— Осторожнее, — засмеялся Ринн, одновременно отходя в сторону, чтобы нам не досталось раскачивающимися качелями. — Испугалась?

— Вот еще, — улыбнулась я, все еще преисполненная восторга от полета. — Я бы не упала, не первый раз… Но все равно — спасибо, что поймал.

— Судьба у меня, видимо, такая, — трагически вздохнул Ринн.

— Сам выбрал, теперь не жалуйся, — не удержалась я, поправляя шляпку.

— Судьбу не выбирают, — наставительно произнес он, — она сама нас находит и бьет по темечку. Эм… прости.

У Риннара был такой покаянно-виноватый вид, что я лишь рассмеялась. По темечку он получил снежком часом ранее, когда вообразил, что круче боевиков никого не существует, в том числе и в снежных баталиях, и ввязался в ожесточенный бой, кипевший на площади перед парком. Я тоже не удержалась от искушения, и кто же виноват, что оказались мы в разных командах? А отсутствием реакции и меткости я никогда не страдала, что с удовольствием и доказала. Правда, до конца боя продержаться не удалось — после первого же словленного мной снежка Риннар вытащил меня оттуда, заявив, что не может спокойно наблюдать, как я рискую обзавестись шишкой на лбу. Дулась я недолго — заснеженный парк был чудесен, а качели, обнаруженные в дальнем его уголке, и вовсе примирили меня с жестокой реальностью.

Впрочем, жестокая реальность по капле просачивалась в мысли, отравляя впечатления, заставляя сомневаться… И в итоге я не выдержала. Лучше раз и навсегда все прояснить, чем мучиться от неизвестности. Когда мы в очередной раз свернули на безлюдную аллею, над которой сплетались высеребренные инеем ветви деревьев, я набралась храбрости и выпалила на одном дыхании:

— Я похожа на твою бывшую невесту?

Ринн словно окаменел. Застыл на полушаге, выдохнул и медленно повернулся ко мне.

— Кто тебе сказал такую глупость? — отрывисто спросил он.

— Не важно, — мотнула головой я. — Ответь. Я похожа на нее, да? Ты поэтому…

— У тебя с этой… девицей нет ничего общего, — перебил Риннар. — Ничего. И именно поэтому ты мне нравишься.

— Расскажи про нее, — тихо попросила я. — Про Аллаю…

Ринн вздрогнул и ощутимо напрягся, а я пожалела, что решилась на глупые расспросы. Но чародей выдохнул, прикрыл глаза и медленно протянул:

— Аллая… — Поморщился, как от горечи, но продолжил: — Аллая была моей ошибкой. А я — ее. Мы не любили друг друга.

— Но вы были помолвлены, — рискнула нарушить повисшую паузу я.

Неужели это все, что он может и хочет сказать?

— Ошибка, — повторил Риннар. — Вместе с детства, привычка, мнение родителей… Я и сам считал, что не стоит ожидать от жизни чего-то большего, тем более что мои родители поженились по договору, толком не зная друг друга, а в итоге… Я чувствовал, что это не совсем то, что нужно, но… Привязанность легко перепутать с влюбленностью, и уважение… Пожалуй, лишь потеряв уважение к Аллае, я по-настоящему осознал, что никогда не любил ее.

— Но тебе все равно было больно, — не спросила — констатировала я.

— Предательство всегда ранит, — пожал он плечами, перехватив мою ладонь. — Я ничего не соображал тогда. А ты…

— Не стоит об этом, — поспешно перебила я. — Все в прошлом.

— Все? — слабо улыбнулся он. — Наверное… Но будет правильным наконец покончить с этим раз и навсегда. Помнишь, я говорил тебе, что в прошлом году меня едва не отчислили по итогам первого семестра?

Я кивнула. Как такое забудешь?

