Гуськову оставалось только придумать, под каким предлогом вернуть Мищенко и как подозвать Петровского, а также их замов.

«А никак, – Гуськов проводил взглядом уезжающие «Ауди». – Придется начать с малого. Исключить двух ближайших подозреваемых».

Стрельцов, как и прежде, следовал за майором тенью, поэтому начать провокационную беседу Гуськов мог в любой момент. Он выбрал позицию, с которой разговор будет слышен и Клименко, и остановился. Стрельцов остановился рядом, а из машины тотчас выпрыгнули и ребята.

– Ну что? – с затаенной надеждой спросил Локтев. – Долго нам тут прохлаждаться?

– Нашел курорт! – хмыкнул Трощинский.

– Вон там дом отдыха «Рублевский», – Геша не прочувствовал юмора и кивком указал на лесопарк неподалеку.

– Возвращаемся в Новую реальность, – сообщил Гуськов.

– Фу-у, – с облегчением выдохнул Локтев. – А я уж думал, застрянем тут. И какая вводная?

– Козерога ловить.

– О, а это кто? Тоже навигатор?

– Тоже. Только кто это – неизвестно. И на хрена его ловить, непонятно.

– В смысле? – удивился Локтев. – Он же навигатор.

– И что дальше? – Гуськов сделал вид, что устал и оттого раздражен. – Ну, навигатор, и что с того? Кому он этим помешал?

– Ну, не знаю… – Локтев развел руками и в поисках поддержки посмотрел на Трощинского, а затем на Паруса.

Ребята промолчали. Падающее знамя подхватил капитан Стрельцов.

– Вы сомневаетесь, что мы правы?

– Нет, Юра, не сомневаюсь. Но и позиция навигаторов кажется мне в чем-то правильной. По крайней мере, честной и гуманной. Утопической, это верно, но почему их за это надо отстреливать? Почему просто не взять под колпак? Просто лишить их возможности переходить в Новую реальность. Ну и пусть спасают людей в Старом мире.

– Как?

– Их проблемы.

– Но ведь в каждом мире… свои люди. Если все перейдут отсюда к нам… начнется хаос, – Стрельцов кивком указал в сторону МКАД. – Такой же, как здесь.

– Ладно, пусть спасают иначе. Не эвакуируют никого в Новую реальность, а как-нибудь еще. Но совсем лишать людей шанса, уничтожая навигаторов, нельзя. Они в курсе происходящего, и значит, только они могут как-то облегчить участь обреченных.

– Обреченные обязательно ломанутся, – с убежденностью молодого партийца возразил Стрельцов. – Надавят на жалость или силой заставят навигаторов перевести, и все ломанутся в Новый мир. Прошлогоднее переселение народа из Северной Африки в Европу покажется детской игрой. Вы помните, какие погромы устроили эти беженцы? Какой хаос был в Евросоюзе? Даже границы начали закрывать. Если б не опыт французов и немцев по части развода таких ситуаций, была б у нас сейчас ОСА вместо ЕС. «Очень Северная Африка» вместо Европы. Нет, Мазай прав, мы должны исключить саму возможность проникновения людей из Старого в Новый мир. То есть должны устранить проводников, навигаторов. Остальное ненадежно.

– Ну да, остальное ненадежно, – как бы нехотя согласился Гуськов. – Люди – вообще ненадежный фактор. Рисковый. А устранил – и вот тебе, пожалуйста, все надежно. Нет людей – нет проблем.

– Ерничаете, Алексей Борисович, – Стрельцов вздохнул. – Но ведь понимаете, что это так. Да, нелегко это принять. Но что делать? Нам придется смириться с этой странной и страшной альтернативой. Смириться, принять и жить дальше.

– Я не пойму, а чего было напрягаться, людей копировать? – проворчал Локтев. – Ну забацали бы копию мира, а людей туда перекинули старых. По-моему, ништяк получилось бы. И проблем никаких.

– Вот встретишься с создателем, у него и спросишь, почему это он с тобой не посоветовался, – сказал Трощинский.

– После тебя!

– Локтев! – прикрикнул на старлея Стрельцов.

– Я только спросил! Тролль первый начал подкалывать.

– Ладно, замяли тему. В машину, – приказал Гуськов и обернулся к Клименко: – Товарищ майор, вы с нами?

Майор Клименко о чем-то негромко беседовал с одним из офицеров вспомогательной третьей группы, которую из мира в мир переводила дамочка в штатском. Офицеры стояли в десяти шагах от «Форда». Интересно, слышал ли майор, о чем разговаривали бойцы Гуськова? Ведь устроенная Гуськовым мини-провокация была рассчитана в том числе и на него.

– С вами! – Клименко обернулся и махнул рукой: – Сейчас иду.

Майор Клименко определенно слышал все, но было невозможно понять, что он думает по поводу поднятой Гуськовым темы. В отличие от Стрельцова, который еще некоторое время пыхтел, явно прокручивая в мыслях сомнения Гуськова и подыскивая новые контраргументы, Клименко сохранял полное спокойствие и нейтральное выражение лица. В принципе, и та, и другая реакция на провокацию могла свидетельствовать как о виновности, так и, наоборот, о кристальной чистоте помыслов товарищей. Допустим, Клименко – «крот». Тогда его безучастность – маскировка. Если же нет, он дисциплинированно пропустил мимо ушей явную глупость (с официальной точки зрения). В случае Стрельцова все точно так же. Его возмущение могло быть искренним, а могло быть спектаклем, разыгранным капитаном, чтобы отвести от себя подозрения.

То есть провокатор из Гуськова получился так себе. И даже не столько провокатор, сколько физиономист.

«Значит, придется ловить «крота» за руку, другого варианта нет, – сделал вывод майор. – Внимательно следить за обоими, и если кто-то из них вдруг решит незаметно позвонить или передать сообщение…»

– Где будем нырять? – отвлек от размышлений Геша.

– Не здесь, – вместо Гуськова ответил Клименко, – отъедем немного. В Новом мире здесь приличное движение. Лучше на обочине или на стоянке какой-нибудь.

– Вон там налево поверни, – посоветовал Локтев. – Между «Ашаном» и «Леруа Мерлен» большая стоянка будет. Сегодня там негусто с машинами… должно быть… в нашем мире.

– Ясновидящий, что ли? – Трощинский хмыкнул.

– Я же в Строгино живу, – Локтев ответил почему-то серьезно. То ли устал выдумывать ответные подначки, то ли что-то его вдруг обеспокоило. – Тут каждую субботу пасусь. И по будням, если отгул.

– Надо же, и я здесь завсегдатай, – сказал Стрельцов. – Как это мы ни разу не встретились?

– Во понастроили махин, да? – Локтев усмехнулся. – Но вообще-то по «Ашану» у меня жена специалист. Я обычно в «Леруа» и другие точки заглядываю или в машине…

Локтев вдруг осекся и резко подался влево, едва не впечатав в сиденье Трощинского. Лейтенант собрался было возмутиться, но проследил за взглядом Локтева и тоже замер, прилипнув к окну.

– Стрелец, смотри! – Трощинский резко обернулся и коротко махнул рукой. – Смотри скорее!

– Бля-я, – Локтев снова сел на место.

Даже не сел, а устало плюхнулся. На лице у него отражалась целая гамма эмоций, причем очень сложная, но если вкратце – нежно-тоскливо-безысходная. Трудно было представить, что Локатор способен на такие глубокие и непростые переживания, однако факт оставался фактом.