Развязав мешок, Верес вытряхнул половину зерна прямо на снег в центре полянки. Критически полюбовался результатом, подбросил еще несколько горстей, снова стянул горловину и, добыв из-за голенища нож, прорезал в мешке дыру размером с полкулака.

— Значит, план такой, — наконец-то снизошел он до объяснений. — Вы остаетесь здесь, а я иду к… хм… конюшне и рассыпаю приманку. Лошади эту дорогу знают и без колебаний по ней пойдут. Быстренько накидываете на них уздечки, садитесь и держитесь как можно крепче. Всё понятно?

Лично мне был понятен только крайний идиотизм ситуации. Мерзнуть на заснеженной опушке, терпеливо ожидая, пока каким-то ненормальным лошадям взбредет в голову прогуляться среди ночи по кишащему зверьем лесу?! Он бы мне еще предложил рыбу хвостом в проруби половить, как тому волку в сказочке!

— А ты уверен, что их хозяин одобрит такое самоуправство?

— Еще как! Ночь ясная, он их выпустит, — загадочно сказал колдун, вскинул на плечи мешок и ушел в сторону реки, громко скрипя снегом. Прям Батька Мороз с благотворительной помощью селянским детям. Извилистая полоска зерна золотилась под луной.

Прошло около часа. Насчет соблюдения конспирации Верес ничего не говорил, так что мы нетерпеливо прохаживались по полянке взад-вперед, изредка перебрасываясь репликами. Нет, не язвили и не переругивались, а слаженно перемывали кой-кому косточки, втайне надеясь, что ему безудержно икается под стенами конюшни. Да и на кой таиться, если я человека за полверсты почую? А уж коня…

Вернее, я раньше так считала. Пока не наступила какая-то особенная, плотная тишина, куполом отгородившая поляну от мира и времени. Ветер шевелил еловые ветки, и из белой пороши инея выступали и удивленно замирали перед нами кони цвета метели — серебристо-серые, искрящиеся, с развевающимися хвостами и гривами, плавно перетекавшими в кружащийся снег. Только любопытно чернели глаза и кончики настороженных ушек. Их было около дюжины — от взрослых до жеребят с кроткими мордашками и трогательными лоскутками хвостиков. Еще пяток гуськом брели следом, выбирая из снега овсяные зернышки, но, увидев нас, бросили пастись и догнали табунок.

— Ну, чего ты застыла? — зашипел дракон, встряхивая уздечкой. — Хватаем и сматываемся, как Верес сказал!

Стряхнув зачарованное оцепенение, я, не выбирая, шагнула к ближайшей лошади, ожидая, что та попятится или хотя бы всхрапнет, но она сама подалась мне навстречу, даже услужливо наклонила морду, чтобы мне было удобнее застегнуть ремешок. Как будто не я ее ловила, а…

— Влезай! — Довольнющий Мрак уже молодцевато гарцевал на своем коне, держа в поводу еще одного. Интересно, зачем Верес добавил «держитесь»? Лошадки, судя по всему, прекрасно объезжены, вон эта даже не вздрогнула, когда я неловко скребанула ее по боку сапогом. Только обернулась, эдак оценивающе смерила взглядом… и в следующее мгновение сдерживающая время пружина с треском лопнула, запустив его втрое быстрее обычного. Конские глаза полыхнули холодным голубым светом, под атласной шкурой проснувшимся гейзером взбурлили мускулы, и лошади, круто развернувшись, сумасшедшим галопом понеслись сквозь лес, обращая на поводья не больше внимания, чем каменные статуи. Деревья словно расступались перед ними, пугливо втягивая корни и отдергивая ветви. Не успели мы опомниться как табун уже вылетел на речную гладь и с диким, ликующи ржанием, гулом отозвавшимся подо льдом, понесся вдоль русла, постепенно растягиваясь в цепочку. Кони без наездников мчались быстрее, они первыми достигли большой квадратной полыньи и, не задумываясь… головой вниз нырнули в воду. Лошадь под более тяжелым Мраком, да еще спутанная с тянущей в сторону подружкой, сильно отстала, так что нетрудно догадаться, чья теперь наступила очередь.

В последний момент мои нервы не выдержали, и я на полном скаку сиганула с конской спины, кувыркнувшись в воздухе и несколько раз перекатившись по снегу. Лошадь рванулась вперед с удвоенной скоростью, вошла в длинное красивое пике и… стукнулась копытами о невесть откуда взявшийся лед.

Я отчаянным звериным рывком перевернулась на живот, подняла голову и сплюнула на снег розовым из прокушенной губы, а конь завалился набок, судорожно дрыгая ногами.

— Прекрасная реакция, Шел, — одобрительно заметил Верес, выходя из сухого прибрежного тростника, пообломанного ветром.

Этот мерзавец еще улыбался!

Лошадь поднялась, как ни в чем ни бывало встряхнулась и теперь удивленно обнюхивала замерзшую полынью. Я без труда поймала ее за кончик повода. Меня саму трясло, в боку екало, сердце колотилось, как бешеное. Может, ребро-другое и сломала, но с перепугу гхыр поймешь. А вот кое-кому я сейчас наверняка что-то сломаю! Отобью так точно!!!

Ледяная магия далась Вересу сравнительно легко — воде в полынье и так не терпелось замерзнуть, колдун лишь слегка подтолкнул ее в нужном направлении. Так что драпал он от меня очень даже живенько.

— Шел, ты чего?!

— Подойди сюда — узнаешь! Предупредить не мог?! Я из-за тебя, придурка, чуть шею не свернула!

— Чтобы оборотень да что-нибудь себе свернул? В жизни не поверю!

— А в смерти?!

От немедленной расправы Вереса спасала только лошадь, узду которой я не рисковала выпустить из рук. Она послушно шла за мной, но, к сожалению, недостаточно проворно и поворотливо.

— Да пойми ты, не мог я вам ничего рассказать! Кэльпи очень тонко чувствуют, простаки их ловят или профессионалы, они бы к вам просто не подошли!

— Ну спасибо, даже перед лошадьми идиотами нас выставил! Нельзя было сразу полынью заморозить, как они воды выскочили?!

— Тогда бы они сюда не поскакали, а где-нибудь подальше наверняка есть запасная прорубь. — Колдуну надоело убегать, а мне догонять, так что беседовали мы уже довольно мирно, в трех шагах друг от друга.

— Верес, ты… — устало начала я, потирая ноющий бок.

— Я помню. Наглый и невыносимый.

Колдун присел на корточки, небрежно провел рукой по ледяному окошку, стирая осыпавшийся с краев снег. К изнанке льда прильнула искаженная злобой бородатая рожа, ощупала, постучала кулаком, потом погрозила.

Верес только рассмеялся:

— Будешь знать, старый хрыч, как кэльпи на охоту посылать! Мало тебе обычных утопленников, решил вне плана слугами разжиться? Вот и сиди теперь до весны без лошадок!

Рожа нецензурно булькнула и исчезла, вильнув пятнистым, чешуйчатым, изрядно облезлым щучьим хвостом.

— А почему до весны?

— Пока не появится открытая вода, тогда их и цепью не удержишь. В любой ручей нырнут и поминай как звали.

— А к проруби они нас снова не потащат, когда рыбаки или прачки лед разобьют?

— Нет, водяной их теперь звать не станет, поостережется. Понял уже, на кого нарвался. — Верес принял от Мрака повод опасной лошади. Дракон подъехал к нам шагом, его кэльпи вовремя заметили подвох и притормозили сами. Я высвободила руку из рукавицы, чтобы погладить длинную шелковистую морду вдоль храпа. Теплая.