Гуськов присоединился к товарищам и мысленно повторил отпущенное Локтевым словечко. Иначе как новым ударом увиденное на парковке перед «Ашаном» было не назвать. Причем удар пришелся не в бровь, а в глаз.

На забитой машинами стоянке о чем-то торопливо договаривались две женщины. Обе были хорошо знакомы и Гуськову, и всем другим ребятам по официальным встречам на праздничных мероприятиях и по неофициальным посиделкам на дачах. Что уж говорить, группа у майора была сплоченная по всем статьям, выехать с семьями на шашлычок никто не отказывался. Только Трощинский каждый раз приезжал с новой бабенкой. Но ему это прощалось, даже стало своего рода фишкой.

Так вот, этих двух женщин узнали все. В первую очередь Стрельцов и Локтев. Поскольку на стоянке торопливо совещались жена Стрельцова и жена Локтева. И машины, рядом с которыми они стояли, тоже выглядели знакомо. Из небольшого «Шевроле» выглядывала дочка Стрельцова, а в полумраке салона «Киа Спортаж» маячили две белокурые головенки локтевских сыновей и еще один знакомый профиль. А конкретно – профиль… старшего лейтенанта Локтева собственной персоной! Более того, как раз в этот момент Локтев-один выглянул в окошко и что-то сказал женщинам, указывая на небо. Видимо, поторопил.

– Все правильно, – голос у Локтева-два заметно сел. – У меня сегодня отгул должен быть.

– Ты не волнуешься, – теперь тоже нормальным тоном, без издевки в голосе заметил Трощинский.

– Это я храбрюсь, чтобы детей успокоить, – голос у Локтева дрогнул. – Наверняка в деревню спешу их увезти, пока на службу не выдернули. Гляди, машина просела, хорошо затоварился в супермаркете. Слышь, Стрелец, а тебя нет.

– Я на службе, наверное, – тихо ответил капитан. – У меня жена… сама… все умеет. Только ехать моим некуда.

– Че, тормознуть? – спросил Геша, косясь через зеркало на Гуськова.

– Езжай! – почти одновременно рявкнули Локтев и Стрельцов, а заодно и Трощинский.

– Блин! – Водитель поморщился. – Не орите, не глухой!

– Прямо, Геша, – спокойно сказал Гуськов. – Всем отставить нервы.

– Пригодятся, – негромко добавил Клименко. – Георгий, давай по кругу, объезжай парковку и прижмись к обочине. Пора отсюда нырять.

– Прижаться, оно, конечно, можно… – машину вдруг сильно тряхнуло, и Геша добавил какое-то невнятное ругательство.

«Форд» вроде бы начал прижиматься к обочине, но почему-то странно лавируя. Машина словно не желала слушаться водителя. Это заметили не только Гуськов и Клименко, которые смотрели, как и Геша, вперед, но и другие члены экипажа.

– Колесо лопнуло? – обеспокоенно спросил Локтев.

– Не пойму ничего! – признался Геша. – Болтает, блин, как лодку на волнах!

– Гололед?

– Е-мое! – вдруг воскликнул Трощинский. – Сзади-то!

Все, кроме Геши, обернулись. Водитель оценил обстановку через зеркала. Вернее, попытался оценить обстановку. Реально ничего такого сделать не удалось ни ему, ни товарищам. Машину нагоняла непроницаемая серая клубящаяся стена из мокрого снега, дорожной «соли», грязи и бог знает чего еще. Вихри этой влажной смеси взвивались от самого асфальта практически вертикально, уходили высоко в небо, поэтому казалось, что стена не отвесная, а слегка выгибается.

В корму «Форду» ударил новый порыв ветра, машину опять встряхнуло и потащило прямиком на стоянку перед «Ашаном». Как ни старался, Геша не смог вернуть машину на проезжую часть, и в результате «Форд» сильно приложился бампером к борту какой-то легковушки. Атакованная машинка завопила сигнализацией и замигала аварийкой.

