в сочетании с экспериментальным научным подходом – вот чего недостает большинству ученых. Уже только по одной этой причине твою теорию стоит выслушать.

Папа кивнул Вану:

– Продолжай.

Ван постарался взять себя в руки. Подойдя к другому концу длинного стола, он промолвил:

– Фактически все очень просто. Причина видимого хаотического поведения солнца заключается в том, что у нашего мира их целых три! Под влиянием постоянно меняющегося взаимного тяготения движение трех звезд становится непредсказуемым. Это так называемая «задача трех тел». Когда наша планета вращается вокруг только одной звезды по стабильной орбите, наступает Эра Порядка. Когда вторая или обе оставшихся звезды приближаются на определенное расстояние, их притяжение срывает планету с орбиты, в результате чего она начинает метаться в гравитационных полях всех трех солнц. Наступает Эра Хаоса. Через некоторое время планета снова притягивается какой-то одной звездой и начинает двигаться по стабильной орбите – устанавливается Эра Порядка и так далее. Это как футбол, только вселенского масштаба, где три звезды – игроки, а наша планета – мяч.

Под гулкими сводами Большого зала раздался хохот.

– Сжечь его, – безучастно приказал папа. Двое стражников в ржавых латах двинулись к Вану, словно пара неуклюжих роботов.

– Сжечь! – повторил Галилей и вздохнул. – Я возлагал на тебя надежды, а ты всего лишь очередной колдун…

– С такими, как он, одна морока! – поддакнул Аристотель.

– По крайней мере, дайте мне закончить! – Ван отпихнул от себя железные рукавицы стражников.

– Ты когда-нибудь видел три солнца? – вопросил Галилей. – Или знаешь кого-нибудь, кто видел?

– Их все видели!

– Ну хорошо, мы видим одно во время Эр Порядка и Хаоса. А где же в это время два других?

– Солнце, которое мы наблюдаем в различные эпохи, не обязательно одно и то же! Когда два других находятся далеко, они представляются нам как летящие звезды.

– Тебе не хватает элементарной научной подготовки, – покачал головой Галилей. – Солнце должно двигаться непрерывно; оно не может сразу прыгнуть из одной точки в другую, не пройдя через все промежуточные. Согласно твоей гипотезе, мы должны были бы наблюдать следующую ситуацию: солнце становится меньше, чем мы видим его обычно, но больше летящей звезды, а потом, удаляясь, постепенно становится летящей звездой. Но мы никогда не наблюдали ничего подобного.

– Поскольку у тебя научная подготовка на должном уровне, ты, стало быть, разобрался во внутренней структуре светила?

– Конечно. Этим своим открытием я горжусь больше всего. Солнце состоит из разреженного, очень обширного облака газов, внутри которого имеется плотное раскаленное ядро.

– Совершенно верно! – подтвердил Ван. – Но ты, по-видимому, еще не знаешь об особом оптическом взаимодействии между газообразной внешней оболочкой солнца и атмосферой нашей планеты. Этот феномен сродни поляризации или гасящей интерференции. В результате, когда мы наблюдаем солнце изнутри нашей атмосферы, а потом оно отдаляется от нас на определенное расстояние, газообразный слой внезапно становится абсолютно прозрачным, и все, что видно, – это раскаленное внутреннее ядро. Поэтому оно и представляется нам летящей звездой.

Этот феномен вводил в заблуждение каждого исследователя на протяжении всей истории цивилизаций и не давал открыть существование трех солнц. Теперь вы понимаете, почему три летящих звезды знаменуют наступление экстремального холода: все три солнца удаляются на слишком большое расстояние от планеты.

Последовала короткая пауза – все обдумывали услышанное. Первым нарушил молчание Аристотель:

– Тебе не хватает элементарной логики. Это правда – временами мы видим три летящих звезды, после чего всегда наступает гибельный холод. Но, согласно твоей теории, иногда мы также должны были бы видеть на небе все три солнца нормального размера. А такого ни разу не случалось! Ни одна цивилизация этого не зафиксировала!

– Постойте-ка!

Длиннобородый человек в шляпе странного фасона поднялся и заговорил в первый раз.

– Я Леонардо да Винчи. Думается, подобные свидетельства есть. Одна цивилизация видела одновременно два солнца и погибла, сожженная их совместным жаром, но записи, оставленные ею, весьма туманны.

– Речь о трех солнцах, а не о двух! – отрезал Галилей. – Согласно теории Коперника, раз в небе иногда появляются три летящих звезды, то должны появляться и три солнца!

– Это случалось! – спокойно и уверенно заявил Ван. – Люди видели одновременно три солнца. Но никакой информации о событии не сохранилось просто потому, что свидетелям его оставалось жить не более нескольких мгновений! У них не было ни малейшего шанса спастись. День трех солнц – самая ужасающая из катастроф, могущих постигнуть наш мир. В такой день поверхность планеты в один миг превращается в пылающую топку; даже камень плавится. После рокового Дня трех солнц должна пройти целая вечность, прежде чем жизнь и цивилизация вновь возродятся. Вот почему нет свидетельств таких дней.

Повисла тишина. Взгляды присутствующих обратились к папе.

– Сжечь его, – ласково проговорил тот. Улыбка на его лице показалась Вану знакомой: так улыбался царь Чжоу из династии Шан.

В Большом зале воцарилось оживление – казалось, будто начались приготовления к великому празднику. Галилей со товарищи весело приволокли из темного угла кол с привязанным к нему начерно обгоревшим трупом. Труп отвязали и отшвырнули в сторону, а кол воткнули вертикально. Другая группа ученых с упоением обкладывала его дровами. Один только Леонардо не принимал участия в суматохе. Он сидел у стола, погрузившись в раздумья, и время от времени брал гусиное перо и чертил какие-то цифры прямо на столешнице.

– Это Джордано Бруно, – пояснил Аристотель, указывая на обгорелый труп. – Тоже, как ты – пришел и начал вещать какой-то вздор.

– Поджарьте его на медленном огне, – слабым голосом проговорил папа.

Двое солдат принялись привязывать Ван Мяо к столбу асбестовыми веревками. Ван поднял пока еще свободную руку и указал на папу:

– Ты всего лишь программа! А вы, прочие, – либо тоже программа, либо кретины. Я вернусь под новым логином!

– Как бы не так! – хохотнул Галилей. – Вылетишь с треском из «Трех тел» навсегда!

– Значит, ты действительно программа. Потому что живые люди знают, как работает Интернет. Самое большее, что может сделать игровая система, – это зарегистрировать мой МАС-адрес. Перейду на другой компьютер, создам новый ID, только и всего. Мы еще встретимся!

Леонардо поднял глаза на бунтовщика, проговорил: «Система просканировала твою сетчатку через шлем V-костюма» – и снова вернулся к своим вычислениям.

Вана охватил ужас.

– Не делайте этого! – закричал он. – Отпустите меня! Я говорю правду!

– Если ты говоришь правду, то не сгоришь, – утешил его Аристотель. – Игра вознаграждает тех, кто на верном пути.

Он широко улыбнулся, вынул зажигалку «Зиппо», виртуозно, как заправский фокусник, покрутил в пальцах и, наконец, чиркнул.

Он собрался было уже зажечь поленья под Ваном, но в этот момент туннель, ведущий в зал,