— Мой салат? Где он?

— Сейчас принесут. — «Ваше высочество».

Фрэнки отправилась на кухню.

Ее первым побуждением было броситься к Нейту и потребовать объяснений, но она удержалась. Неужели она так ничему и не научилась? Предыдущие два раза, когда Фрэнки срывалась на него, оказывалось, что она не права. Она должна была дать ему возможность все объяснить. Возможно, произошла какая-то ошибка. В конце концов, он обещал остаться до Дня труда, значит, должен отработать еще четыре недели.

Фрэнки не могла поверить, что он нарушит обещание и уедет через семь дней. Это на него не похоже. Как оказалось, упорство Мими не уступало ее красоте и толстому кошельку. Блондинка прождала до самого позднего вечера. Она восприняла задержку без восторга, но не стала врываться на кухню и нарушать процесс обслуживания.

Хотя, может быть, она просто решила заставить Нейта самого выйти к ней.

Очевидно, что потеря времени совершенно не радовала Мими. Не успела она покончить со своим салатом, как, разложив бумаги и открыв ноутбук, принялась за работу. Когда Фрэнки предложила ей пройти в библиотеку, чтобы ее не беспокоили, женщина отказалась, заявив, что шум ей не мешает. Ее, видимо, совсем не волновало, что она занимает столик, но Фрэнки не стала разыгрывать перед своими постоянными клиентами сцену, вынуждая блондинку освободить его.

В конце смены Нейт все-таки вышел в зал и заговорил с женщиной. Фрэнки не могла ничего делать, пока они беседовали, поэтому занялась наведением порядка в своем кабинете.

Она убрала в папку накладные и бухгалтерские таблицы, сложила в ящик ручки и карандаши, протерла телефон. Когда никаких дел не осталось, она взяла «Таймс» с рецензией и, усевшись в свое кресло, погрузилась в чтение. Фрэнки пробегала глазами по строчкам, впитывая слова, как вдруг, нахмурившись, вернулась назад.

«Натаниэль Уокер — паршивая овца из хорошо известного в обществе богатейшего семейства Уокер — появился в ресторанном бизнесе десять лет назад. После трехлетней работы в Париже у «Максима» наследник Уокеров вернулся в фамильное гнездо в Нью-Йорке и в конце концов обосновался в «Ла Нюи»...

Статья продолжалась дальше, но Фрэнки больше не могла читать.

Наследник Уокеров.

Конечно, Нейт — это же сокращенное Натаниэль.

Натаниэль Уокер. Родоначальник этой семьи был героем Войны за независимость, одним из тех, кто подписал декларацию. И разве не эту фамилию носил нынешний губернатор штата Массачусетс? Наверное, это тот самый брат, про которого Нейт говорил, что он на государственной службе.

Черт! Уокеры богаты сверх всякой меры. Уэзерби и рядом не стояли.

Она бросила газету. Проклятье, почему ей так везет на них?

Господи, это же очередной Дэвид. Если не считать того, что этот врал про свою семью, скрывая их богатство и известность, чтобы не испугать ее.

На пороге кабинета появился Нейт.

— Слушай, ты обратила внимание, как у нас сегодня многолюдно? Насчет Мими...

— Да уж, давай поговорим о ней. Огромное тебе спасибо, что дал мне знать, — выпалила Фрэнки. На самом деле ее взбесило то, что он скрыл от нее свое происхождение, но Мими, безусловно, была самой что ни на есть подходящей целью, чтобы выплеснуть свое негодование по поводу его предательства.

— Извини?

— Когда ты собирался сказать мне о том, что уходишь? За день до этого? — Фрэнки оперлась руками на стол и вскочила с кресла. — Мне просто не верится, что ты собираешьсяуйти в середине сезона в то время, как обещал остаться до Дня труда!

Нейт упер руки в бока и уставился в пол, словно пытался сдержать себя.

— Фрэнки, послушай...

— Боже, какая же я дура! — Ее голос сломался. — Я доверяла тебе. Была откровенна с тобой. Несчастная идиотка.

— Фрэнки, я не собираюсь уезжать на следующей неделе. Я останусь здесь. Тебе известны мои планы на будущее. Черт, я хочу, чтобы ты стала их частью. Поехала со мной в Нью-Йорк.

— Да-а, и как все это будет выглядеть? Эта мадам, кажется, не склонна церемониться с

обслуживающим персоналом, судя по тому, как она заняла у меня столик, пока дожидалась тебя.

— Мими приехала, чтобы попытаться...

— Она чертовски подходящий партнер. Я уверена...

— Ты будешь слушать?..

— Хотя, на мой вкус, блузка у нее слишком открытая. Если, конечно, она не стриптизерша...

— Фрэнки...

— Хотя, опять же, она даже лучше, чем...

Нейт стукнул кулаком по столу с такой силой, что скрепки вылетели из коробки.

— Почему, черт побери, тебя так заботит, с кем я собираюсь вести бизнес! Ты же никогда не сдвинешься отсюда. Ты предпочитаешь прикрываться своей семьей, вместо того чтобы жить собственной жизнью.

Фрэнки опешила, но быстро пришла в себя.

— Да, давай поговорим о семье. Почему бы нет? — Она сунула ему рецензию. — Натаниэль Уокер, наследник состояния американской династии. Когда ты собирался объявить о том, что у тебя больше денег, чем у самого Господа? Или ты решил, что будет сложнее уложить меня в постель, если я узнаю об этом. Ты очень кстати узнал, что я не доверяю богатым мужчинам, и учел это.

Лицо Нейта окаменело, глаза сверкнули.

— А тебе не приходило в голову, что я не врал? Если бы ты хоть на секунду. .

— Значит, ты хочешь сказать, что редактор в «Нью-Йорк таймс» спал, когда сдавал в печать эту рецензию?

Он наклонился над столом.

— Твое недоверие ко мне просто поразительно. Одна радость, что в этом ты верна себе.

Мрачно выругавшись, Нейт повернулся и направился к двери.

— Не морочь мне голову! — Фрэнки бросилась за ним. — Я спрашивала о твоей семье.

Дважды. И это после того, как я рассказала тебе, что произошло у меня с Дэвидом. Что, черт возьми, еще я должна была подумать, когда выяснила правду?

Нейт остановился. Он так тяжело дышал, что плечи ходили то вверх, то вниз.

— Ты просто не мог сказать правду, — пробормотала она. — Не мог быть честным.

Нейт повернулся с такой скоростью, что она отскочила назад. От боли и гнева его лицо стало неузнаваемым.

— Ты хочешь знать правду? — Он в ярости сделал несколько шагов к Фрэнки, заставив ее попятиться. Он выглядел совершенно потерянным. — Я никому не рассказываю о своей семье.

И я не наследник Уокеров. Отец лишил меня наследства, когда я поступил в кулинарный институт. Все мое состояние меньше ста тысяч долларов, да и то только потому, что я работал до седьмого пота и старался экономить каждый цент.

Фрэнки подошла к столу и ухватилась за край.

Голос Нейта дрожал от волнения.