– Искусственные мутации? – поморщился Хащщ.

– Они тоже, – кивнул я. – Но мне кажется, местные психи-ученые пошли дальше, найдя способ приживлять людям чужеродные ткани, которые организм однозначно должен был отторгнуть.

– И делается всё это не столько для боевого применения, сколько чисто ради интереса – получится или нет?

– Похоже на то, – мрачно проговорил Японец. – Многие из них бесполезны в современном бою. Поэтому да, скорее всего, это просто наука ради науки. Эксперименты с живой тканью, после которых многие биообъекты тупо отправляются на утилизацию.

– Безжалостные вы существа – люди, – покачал головой ктулху. – У нас, мутов, всё проще: поймал, сожрал, всё. Вас же тушёнкой не корми, а дай поиздеваться над себе подобными.

Мы с Виктором промолчали на это. Ничего другого не остается, когда сказать нечего. Никакая тварь на земле настолько не жестока к представителям своего вида, как хомо сапиенс. Пытки, ужасные казни, изощренные издевательства психологического свойства – всё это люди с рвением, достойным лучшего применения, придумывают для людей на протяжении всей истории человечества. Сейчас мир стал немного менее кровожадным, чем в средние века, но когда видишь вот такую лабораторию, понимаешь – ничего с тех времен особо не поменялось. Просто сейчас тяга к причинению боли маскируется под научный интерес, вот и всё. Я сам не раз встречал маньяков-ученых, вытворяющих такое, что маркизу де Саду и не снилось. А азиаты по части причинения боли ближнему своему всегда были большими спецами. Поэтому ничего удивительного, что вот такую лабораторию мы нашли именно в Японии.

Наконец эта выставка уродов закончилась, и перед нашими глазами предстала самая настоящая пыточная. Дыба, состоящая из наклонной никелированной стальной рамы с валиками для растяжения суставов. Блочный станок, похожий на средневековую виселицу для подвешивания за ногу. Шестерни с петлями для медленного разрывания промежности…

Много там всего было, так с ходу и не поймешь, для чего предназначено то или иное устройство. На одном из них, представлявшем собой обычный стол, был растянут обнаженный человек в позе морской звезды. Руки и ноги привязаны к четырем толстым стойкам, как я понял, со скрытыми механизмами внутри, предназначенными для медленного разрывания суставных связок. Человек, похоже, находился в отключке – голова свесилась, признаков жизни никаких. При этом весь он был намазан чем-то жирным, аж блестел под светом потолочных ламп. Может, чтобы потом, когда тянуть надоест, переместить его на жаровню? Как раз вон та фигня в углу пыточной очень на нее смахивает.

Еще один молодой японец был привязан к вертикально стоящей раме. Рядом с ней стоял блестящий механизм, в манипуляторе которого была зажата обычная бейсбольная бита. Этой битой робот методично бил привязанного по голеням. Лицо несчастного было бледным, пот катился по нему крупными каплями. Парень был в сознании, но мужественно терпел экзекуцию, закусив при этом нижнюю губу настолько сильно, что с его подбородка на грудь падали розовые капли пота, смешанного с кровью.

Тут ранимая душа ктулху не выдержала. Щелкнув предохранителем, мутант поднял автомат, явно намереваясь выпустить очередь в стеклянную стену. Не иначе решил то ли освободить несчастного, то ли пристрелить, чтоб не мучился.

Однако Виктор не позволил этого сделать, резко ударив по стволу автомата. На это Хащщ злобно зашипел, растопырив щупальца:

– Ты шшшто, не видишшшь? Они жжже мучаются!!!

– Спокойно, – ровно отозвался Савельев. – Как я понимаю, эксперименты экспериментами, но старые методы подготовки обычных людей пока что никуда не делись. Это нормальная практика тренировок синоби. Я тоже в свое время лежал на таком столе. И на той дыбе тоже побывал, и все остальные эти устройства прошел не по одному разу. Воинам ночи растягивают связки, выворачивают суставы, набивают тело так, что оно перестает чувствовать боль. Зато потом результат получается просто поразительный.

– Да уж, – произнес Хащщ, немного успокоившись после слов Виктора. – В который раз убеждаюсь, что нет на этой земле монстра страшнее человека.

– А почему они блестят? – поинтересовался я.

– Это мазь из тигриных органов, – пояснил Савельев. – Уменьшает боль, повышает эластичность суставов и связок, способствует набивке ударных поверхностей, удерживая в них кальций и формируя устойчивые костные мозоли, которые не исчезают со временем.

– В головах у тех, кто всё это придумал, костные мозоли вместо мозгов, – проворчал впечатлительный Хащщ. – И эти люди еще обзывают нас чудовищами…

Между тем мы дошли до конца коридора, где на полу обнаружилась еще одна плита, аналогичная той, на которой мы сюда приехали. Само собой, с иероглифами, нарисованными на ней, только другими, нежели были на предыдущей.

– Это вход в подземное додзё, – проговорил Виктор.

– Странная какая-то система лифтов, – отметил я. – Для того, чтобы попасть на нижний этаж, нужно целый коридор пройти.

– Это Япония, – вздохнул Савельев, становясь на платформу. – До того, как попасть в тренировочный зал, боец должен ежедневно укреплять свой дух, идя по этому коридору и глядя на то, как из его товарищей делают боевые машины, – инструкторы считают, что так ему будет проще самому принимать боль, когда с ним будут творить то же самое.

Виктор был спокоен, словно приговоренный к смерти настоящий воин, точно уверенный в том, что обратной дороги отсюда у него не будет.

– Ты что-то знаешь, – насторожился Хащщ.

– Чувствую, – ровным голосом сказал Савельев. – И прошу еще раз: не ходите туда со мной. Возвращайтесь назад. Уверен, что вы найдете способ вернуться обратно в свою Зону.

– Ага, щас, – кивнул ктулху, тоже вставая на платформу рядом с Виктором. – Я карту мира видел. Твоя Япония – это острова посреди океана. И как мне прикажешь обратно добираться? Вплавь? Или с моей рожей паспорт хомо оформить, чтоб на самолет пустили? Ты всё-таки нормально попей крови при случае, глядишь, голова и заработает.

– В мой адрес мог бы и не прогонять такую чушь в духе сентиментальных романов, – сказал я Японцу, делая шаг. – Как будто ты меня не знаешь.

– Нет надобности умирать, когда можно этого не делать, – пожал плечами Савельев.

– Согласен полностью, – кивнул Хащщ. – Но если уж Снайпер такое желание себе у Зоны выпросил, то ничего не попишешь. И коль она меня к вашей компании пристегнула, значит, так тому и быть. Я решения Зоны уважаю и против нее никогда не пойду. Поехали вниз уже, а то меня от этого коридора жуть пробирает.

Виктор больше не стал спорить. Короткая команда на японском – и лифт вновь бесшумно двинулся вниз.

…На этот раз мы спускались чуть дольше. По пути я прикидывал, сколько же средств и времени было затрачено на создание такой базы. Получалось, что нехило так вложилась якудза в этот многоуровневый подземный бункер. И ради чего? Подозреваю, что дело тут вовсе не в средневековых традициях, а в услугах убийц-невидимок, которые по всему миру должны очень хорошо оплачиваться. Настолько хорошо, что для подготовки этих суперкиллеров никаких средств не жалко. Всегда и во все времена убийство было востребованной услугой. А уж тихая ликвидация, имитирующая естественную смерть, когда ни у кого нет малейшего повода заподозрить, что дело нечисто, стоит баснословных денег.