Геша снова выругался и обернулся к Гуськову:

– Лучше стоять!

Вой ветра нарастал с каждой секундой, и чтобы его перекрыть, теперь приходилось кричать.

– Стой! – крикнул Гуськов. – И на ручник поставь!

Он подкрепил реплику жестом.

Геша кивнул и дернул ручку стояночного тормоза. В эту же секунду последовал третий удар стихии, самый сильный. Микроавтобус вновь подпрыгнул, опасно накренился вперед и продвинулся метров на пять, толкая перед собой сигналящую легковушку, а затем и еще одну машину.

– Парус! – крикнул Геша.

– Что?! – откликнулся из салона лейтенант.

– Парус, говорю, у нас большой! – пояснил водитель. – Видали, как мы чуть не кувыркнулись? Боком запросто могло перевернуть!

Гуськов обернулся. Да, Геша был прав. Хорошо, что порывы ураганного ветра били в корму, а не в борт. Парусность у микроавтобуса была действительно приличная.

Серая стена урагана уже пересекла МКАД и теперь подметала просторную стоянку перед супермаркетом. Выглядело это нереально, как в кино. Сотни вихрей, слившихся в единый фронт, подбрасывали в воздух тележки, людей, машины, выкорчевывали столбики ограждения и столбы освещения. Правый фланг урагана накрыл здание «Леруа Мерлен», и сквозь жуткий вой ветра пробился грохот и звон, а еще низкий протяжный стон гнущихся металлических конструкций.

– …дец! – крикнул почти в ухо Гуськову Локтев.

Гуськов не расслышал фразу целиком, но ему нетрудно было предположить, что сказал Локатор. Майор кивнул и указал на пол. Локтев толкнул в плечо Трощинского и жестом передал приказ. Тролль тем же способом отправил приказ Парусу и его напарнику лейтенанту Шипулину. Гуськов тем временем обернулся к Геше и Клименко.

– Надо нырять! – крикнул он и энергично махнул рукой. – У меня опять не выходит! Ныряй, майор! Ныряй!

Клименко кивнул, но сделать ничего не успел. Серая стена аномального урагана с оглушительным грохотом врезалась в «Форд».

Забавно звучит, не правда ли? Не машина врезалась в стену, а наоборот. Но пассажирам микроавтобуса в ту же секунду стало не до смеха. Двухтонный «Форд» подлетел вверх, как бумажный пакет. В воздухе он исполнил одновременно кувырок вперед и вращение вокруг продольной оси и грохнулся оземь. На этом все могло и закончиться, но приземлился «Форд» на колеса, поэтому для большинства пассажиров воздушная акробатика обернулась глубоким нокаутом и мелкими повреждениями.

Однако пируэты оказались только первой частью показательных выступлений. Новый безумный порыв ураганного ветра ударил в борт, и микроавтобус покатился, как большая обувная коробка, по направлению к вестибюлю «Ашана». После пятого или шестого переворота с крыши на колеса «Форд» вынес остатки стекла в витрине, крутанулся на четверть оборота и врезался мордой в эскалатор, справа от широкой лестницы на второй этаж. Здесь он и зафиксировал свое присутствие. Порывы ветра внутри полуразрушенного здания были не такими сильными, да и вклинился «Форд» в просвет эскалатора достаточно крепко. Новые удары ветра лишь заставляли изуродованную машину мелко дрожать.

Гуськов вынырнул из темного провала нокаута и на какое-то время замер, анализируя ощущения. Уши заложило, перед глазами плавали радужные круги, во рту ощущался привкус крови. Майор подвигал руками и ногами. Тело вроде бы слушалось, хотя и через боль. Ощущение было такое, что Гуськова засунули в стиральную машину и хорошенько в ней покрутили. Да, собственно, примерно так и получилось. Так что повезло еще, что жив и относительно цел.