– Идем спать, милая, завтра новый день, мы все решим завтра, – он повторяет это как мантру, успокаивающую ложь, от которой хочется сквозь землю провалиться.

– Ты иди, – вытирая слезы, говорю я, – мне нужно принять душ, я скоро приду к тебе.

Он молча уходит, я едва стою на ногах, опираясь о стену. Я все правильно сделала. Правильно.

Бреду в ванную, слышу звонок телефона, доносящийся из кармана пальто, Саня, вероятно, тоже слышит его. Достаю мобильник, запираюсь в ванной, включаю воду на максимум, смотрю на дисплей телефона и начинаю рыдать, опустившись на пол.

Очередной звонок, я сразу сбрасываю. Вытираю слезы. Что нужно этому ублюдку? Чувствую, что снова позвонит. Крепко сжимаю телефон в руке, хочется его сломать. Позвони, пожалуйста. Снова рыдаю.

Ставлю на «вибро». Звонит. Я глажу ладонью знакомые цифры на экране телефона, и дрожащими пальцами нажимаю на зелёную кнопку. Медленно подношу телефон к уху. Молчу. Хочу услышать его голос.

– Ты оставила ключи от машины прямо на бампере, черт возьми. Почему ты не взяла тачку или хотя бы папку с документами? Ида?

Его голос проникает в меня, злит, будоражит, но при этом это все, что я хочу сейчас слышать.

– Ида, ты здесь?

Я закрываю рукой лицо и громко всхлипываю.

– Что случилось, черт возьми? Скажи мне! Не молчи, хорошо? Ты плачешь? Ты расстроилась из-за тех денег, что я бросил в тебя. Я погорячился, ладно? Ты здесь вообще не причем. Черт! Не реви, прошу. И не молчи, ты пугаешь меня! Что там шумит у тебя? Ида, ответь иначе я приеду к тебе домой..

– Он все знает, – надорванным голосом говорю я.

– Что? Кто знает? Почему ты плачешь?

– Я рассказала Сане, что спала с тобой.

В трубке повисла тишина, я всхлипнула и поднялась с пола, чтобы умыться одной рукой.

– Он ударил тебя?

– Нет, разумеется, нет..

– Послушай, возьми все самое необходимое.. Нет, ничего не бери, собирай Марка, я сейчас приеду за вами.

Я засмеялась сквозь слезы.

– Завтра мы идём подавать заявление в ЗАГС, Влад, тебе не нужно никуда приезжать.

– Черта с два это случится, слышишь? Ида, ты слышишь, черт возьми!?

– Мы просто потрахались пару раз, мне было хорошо, а тебе?

– Сегодня я повел себя, как мудак. Чего ты хочешь, скажи мне честно. Ты хочешь снова за него замуж? Чего ты хочешь, Ида?

Я молчу несколько секунд, а затем меня накрывает новой волной слез.

– Я просто хочу обнять тебя прямо сейчас..

– Я уже выехал, жди меня. Все будет хорошо, поняла?

Я положила трубку и выключила воду. Из зеркала на меня смотрел совершенно другой человек, я больше не знала, кем являюсь.

Выйдя на носочках из ванной, я схватила пальто с вешалки и накинула его сверху растянутой домашней майки, обула старые кроссовки для пробежки и вышла из квартиры.

– Если ты сейчас не вернёшься, все кончено, можешь не приходить обратно.

Я притормозила на секунду и пошла дальше, затем услышала быстрые шлепки комнатных тапок по лестнице, Саня бежал за мной.

– Ида, если выйдешь на улицу..

– То что?

– Это конец! Ты понимаешь? Конец!

Он схватил меня за плечи и начал сильно трясти.

– Ты не уйдешь! – он буквально хрипел, я никогда прежде не видела столько злости в этом человеке. – Чего ты хочешь от меня, скажи! Говори, а!

Он силой двинул меня спиной в почтовые ящики и принялся стягивать с меня штаны, я била его в грудь и рыдала, молила, чтобы он остановился.

– Может я смогу трахать тебя также, как он?! И ты будешь моей, а!? Он берет тебя силой, вот так!?

– Остановись, Саш, прошу, пока не поздно..

Я кричала навзрыд, вырывалась.

– Чего нет во мне, что есть в нем?

– Я не люблю тебя! Ясно?

Он застыл, а я не могла остановить свой истерический плач.

– Я дам тебе время попрощаться с ним, шлюха, иначе все вокруг узнают про Марка.

Укол боли, страха и разочарования прокатился по мне от самой груди и до пяток. Я двинула Сашу, что были силы и, выскочила на улицу, поскользнувшись у самого выхода, я упала на колени и разрыдалась.

Я слышала, как захлопнулась домофонная дверь, а вместе с ней дверь в мою прежнюю жизнь, и я не хотела открывать ее впредь, но у меня не оставалось выбора. Саня ненавидит меня прямо сейчас, но он также как и я – семейный человек, нам обоим придется пройти этот этап.

Я пыталась подняться с холодной земли, но мое беспомощное тело не желало поддаваться, от этого я разревелась ещё сильнее, будто все невыплаканное за жизнь решило разорвать меня прямо здесь на холодном снегу.

Яркий свет ударил в лицо, я подняла голову и увидела знакомый силуэт, сквозь пелену слез. Влад выскочил из машины и оказался рядом со мной так быстро, что я не успела моргнуть. Он поднял меня со снега, и я обмякла на нем, как расплавленная свеча.

Он крепко прижал меня к себе и отвёл к машине, усадив на заднее сидение. Включив сильнее обогрев, мужчина перебрался ко мне. Он молча снял с себя пальто и укрыл им меня. За все это время он не проронил ни слова. Его лицо было суровым, а зубы стиснуты. Я смотрела на него, как будто он был моим всем, но от этого хотелось реветь ещё больше.

Он взял мои холодные руки в свои и поднес к губам, согревая их теплом своего дыхания, в этот момент я начала оттаивать полностью. Я могла не верить ему, подозревать в чём-то, думать, что бросит, обманет, но я чувствовала, что он придет за мной, мое сердце знало, что он придет и успокоит его.

– Спасибо, что приехал..

Влад крепко сжал мои руки и легонько улыбнулся сквозь напряжение, затем он погладил мое лицо и осторожно вытер с него остатки слез. Мы молча смотрели друг на друга, и я впервые ощутила себя не только желанной, но и нужной, важной. Этот человек смотрел на меня так, касался меня так.

Он притянул меня к себе так, что моя голова упокоилась на его груди, внутри которой грохотало сердце, я положила руку на то самое место и прикрыла глаза.

Его подбородок устроился на моей макушке, а руки мягко и успокаивающе поглаживали волосы.

– Он что-то сделал тебе?

– Ничего, все хорошо.

– Я сравняю его с землёй.

Я резко отстранилась и заглянула в почти черные глаза мужчины.

– Ты же шутишь? Прошу тебя не делай ничего, хорошо? Он ни в чем не виноват.

– Тогда почему ты в таком состоянии, таком виде? Ты, буквально, лежала в снегу, когда я подъехал. Что, по-твоему, я должен думать? Я вырву ему каждый палец, которым он тебя касался, все, поочередно.