— Так вот… Все началось с первого дня учебного года. Вернее, с ночи, когда я наконец-то понял, как на самом деле Аллая относится ко мне и что я для нее значу. Это стало ударом. И отличным поводом для того, чтобы впервые в жизни попробовать вино с лейтом.

Я изумленно выдохнула, глядя на Ринна почти с ужасом.

— Да-да, вот таким я был дураком, — криво улыбнулся он. — Мне нужно было заглушить ярость… И не волновало, чем именно и какими могут быть последствия. И что лечение быстрым и приятным не будет…

Лейт считался одним из наиболее коварных наркотиков. Он избавлял душу от боли, дарил счастье и покой… На считаные часы. Потом боль набрасывалась с новой силой, причем в компании с неуправляемой злостью, агрессией и желанием сорваться хоть на ком-нибудь.

— Нужно было отлежаться дома, прийти в себя, а не идти в университет, — продолжал Ринн, упорно не глядя на меня. — Когда я добрался до него, желание отомстить Аллае достигло пика… Я и не думал, что способен на такие чувства. Но, видимо, плохо себя знал. Санни, я тебя даже не разглядел. Увидел рыжие волосы… И сорвался. Хорошо, что ты сумела дать мне отпор. Мне ужасно стыдно. И я понимаю, почему ты с таким недоверием относишься ко мне…

— Ринн, не надо, — попыталась прекратить это самоистязание я, но он не слушал.

— Жаль только, что тот урок не пошел мне на пользу. Говорят, что к лейту невозможно привыкнуть с одного раза. Безбожно врут. Как можно не привыкнуть к тому, что делает жизнь совершенной, убирая все проблемы и даря ощущение счастья? Я старался не слишком злоупотреблять, но даже малые дозы приводили к сильнейшим побочным действиям. И я забывал про учебу, дерзил преподавателям, считал себя правым всегда и во всем… Обижал тебя.

— Ты по-прежнему видел лишь рыжие волосы? — слабо улыбнулась я.

— Это единственное твое сходство с Аллаей, — вздохнул Ринн. — Но из-за него я терял остатки контроля… Прости.

— Мы квиты, — хмыкнула я, проглотив вставший в горле горький ком воспоминаний. — Твое трагическое выступление на итоговом экзамене… В общем, это моих рук дело.

Ринн недоверчиво посмотрел на меня, покачал головой… и рассмеялся.

— Ты не злишься? — осторожно спросила я.

— Санни, на твоем месте я бы меня вообще прибил и прикопал в самом мрачном углу университетского парка, — отсмеявшись, сказал Ринн. — А то, что было на экзамене… Самое меньшее, что я заслужил за свою дурость. Кстати, я ведь пытался вычислить виновника… Но так и не смог. А на тебя, каюсь, даже не подумал.

— А какого свилла тогда подкрался ко мне в начале года? — возмутилась я.

— Поговорить хотел, — смущенно признался он. — Но не знал, как начать…

— И начал с очередной глупости, — обреченно вздохнула я.

— За что и получил, — поморщился Ринн, безотчетным жестом коснувшись виска.

— Мне жаль, — пробормотала я.

— Мне тоже, — улыбнулся он. — Теперь можно считать, что недомолвок между нами не осталось?

— Можно, — кивнула я. — А еще можно наконец-то уйти отсюда, а то как-то холодно уже…

Ушли мы недалеко. У входа в парк расположилась небольшая уютная кофейня, и мы долго сидели за маленьким столиком у окна, грелись и пили обжигающий кофе. А потом сюда же пришли трое сокурсников Риннара, которые, ничуть не смущаясь, присели за наш столик и втянули нас в общий разговор. И если поначалу я старалась быть как можно незаметнее, то вскоре оттаяла и расслабилась, с удивлением осознав, что ничуть не против такой веселой компании. Но в какой-то момент, ощутив приближающуюся головную боль, я решила выйти на свежий воздух. Риннар порывался идти со мной, но я заверила его, что в этом нет необходимости.