— Мы расстались, — отрезаю я, надеясь, что собеседнице хватит ума не продолжать разговор.

Глаза Юли округляются.

— Расстались со Стасом? Какой кошмар! Может, просто временная ссора влюбленных? У всех ведь бывает.

— Нет. Мы расстались окончательно, — со всей убедительностью доношу я.

Скорее бы завершить этот нелепый разговор. Отворачиваюсь, чтобы Юля осознала, насколько неуместны дальнейшие расспросы, и встречаюсь глазами с Силиным. Он стоит на кухне и сверлит меня взглядом. Какого лешего он здесь делает? Он что, не вернулся в Москву? Неужели он слышал про Стаса? Нет, не может быть. Хочется провалиться сквозь землю.

Юля замечает директора, мигом забывает о моём расставании и слащаво улыбается:

— Эрик, здравствуйте! Не ожидала вас здесь сегодня увидеть! Давайте помогу вам сделать кофе.

— Доброе утро! Спасибо за помощь, Юля, — девушка расцветает. Шеф подходит ближе. Встает рядом со мной. — Саша, привет!

— Доброе утро! — выпаливаю в ответ, хватаю кружку с готовым кофе и торопливо сбегаю с кухни. Я не могу прятаться от Силина вечно. Или могу?

Пью на рабочем месте горячий напиток, глядя в любимое окно. Сейчас от окна не исходит никакой помощи. Настроение на нуле. Включаю ноутбук. Спустя пять минут на почту приходит приглашение на встречу от директора — 16:00, "Обсуждение". Что еще за "Обсуждение" такое? Неужели я всё неправильно поняла, и Силин пытался вчера обсудить со мной какую-нибудь новую функциональность трекера? Наверняка, так и есть. Мне становится не по себе от собственной глупости. А я-то вела себя не пойми как! Сразу же подтверждаю встречу. Через десять секунд в мессенджер прилетает сообщение:

"Встречаемся в Биг-Бене на Московской. Знаешь, где это?"

Я, разумеется, знаю. Это лучший ресторан в Пушкине. Но почему общение будет проходить там? Может, директор пригласил кого-то из клиентов для совместного обсуждения? Я совсем запуталась. Отвечаю "Да, ок" и незаметно поглядываю на Силина. У него спокойный, непроницаемый вид. Похоже, я своим нелепым поведением сорвала вчерашний плановый отъезд. Через пару минут шеф собирает вещи и уходит, не говоря никому ни слова.

* * *

В шестнадцать часов захожу в ресторан. Администратор провожает меня в зал. Ничего не понимаю — полумрак, в середине расположился один-единственный столик, за которым сидит Силин. На столе шампанское в жестяном ведерке для льда, минеральная вода в узкой бутылке, бокалы. На деловую встречу совсем не похоже.

Обычно босс не теряет ни секунды — работает, читает, что-то слушает, но сейчас просто сидит в задумчивости, опираясь локтями о стол и скрестив ноги. Замечает меня, сразу встает и подходит. Галантно ухаживает за мной, помогая снять пальто и отодвигая стул, чтобы я присела.

— Ты голодна? — нежно интересуется он.

Я не голодна. Я, мягко говоря, в недоумении. Решаю, позволить ли себе присесть или можно начинать злиться.

— Нет, — отрезаю я.

Директор дает знак официанту, что заказ будет сделан позже. Тот кивает и незаметно удаляется. Никаких клиентов не видно. Всё выглядит идеально для свидания, но я не понимаю, причем здесь я? Водил бы сюда свою Алину, коли соскучился по романтике. И тут меня озаряет. А может, так и есть, и она скоро придет? А Силин просто решил перед свиданием шустро обсудить со мной рабочие вопросы? От внезапно снизошедшего откровения меня трясет.

— Что ты хотел обсудить, Эрик? — не выдерживаю я. Мне не хочется затягивать разговор и сидеть здесь при мерцании свечей. Мечтаю скорее разделаться с неприятной повинностью в виде встречи и предаться домашним рыданиям. Из-за измены Стаса, разумеется. Силин считывает мой настрой и переходит сразу к делу:

— Саша, ты рассталась со Стасом? — спрашивает с волнением. Причем здесь вообще Стас? О чем он?

— Я думаю, Эрик, тебя это не касается, — рассерженно отвечаю я. С чего вдруг я должна отчитываться перед ним о своей личной жизни?

— Ты его любишь?

На меня, как на безумную, накатывает бешенство. Все эти сплетни про Алину, развод и их космическую страсть так сильно травмировали меня, что я выплескиваю на собеседника весь накопившийся гнев:

— Какое тебе дело? Что ты лезешь в мои дела?

Эрик задумчиво ставит локоть на стол, зажимая пальцами подбородок и губы. Молчит секунд двадцать, копаясь в глубине моих глаз.

— Прости меня, ты права. Это не мое дело.

Я не выдерживаю. Меня душат эмоции:

— Ты лучше Алиной своей занимайся! А то я, как дурочка, думала, что тебе помогаю. А тебе, оказывается, только бумажка о разводе требовалась, чтобы предаться страстям!

Расширяет глаза, наполняя их огоньками ярости. Делает вид, что не понимает услышанного:

— О чем ты говоришь?

— Я видела ваше фото с поцелуем. Знаешь, какой дурой я себя ощутила? Влезла со своими нелепыми разоблачениями в ваш складный роман!

Всё, я рассекретила тревожащие меня мысли.

— Саша, ты спятила? Какой роман? — повышает голос мужчина. — Нет у меня с Алиной никакого романа! У нас ничего нет.

— Если Ульяна убрала фото, это не значит, что его никто не заметил, — меня пробирает очередная порция ехидной злости. — Впрочем, не понимаю твоей суеты. Ты же всё равно разводишься. Алина юная, красивая. Вы прекрасно смотритесь вместе.

У Силина огорошенный вид. Глядит на меня бешеными глазами. До меня начинает доходить, что я несу неуместные вещи. Но поздно. Сказанное не воротишь. Надо скорее скрыться с глаз долой и забыть об очередном позоре. Эрик вдруг меняется в лице, словно его осеняет какая-то мысль. Взволнован. Пытается взять меня за руку.

— Саша, я что, небезразличен тебе? Ты ревнуешь?

Нет, вы только посмотрите на этого самовлюбленного типа! Выхватываю в негодовании руку.

— Сам ты ревнуешь! Мне нет до тебя никакого дела и до твоих похождений тоже!

Он мне больше не верит. Своими дурацкими истериками я раскрыла все карты. Его подозрения подтвердились. Взгляд собеседника проясняется. Бежать! Надо скорее бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. Неловко встаю и собираюсь уходить. Эрик вскакивает и хватает меня за плечо.

— Саша, ты всё совершенно неправильно поняла. Дай мне объяснить.

— Не надо ничего объяснять, Эрик, — голос ломается. Пытаюсь вырваться. Глаза наполняются слезами. Ну что же такое! Где моя стойкость! Эрик не отпускает. Захватывает предплечья с обеих сторон своими сильными руками и смотрит прямо в глаза. Ждет, чтобы я тоже на него посмотрела.

— Мне нет никакого дела ни до Алины, ни