— Дин, прошу, послушайся меня, — её сожаление в голосе меня совсем не обрадовало.

Я предостерегающе осмотрелся по сторонам, не понимая, что с ней стряслось.

— Хорошо, я вернусь в палату, если ты мне расскажешь, что с тобой происходит.

Девушка неуверенно кивнула головой, пряча от меня свой взгляд. Я заметил, как дрожат её губы, как вздрагивают её пальцы. Она буквально тряслась и в душе моей закрался кошмарный страх.

— Дин, прошу ляг в постель, — озабочено просит голубоглазая.

Я слушаюсь её, преодолевая пульсирующую боль в плече, тревожно ложусь, не отрывая от неё своих глаз.

— Я ухожу, Дин, — с какой-то горечью произнесла она, повернув свою голову в сторону.

Она упорно не хотела смотреть мне в глаза. Я слегка был ошарашен, но мягко ответил:

— Хорошо, но завтра ты придешь?

— Дин, ты не понял, я ухожу насовсем, — её голос вздрогнул.

Её слова ударили в мою грудь. Физическая боль вмиг испарилась, к ней на с мену приходило нарастающее душевное страдание. Я сразу же подорвался с места, позабыв о своем недомогании. Я вскочил на ноги, приближаясь к ней, но её кричащие слова выстроили передо мной кирпичную стену.

— Нет, не подходи ко мне!

— Почему, почему? Джорджи, милая… — я попытался сделать шаг к ней, я хотел заключить её в свои объятия, навсегда, хотел её прижать и больше не отпускать.

— Нет, Дин, не смей приближаться! Я хочу просто с тобой попрощаться.

— Просто попрощаться? — я яростно сжал кулаки, разглядывая её холодное лицо.

Внезапно она кинула на меня свой стеклянный взгляд и я сразу же обомлел. Что случилось с моей Джорджи? Её холод ломал мои кости.

— Да, Дин, просто попрощаться. Нужно было это сделать раньше, но я больше не хочу с тобой видится.

— Ты лжешь, — с надеждой в голосе ответил я. — Я не могу тебя отпустить, нет, прошу, не причиняй мне такую боль…Ты любишь меня, я знаю…

— Нет! Я не люблю тебя!

— Но твои слова в маш… — но я не договорил, её ледяной голос перерезал все мои слова.

— Я, просто, испугалась. Я не люблю тебя, Дин! Ты мне не подходишь, слышишь?! Мы с тобой очень разные, как небо и земля! Спасибо тебе за все, что сделал, но теперь оставь меня в покое! Я больше не хочу с тобой общаться, я забуду тебя и ты забудь…

Она бросила свои резкие слова, которые раскромсали меня на части. Я ошеломленно стоял, не произнося ни слова. Джорджи последний раз бросила на меня свой взгляд, который для меня был таким нужным, таким родным и теплым. А теперь от него осталось только колкость, неприязнь и резкость. Девушка быстро повернулась и вылетела из палаты, оставляя меня одного. Оставила меня погибать и я погибал… Оглянув пустую комнату, я внезапно закричал, закричал, так словно моё сердце заживо вырывают из груди, не смотря на все мои чувства. Мой дикий вопль перерастал в душераздирающие стоны. Я словно озверел, начиная крушить все вокруг. Капельница с токсичными лекарствами полетела в стену, разбиваясь на тысячу осколков, которые попадали в меня, приводя в глубокое безумие. Я смахнул все лекарства с тумбочки, и с грохотом опрокинул её на пол. Я обезумел, но думал, что именно это мне поможет сейчас склеить разбитые чувства. Мои крики причиняли в груди острую боль, но я не прекращал. Я стонал, как дикий зверь, которого добивали безжалостные охотники. Ощутив влагу на своих глазах, я безжизненно закрыл веки, упираясь о бездушную стену. Я впервые ощутил на своих щеках слезы, они вероломно истязали мою душу. Я тихо погибал, вспоминая её холодное, как лед, лицо, ее слова, резкие, как пуля, пронзившая моё тело.

В моем теле вдруг загорелась неимоверная сила, сердце тянуло меня к ней, и я резко подорвался с места, выбегая из палаты. В коридоре никого не было, и я помчался на первый этаж, не смотря на съедающую меня боль. Я мчался со всех ног.

— Мистер Купер? Вы куда? Немедленно вернитесь! Охрана! — в след послышался женский визг, но это еще больше ускоряло меня.

Я выбежал на лестницу, облокотившись о перекладину, смотрел вниз. Я искал её глазами, искал потерянную часть себя. К выходу шла девушка, утиравшая своё лицо.

— Джорджи! — я кричал ей вслед.

Она подняла наверх свою голову и быстро помчалась прочь.

— Джорджи, я тебя… — но меня кто-то схватил, осторожно разворачивая в другую сторону.

— Вколите ему успокоительное, — только и смог услышать строгий мужской голос, прежде чем мои веки стали быстро тяжелеть.

***

— Я люблю тебя…Люблю, Джорджи, — я быстро распахиваю глаза, всматриваясь вверх.

Вновь белый потолок. Вновь пустая больничная палата. Я поднимаю голову, оборачиваясь по сторонам, за окном уже вечереет. Я бредил во сне, бредил ею. Устало закрывая глаза, я не чувствую своего сердца. Может я умер? Если это так, то пусть моя душа окажется рядом с ней. Пусть хотя бы она будет с ней…Но раздражающий звук капельницы возвращает меня в сознание, понимая, что я еще здесь, в этом бездушном мире. К моим венам течет странная холодная жидкость, которая подавляет во мне все попытки на сопротивление. Я впиваясь пальцами в мягкие простыни. Где она сейчас? Почему она причиняет мне столько боли?

Я с досадой выдернул все провода, которые соединялись с моим телом. Преодолевая сухую боль во всем теле, я встал, но остановился, схватившись за голову. " Я забуду тебя и ты забудь…" — её слова разрывали мою грудную клетку пополам. Как я могу забыть? Как я могу отпустить, когда люблю, когда вижу в ней весь смысл моей ничтожной жизни? На тумбочке лежал мой телефон, я быстро схватил его в руки, перелистывая вызовы, но искал только один.

" Абонент временно недоступен…"

Я звонил и звонил, но холодный голос робота в ответ рушит во мне все хрупкие надежды. Я стиснул зубы, напрягая свои скулы до противного хруста. Почему я не смог её удержать, идиот? Почему я раньше не признался ей? Я истязал себя, распиливал сердце пополам, сжимая кулаки от жалившей боли. Она пронзала своим жалом все моё тело, но я лелеял себя мыслями о ней…

— Бил? — я позвонил личному шоферу отца, с которым у меня были теплые доверительные отношения.

— Да, Дин? Что-то стряслось?

— Мне нужна твоя помощь. Срочно приезжай и захвати для меня одежду.

Я не собирался здесь гнить, не собирался сидеть в больничной палате, угнетая себя пожирающими мозг мыслями. Слабость подступала к горлу тошнотворным привкусом. Я был полностью разбит, уничтожен руками