– Скоро ужин, Виктория, – доносятся мне в спину слова мамы.

– Да пошли вы, – бурчу под нос, и уже громче, чтобы родители слышали: – Хорошо.

Дверь захлопнулась за моей спиной за секунду до того, как в коридоре разразилась буря. Отец возмущенно доказывал матери, что я, их единственная дочь, превратилась в шлюху всего за пару дней. Видите ли, он это прочел у меня на лице. Ведь я совсем не умею врать. Спокойный голос матери доносился монотонно и тихо, и что она ему отвечала, я не могла разобрать, хоть и прилипла ухом к двери.

– Ты не понимаешь? – взревел отец, и тяжелые шаги раздались по коридору.

Заглохли возле моей комнаты, а я затаила дыхание и схватилась за ручку. Но спустя несколько секунд шаги возобновились – отец прошел дальше, в свою комнату или кабинет. Я приложила руку к груди, чтобы удержать взбунтовавшееся от порции адреналина сердце. Не-е-ет, на кухню я сегодня точно не ходок! Скажу матери, что мне нехорошо. Хотя тут и врать-то не надо, потому что я действительно себя плохо чувствую.

Я упала на кровать лицом вниз и, задержав дыхание, лежала, пока в легких не закончился воздух. Потом перевернулась на спину и раскинула руки. Улыбка тронула губы, когда мысленно нарисовала образ Антона. Представила, как он будет искать меня. Может, даже попросит Пашку спросить у бабушки, где я есть?

Розовые мечты влюбленной дурочки, но разве не таковой я была сейчас? Эти мечты будто плотной ширмой отгородили меня от той бури, что сейчас творилась в квартире. И я наслаждалась этим, воспринимая все происходящее, как дурацкое недоразумение, которое обязательно разрешится через пару дней.

Я как-то даже не сразу понял, что меня трясут за плечи. Все тело затекло, и я его практически не чувствовал. Так хотелось поднять руку и врезать в морду этому самому трясуну, но у меня получилось лишь невнятно что-то промычать и повернуться на бок. Разлепить глаза удалось тоже далеко не с первого раза. А когда все же разодрал ресницы, еще несколько минут фокусировал взгляд на силуэте, что стоял передо мной.

– Пашка? – наконец-то смог я различить лицо. – Нахер ты меня трясешь? Голова и так раскалывается, – пытаюсь подняться, но получается далеко не с первого раза.

Пашка помогает сесть.

– Антох, ты это…

Я не в состоянии сейчас читать его мысли и додумывать недосказанные фразы, поэтому меня это сразу начинает бесить. Нахера я так вчера напился? Сжимаю голову кулаками и тру костяшками виски. Аспирина надо срочно таблеток несколько. Встаю с дивана, не дослушав парня, и иду в кухню. Слышу шаркающие шаги сзади.

– Бля, Паш, поднимай ноги, а… – не оглядываясь, прошу его.

Достаю две таблетки, кидаю в стакан и наливаю воду. Наблюдаю, как шипучки окрашивают воду, превращая ее из прозрачной в мутную. Залпом выпиваю содержимое.

– Менты приходили утром…

Я чуть не выпустил фонтаном выпитое лекарство наружу.

– Нахера? – проглотив изумление вместе с остатками жидкости, поинтересовался у парня.

– Да ты че, думаешь, они расскажут? – он с прищуром смотрит на меня. – Но тут и к гадалке ходить не надо, это из-за Вики ведь?

Ну да, действительно, что гадать. Представил, как сейчас они будут ее доставать своими вопросами.

– А сколько времени? – оглядываюсь на часы. Два. Охереть. Вот это меня вырубило!

После того, как Анжелика вчера с мальчишками и тестем уехала, моя башка превратилась в дом советов. Много вчера передумал. Разные варианты прикидывал, как поступить и на какой шаг решиться. И я все же принял решение, как мне показалось, самое верное, а потом были звонки.

Няне мальчишек позвонил предупредить, что у нее начинается отпуск на неопределенный срок и что, если она согласится, то работать ей, скорее всего, придется уже в столице. Маргарита слушала молча и лишь в конце высказалась, попросила перезвонить, как только что-то прояснится. Пообещал позвонить.

Потом звонил Лике. И как раз в этот момент на столе появилась бутылка виски. Она закончилась слишком быстро, я даже не заметил, как. А после второй я не помнил, как добрался до дивана, да и вообще вчерашний вечер выпал из моей памяти. И как его вспомнить? Что я говорил бывшей уже после выпитого алкоголя, смогу узнать только от нее.

– Так что будешь делать? – влез с вопросом в мой воспаленный мозг Пашка, угрюмо качая головой. – Менты не отстанут.

– Пока не знаю, – честно ответил я. – Но, раз приходили, надо разбираться.

Сегодня еще и понедельник. Твою мать. Видимо, все переговоры придется отложить. Хотя… Достаю телефон и открываю вызовы. Первое, что бросается в глаза, это номер Вики.

«Значит, все-таки звонил, – проносится мысль в голове. – Интересно».

Нажимаю на сведения. Десять звонков и возле каждого ноль минут. Они сбивают с толку. Это значит, что она не брала трубку? Обиделась, значит. Хмыкаю про себя. Ладно, разберемся с этим позже.

«Та-а-ак, это что за… херь? Света. Когда я успел забить ее номер в память?»

Вспоминаю события прошлого, но все – тлен. Только серые пятна. Не помню ни хрена.

До Дэна я все же добрался и, клацнув по зеленой трубке, стал слушать монотонные гудки вызова.

– Дэн, здорово, – каркаю в трубку осипшим голосом.

– Здорово, Тох.

Слышу, что его голос напряжен и невесел. Бля, может, я и ему вчера чего-то лишнего рассказал?

– Что с голосом? – все же решил поинтересоваться.

– Да вот, разбираю дерьмо, которым завалил меня дружище один, – я, даже не видя Дениса, понял, что эти слова камнем летят в мой огород.

– Еще раз и поподробнее, – мне уже не до вежливых расшаркиваний. Надо выяснить все, что произошло, пока я спал. – Может, приедешь? А то я вчера перебрал малек. Не хочу в таком состоянии ездить днем по улицам.

– Ага, приеду. Жди, – и отключил телефон.

– Н-да, – облокачиваюсь о столешницу и скрещиваю ноги. Смотрю на дно пустого стакана.

– Че, все так серьезно? – подает голос Пашка.

– Да хер пойму чего, – я пожимаю плечами. А сам все пытаюсь откопать в памяти тот момент, когда в амбаре битой перебил ноги этому ублюдку малолетнему. – Видимо, серьезно, раз Дэн согласился приехать сам.

Дэна я встречал уже через полчаса. Друг приехал не один, что меня удивило малость.

– Здорово, – я пожал ему руку.

За ним шагал подтянутый парнишка. Выглядел он молодо, но слишком уж взгляд у него был цепкий и глубокий, как будто скажи ему слово и посмотри чуть дольше, и он, как гребанный экстрасенс, всю правду-матку про тебя расскажет.

– Добрый день. Николай, – представился он и протянул мне руку.

Я и его руку пожал, а потом, вздернув удивленно брови, посмотрел на Дениса.