— Ладно, за дело! — скомандовал я, стягивая рубаху через голову.

— Логан?! Эмм… Разве в одежде не будет удобнее? — ахнул мужчина, растеряно сводя брови.

— Не думаю.

Легкое движение, и крылья распахнулись, позволяя приятно потянуться. На коже выступила темная чешуя, точно передающая природу моей сущности.

— Ох, понял! — хмыкнул Геральт, криво усмехаясь.

Эскель повторил мое же действие, позволяя перепончатым крыльям раскрыться в полной мере.

Не мог оторвать глаз от Мег, следя за ее реакцией. Девушка заинтересованно рассматривала каждого из нас, видимо, как и другие подмечая сходство с демонами хаоса. А потом неспешной походкой направилась к Эскелю.

Все это время брат старался игнорировать ее, наглядно демонстрируя свое недовольство, что, естественно не укрылось от нашей девочки.

Встав перед ним, магичка ласково улыбнулась.

— Эскель, ну хватит дуться. Как маленький.

Эскель

Не буду отрицать, что выходка Мег вывела меня из себя.

«Как эта малявка вообще посмела лишить меня голоса?!»

И все же сейчас, смотря в самые прекрасные зеленые глаза, светящиеся хитрецой, не мог оторвать от нее взгляда, не мог продолжать сердиться.

— Эскель, ну хватит дуться. Как маленький, — встав на носочки, девушка обернула руки вокруг моей шеи, вынуждая склониться, и прижалась к губам в легком поцелуе. — Я ведь только хочу помочь. Ну как я вас одних оставлю? Смотри, что в прошлый раз случилось?! Чудом спаслись! Успокойся уже! Все будет хорошо!

— Мег, это не повод лишать меня голоса! — рыкнул я, чувствуя, как начинаю таять от ласковой улыбки, которую она мне дарила.

— Да, не подумала… Ну, бываю импульсивна. Извини…

— Мне послышалось?! — наигранно ахнул я, слушая как горделивая магичка признает свою вину.

— Не раскатывай губу, я виновата лишь в том, что использовала магию. В остальном же, вина лежит только на тебе!

Уже хотел возмутиться, когда девушка снова поднялась на носочках, припадая к моим губам, а затем так же быстро отстранилась.

— Я люблю тебя, так что заканчивай дуться. Нам пора идти!

С обеих сторон от меня послышались мужские смешки. Брат и Геральт откровенно насмехались, видимо, тоже понимая, что противостоять этой женщине невозможно. Стоило словам ведьмы слететь с губ, и я растекся, как сопливый мальчишка, забывая обо всех своих обидах. Хотелось сгрести ее в объятия и остаться в убежище. Сердце делало кульбит за кульбитом. Впервые наша девочка произнесла нечто столь важное. Впервые я услышал от нее слова любви!

Окутав крыльями хрупкую фигурку, скрыл ее от любопытных глаз, вновь притянув к себе, завладел любимыми губами в жаждущем поцелуе. Мег не сопротивлялась. Прильнув к моему телу, позволила себя ласкать, как мне хотелось.

Чертовски тяжело было ее отпустить… И лишь осознание того, что впереди серьезное испытание, заставило взять себя в руки. Пришлось клятвенно пообещать дракону, что мы вернемся к сладкому, как только дракайны будут в безопасности.

— Хм, я тоже не прочь без голоса остаться, чтоб услышать такие слова в свой адрес, — хмыкнул Логан, складывая руки на груди.

— Боги! — краснея до самых ушей, ахнула ведьмочка, прячась за моими крыльями и только сейчас осознавая, что призналась в присутствие двух свидетелей. Потребовалось несколько секунд, чтоб она взяла себя в руки. — Ну, перед тобой я вроде пока не провинилась. Услышишь, когда вернемся! Пора бы выдвигаться!

Выскользнув из укрытия моих крыльев, Мег устроилась под деревом, откидывая голову на массивный ствол.

— Геральт, мы скоро вернемся! — послав ему воздушный поцелуй, девушка сосредоточилась. Глаза ее сменили цвет: сначала на черный, а затем уже на знакомый желто-зеленый, змеиный.

— Еще раз повторяю, будьте осторожнее! — взяв рептилию, что ранее Мег передала советнику, мужчина осторожно передал животное Логану. Змея незамедлительно проползла по телу брата, удобно оплетая его шею.

Более не размениваясь на прощания, одновременно взмахнули крыльями, отталкиваясь от земли. Теплый поток поймал тело, позволяя крыльям нести нас к темному замку, давно погрузившегося в сон.

«Сейчас сворачивайте к северной башне, там есть сад, он поможет затеряться над кронами деревьев», — послышался в голове голос нашей Мег, пока рептилия внимательно следила за землей.

Беспрекословно слушали каждое замечание и требование, следуя точно по выверенному маршруту принцессы.

«Логан, держи змею за голову, иначе укусит! Сейчас вернусь!»

— Куда собралась?! — начал я, но девушка уже покинула тельце рептилии, исчезая в неизвестном направлении.

Минуты казались вечностью, страх за Мег усиливался. Старался не поддаваться беспокойству, ощущая волнение брата.

Взмах крыльев, еще и еще. Стал отсчитывать каждое движение, пока внимательно следил за бродящими по территории дворца стражниками.

В голове крутилась навязчивая мысль.

— Логан, почему Кормак не поднял барьер вновь?!

— Ловушка? — подтвердил брат мои опасения.

— Значит, мы строго движемся в нее… Ладно! Пусть так, — хмыкнул я, понимая, что у магика нет ни единого шанса победить в открытом бою.

«Ну что, мальчики, как вы тут без меня?!» — вновь послышалось в сознании, и я чуть не потерял равновесия от облегчения.

— Ты где была?! — зарычал Логан, опережая меня.

«А ну-ка, не рычи на меня! Я предположила, что это ловушка. Осмотрела вход в темницу, там около десяти стражников расставленных по всему пути. Дракайны сидят в одной клетке. Ноют. Еще заглянула в покои Кормака. Кстати, он спит».

— Мег, кажется, ты обещала сидеть тихо! — возмутился я, опаляя змею недовольным взглядом.

«Знаю, но во всяком случае, теперь вы предупреждены! Снижайтесь!»

Следуя инструкциям принцессы, мы без труда преодолели весь путь до темницы. Не желали никого убивать, поэтому старались вырубить стражников, встречающихся на пути.

— Не слишком ли просто? — шепнул брату, добравшись до последнего пролета.

— Тихо! — прислушиваясь к каждому шороху, Логан спрятал крылья и двинулся вперед, прижимаясь к холодной стене.

Впереди уже слышались испуганные женские всхлипы, среди них я узнал голос Мирцеллы. Девушка рыдала громче всех, а стоило показаться нам из-за угла, как ее пробила крупная дрожь.

Осмотрел дракайн с ног до головы, подмечая на белоснежной коже ссадины и синяки. Смотреть на женщин было больно, а осознание, что именно связь с нами стала причиной их страданий, выводило из себя.