лица для щекотливых поручений превратилась еще и в секретаря. Опасно. Слишком много стало на нее замыкаться. Но пока подобрать ей замену он не мог. Даже для того, чтобы распределить задачи.

— Как там Герасим? — спросил Алексей, задумавшись и отвлекшись от карты.

— Оклемался. — ответила Арина. — С братом повидался. Я переводила. Уже более-менее выходит.

— И как брат отреагировал?

— Сначала сомневался, а как увидел — расплакался. Старики их живы. Вот — весточку принесет.

— Славно. А жена как? Это ведь получается, что вышла замуж повторно при живом муже. Непорядок.

— Брат поехал домой это улаживать. Герасим ее видеть не хочет. Она ведь вышла за его… скажем так… за шляхтича, который с ним постоянно бодался, оспаривал все. Они и за жену в свое время дрались, чуть не поубивали друг друга. Только в тот раз преуспел Герасим. А теперь…

— Ну и ладно. Бывает. А домой он не хочет вернуться?

— Немым? — усмехнулась Арина. — Он ведь калека. Куда такой сгодится? Да и поместье его уже другому передали.

— А новое не дадут?

— Откуда? Да и зачем его давать калеке? Все одно к службе не годен.

— Как не годен то? Вон — с моими охранниками упражняется. Только дым коромыслом. Здоров как бык. Силен. Ловок. Упорен.

— В походе язык нужен. Какой с него толк без языка?

— А то, что вы с ними выдумываете для общения жестами? Оно разве не поможет?

— Да кто станет это махание руками учить? — фыркнула Арина. — Я по приказу Федора Юрьевича твоих охранников учу — и то кривятся. А ежели вольный шляхтич? Оно ему даром не нужно. А то и за приплату не возьмется.

— Отчего же?

— А зачем ему? Гордый. Да и Герасим многим там ноги отдавил.

— Ясно… хм… ты с ним обсуждала, чем он хочет заняться?

— Тебе служить. Он тебе жизнь и честь должен. Без тебя его бы тот купчишка забил кнутом как шелудивую собаку. Готов, ежели ты согласишься, как люди Федора Юрьевича тебя оберегать. Не щадя живота своего.

— Славно… — покивал Алексей. — Это благое желание.

— Так что ему передать?

— А думаешь уже время?

— Он изнывает от безделья. И уже вполне здоров. Его нужно чем-то занять.

— Хм… тогда передай ему, что я согласен. Пусть готовится, как распогодится — со мной ездить станет…

Глава 9

1697 год, ноябрь, 21. Москва

Алексей медленно шел перед разложенным перед ним оружием.

Чистеньким.

Новеньким.

Один к одному.

Его заказ был выполнен и доставлен…

После нападения на царевича Федор Юрьевич развил бурную деятельностью. Это ведь была его зона ответственности. И такой провал выглядел большим камнем в огород князя-кесаря, подрывающим его авторитет и влияние.

Первым наперво он запер Алексея дома. От греха подальше.

Параллельно попытавшись найти хоть кого-то из нападающих. Но это оказалось пустой затеей. В городе с населением порядка двухсот тысяч человек и переплетением узких улочек найти даже сотню босяков представлялось малореальной задачей. Не говоря уже о двух-трех десятках. Они просто растворились по подворьям. А потом тишком ушли. Или не ушли. Кто знает? Такого рода сброда в городе хватало. Кто-то приходил на торг. Кто-то на наем. Кто-то уже служил кому-то. И так далее.

И это, кстати, только постоянных жителей насчитывалось порядка двухсот тысяч. А вот гостей столицы учесть не представлялось возможным в принципе при том уровне развития служб и средств. Тупо не хватало людей…

Ажиотаж спал.

Ситуация стабилизировалась.

И Федору Юрьевичу пришлось вновь выпускать царевича на «оперативный простор», потому как держать его, по сути, под домашним арестом было перебором. Вместе с тем он стал предпринимать определенные меры для повышения его безопасности в городе. Предложенные самим Алексеем, который последним делом желал попасть в плен.

Прежде всего начали с вечера утверждать маршруты.

Нехитрая вещь. Однако она позволяла загодя обеспечивать усиление контроля. Например, за счет концентрации на участке служивых, осуществляющих патрулирование с полицейскими целями. Не давая при этом времени для верной утечки сведений. Участников этих самых патрулей никто не предупреждал о том, откуда и куда направится царевич. Просто им нарезали участок усиленного патрулирования. И все. А проедет там Алексей или нет — вопрос, так как в каждую смену выделяли несколько фальшь-участков, обманок.

И так каждый под выезд.

Даже под простое намерение, отмененное по какой-то причине. Все одно — патрули выдвигались и оперировали на вверенном им участке.

Да, служилым это создавало определенные сложности. Но очень сильно затрудняло организацию