– Хьюстон, вас понял. – Джонни повернулся к напарнику. – Теперь стабилизируй аппарат, а я побеседую с нашими друзьями-азиатами, братцем… и сестрицей. «Союз», «Союз», вызывает «Аполлон». На связи.

– «Аполлон», говорит «Союз», – отозвался мужской голос. С грамматической точки зрения английский Якова был безупречен, и акцент почти не чувствовался. Космонавта учили не британцы, а американцы. – Слышимость отличная. Вопрос: стыковочный маневр окончен? Прием.

– Мы состыковались с «Молотлэбом». Можете смело приближаться. Прием.

– «Аполлон», говорит «Союз». Вопрос: под «Молотлэбом» вы имеете в виду «Спейслэб-2»? Прием.

– Подтверждаю, – сказал Бейкер.

Деланти понимал, что тратит слишком много топлива. Никто, кроме перфекциониста, этого бы не заметил: маневр отлично укладывался в допуски программы, составленной Хьюстоном. Но Рику было не все равно.

И вот стабилизация достигнута. Нос космического судна надежно вошел в стыковочный люк помойного бака – «Молотлэба». Связка корабль-лаборатория заняла, не качаясь и не кувыркаясь, устойчивое положение в пространстве. Итак, за секунду «Аполлон» пролетал двадцать пять тысяч футов: Бейкер и Деланти каждые девяносто минут должны были задом наперед совершать один оборот вокруг Земли.

– Готово, – произнес Рик. – Теперь полюбуемся на них.

– Принято, – ответил Джонни и включил систему.

В стыковочный механизм оказался вмонтирован кабельный разъем видеонаблюдения. Видимость была отличной: к «Молотлэбу» плыл массивный «Союз». Он был ближе, чем ожидали астронавты, и увеличивался в размерах, разворачиваясь носом по центру. Корабль слегка покачивался, как будто специально демонстрировал свой весьма впечатляющий корпус. Да, он значительно больше «Аполлона». Составляя свои космические программы, Советы всегда учитывали, что у них есть мощные военные стартовые ускорители, а ребята из НАСА предпочитали самостоятельно проектировать и строить оборудование.

– Надеюсь, громадина не забыла прихватить обед, – усмехнулся Деланти. – В противном случае здесь будет голодно.

– Ага. – Бейкер продолжал наблюдать.

Они не могли выполнить свою задачу без «Союза». Он доставил на орбиту основную часть припасов. «Молотлэб» забит инструментами, пленкой и съемочным оборудованием, но воды и пищи в нем хватило бы на несколько суток. Для того чтобы ждать приближения Хамнера – Брауна, им требовалась помощь «Союза».

– Возможно, голодно будет в любом случае, – произнес Джонни.

Он мрачно следил, как на экране маневрирует советское судно, и испытывал душевную боль.

Корабль колыхался, точно дохлый кит в проливе. Он резко развернулся носом к камере и тут же отпрянул. Осторожно сдал в сторону, остановился… почти. Попробовал снова – и отошел назад.

– И это их лучший пилот, – пробурчал Джонни.

– Я тоже выглядел не слишком хорошо…

– Чушь. Твоя цель кувыркалась. А мы устойчивы, как трамвай. – Бейкер покачал головой и добавил: – Естественно, они не виноваты. Проблема в системах управления. У нас есть бортовые компьютеры. У них – нет. И очень жаль, черт побери.

Будто вырезанное из красного дерева лицо Деланти сморщилось:

– Джонни, я не уверен, что смогу и дальше смотреть на «Союз».

То, что они видели, оказалось мучительно для обоих. У них руки чесались вмешаться. Такое напряжение и рождает непрошеных советчиков.

– А ведь у него еда, – продолжал Бейкер. – Когда он сдастся?

Они опять погрузились во тьму. Связь ограничивалась официальными переговорами. Когда корабли снова вышли на свет, «Союз» попробовал подлететь поближе.

– Значит, нас все-таки ждет голодная смерть, – вздохнул Рик.

– Заткнись.

– Слушаюсь, сэр.

– Пошел ты!..

– Пока что не получится.

Они продолжали наблюдать. Спустя некоторое время Яков вышел на связь:

– Мы расходуем необходимое горючее. Запрашиваю план Б.

– «Союз», вас понял, приготовьтесь к выполнению плана Б, – с нескрываемым облегчением произнес Бейкер и подмигнул другу: – А сейчас покажи красным, на что способен настоящий американец.

Официально данный план считался крайней мерой, но все в НАСА, планировавшие запуск «Аполлона», втихомолку утверждали, что без него не обойтись. И они готовились к его выполнению так, словно он являлся неотъемлемой частью предстоящего совместного полета.

По ту сторону Атлантики надеялись его избежать, но и там о нем ни в коем случае не забывали. Идея плана Б была проста: «Союз» останавливался, а монстр «Аполлон-Молотлэб» шел на сближение.

Деланти пилотировал судно, и одновременно сдвинулся с места огромный, неуклюжий «бак». (Вообразите, как авианосец пытается поднырнуть под снижающийся самолет.) Но в распоряжении Рика была сложнейшая система управления ориентацией, тщательно и кропотливо созданная мастерами высшего класса с тысячами часов опыта за плечами. Кроме того, у него имелись приборы, разработанные в десятке лабораторий, специализирующихся на точнейшей технике.

– Хьюстон, приступаем к плану Б, – доложил Бейкер.

«Теперь весь мир, чтоб его, не сводит с меня глаз, – подумал Деланти, – смотрит и слушает. И если я промахнусь…»

Нет о таком даже и думать не стоило.

– Расслабься, – произнес Джонни.

«Он не предложил заменить меня, – пронеслось у Рика в голове. – Ладно. Начали. Будем считать, что тренируюсь на симуляторе».

Поехали. Прямо вперед – раз. Все проверить – два. Легкий толчок позиционными, чтобы оба корабля вошли в соприкосновение.

Он всем телом почувствовал контакт, и в ту же секунду на приборной доске вспыхнула зеленая лампочка.

– Есть, – сказал Рик.

– «Союз», мы пристыковались, закрепите стыковочный штырь, – сообщил Бейкер.

– «Аполлон», принято. Мы герметизировались.

– Пискнул невылупившийся цыпленок. А яйцо-то тухлое, – прокомментировал Джонни.

Плавая внутри «мусорного бака», они церемонно обменялись рукопожатиями – по кругу. Историческое событие, как утверждали комментаторы Земли. Но Бейкер не смог придумать никакой исторической фразы.

Предстояла трудная работа. Экспедиция не была рассчитана на внешний эффект рукопожатием в космосе, как в предыдущем полете «Союз» – «Аполлон». Сейчас им предстояло вкалывать по жесткому графику, и выполнить задачу, хотя сделать все – даже если повезет – они, пожалуй, не смогут.

Вдруг Бейкеру стало смешно. Он бы засмеялся, если бы это не потребовало долгих объяснений. Дело в том, что очень уж хорошо они все вместе смотрелись.

Других таких, как мы, нет, благослови нас Господь. Леонилла Александровна Малик – мрачная красавица, по-имперски высокомерна, самоуверенна – она могла бы играть царицу! Но гладкие, крепкие мышцы скорее подошли бы приме-балерине. Восхитительная и хладнокровная женщина.