Алекс с раздражением читал заключение прокурора. Увы, его группе не удалось доказать ровным счетом ничего. Но не в этом дело. Все равно тут концы с концами не сходятся.

«Что-то не то в этой версии, непосредственно связывающей смерть Якоба и Марьи Альбин с правыми, — думал Алекс. — Я просто никак не пойму, что именно».

Раздраженный, он продолжал листать бумаги. Орудие убийства в данном контексте представлялось примечательным. Оно явно было частью коллекции оружия, которую Якоб Альбин хранил в доме, записанном на дочерей уже много лет назад. Не было оснований подозревать, что охотничий пистолет почему-либо не входил в коллекцию: просто оружие в какой-то связи прихватили из дома на Экерё. Это сделал либо сам Якоб Альбин, либо убийца. В семье Альбин лицензия на оружие была только у Якоба. И оружейный шкаф имелся только в доме на Экерё.

Мог ли Якоб Альбин забрать пистолет, почувствовав опасность? Алекс так не считал. Было очевидно, что никто особо не принимал угрозы Тони Свенссона всерьез. В то же время другие вещи требовали объяснения. Алекс достал пачку фотографий, которые они сделали на Экерё.

На самом доме — никаких повреждений. Никаких следов на снегу, ни отпечатков ботинок, ни колес.

Пульс Алекса участился. Свежий снег. Снегопад начался две недели назад. После наступило длительное похолодание. А когда они с Юаром побывали там в четверг, снег был не тронут. Даже если учесть, что снег падал пару раз и после похолодания, его бы не хватило, чтобы скрыть уже имевшиеся следы обуви или колес. Значит, оружие было забрано до того, как Якоб Альбин получил известие о смерти старшей дочери, до того, как у него появились причины покончить жизнь самоубийством. Если исходить из того, что пистолет был забран с Экерё для того, чтобы убить Якоба и его жену, напрашивается вывод, что забрал пистолет не Якоб, а кто-то иной.

Значит, человек, забравший пистолет, имеет доступ к дому, точнее говоря, ключи от него, потому что ничто не указывало на взлом. Либо этот человек должен быть весьма умелым взломщиком, сумевшим запереть дверь за собой. Что, в свою очередь, снова наводит на мысль о шайке Тони Свенссона.

И вот еще дочь Юханна. Подбросившая трагическую новость отцу и смотавшаяся за границу. Исчезнувшая, как призрак, со всех семейных фотографий в доме на Экерё. Не отвечающая ни по телефону, ни по электронке.

Звуки в коридоре нарушили мысли Алекса. Неожиданно на пороге появился Петер.

— Привет, — удивленно сказал Алекс.

— Привет, — ответил Петер. — Не рассчитывал найти здесь кого-нибудь.

— Я тоже, — сухо отозвался Алекс. — Вот сижу, пытаюсь разобраться в деле Альбинов.

Петер вздохнул.

— Я тоже хотел этим заняться, — сказал он, избегая смотреть Алексу в глаза. — Дети у Ильвы, и я…

Алекс кивнул. Как тут много сломанных судеб. Как часто не хватает сил и на работу, и на семью. И как часто мужчины и женщины отдают предпочтение первому.

Он откашлялся.

— Я уверен, что нам следует снова повидаться с Рагнаром Винтерманом, — сказал он. — Пойдешь?

Петер поспешно кивнул.

— Конечно, — сказал он. — Я тут подумал о чете Юнг, которые нашли Альбинов во вторник.

— Да?

— Нам следовало бы допросить и их тоже. Расспросить о том конфликте несколько лет назад, заставившем их меньше общаться.

Алекс почувствовал облегчение. На субботу работы хватит.

— Кстати, мы нашли лечащего врача Якоба Альбина? — спросил Петер, в то время как Алекс поднимался, чтобы снова надеть куртку.

Его вопрос напомнил Алексу о сообщении, полученном им накануне вечером, о котором он уже успел забыть.

— Черт, конечно, — ответил он. — Он вчера вышел на нас, поздно вечером. Был в отъезде и вернулся лишь вчера. Правда, для начала он прислал факсом выписку из истории болезни.

Петер вышел поискать факс у Эллен и вернулся с тонкой стопкой бумаг.

— Вот, — сказал он и протянул Алексу свою находку.

Алекс быстро пролистал ее. Поверх документа психиатр написал пару строк от руки:

«Сожалею, что меня было сложно найти. Пожалуйста, свяжитесь со мной по указанному ниже мобильному номеру. Считаю важным без промедления связаться с полицией по этому поводу. С уважением, Эрик Сунделиус».

Петеру стало жарко в верхней одежде.

— Пойдем спустимся вниз, к машине, — сказал Алекс. — Я позвоню ему по дороге.

Эрик Сунделиус ответил уже на втором гудке. Алекс извинился, что звонит так рано. Не было еще и десяти, и большинство в это время, скорее всего, еще спали.

Но Эрика Сунделиуса его звонок обрадовал.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Я пытался найти вас, как только вернулся домой и увидел заголовки газет. Я надеюсь, что мы сможем увидеться лично и все обсудить. Но одно могу сказать сразу.

Алекс ждал.

— Я пользовал Якоба Альбина более десяти лет. — Эрик Сунделиус глубоко вздохнул. — И сразу скажу: нет ни малейшей вероятности, чтобы Якоб совершил то, что приписывают ему газеты. Он никогда не убил бы ни себя, ни свою жену. Вот вам мое слово профессионала.

Фредрика Бергман выспалась впервые за многие месяцы. Ночью ей не приснился ни один кошмар. Она проснулась рано, уже в семь. Спенсер спал рядом. В футляре на полу лежала скрипка. Теперь она была настроена. Во всех отношениях благословенное утро!

Спенсер такой красивый! Даже когда он лежит, видно, какой он высокий. Седые волосы, обычно идеально уложенные, растрепались.

Она залезла под одеяло, прижалась к его теплому телу. Под ложечкой засосало, когда она подумала о предстоящем ужине с ее родителями. Спенсер согласился пойти к ним.

— Это будет испытание, — пробормотал он, прежде чем они заснули.

Словно примеривался к судьбе Иова.

Фредрика замерла. Мысли ее машинально вернулись к работе, к делу супругов Альбин. Она вспомнила последнее сообщение, которое Якоб Альбин получил за несколько дней до смерти.

«Не забывай, чем кончил Иов. Всегда есть возможность покаяться и исправиться. Кончай искать».

С облегчением, что мысли о работе вытеснили тревогу о предстоящем вечере у родителей, она легко поднялась с постели. Несмотря на поздние сроки беременности, гибкость не покидала ее, она была у нее в крови.

Ребенок вытянулся, безмолвно протестуя против неожиданных перемещений матери.

Библия стояла посреди книжной полки — заметный красный переплет и золотое тиснение на корешке. Удивившись неожиданной тяжести книги, Фредрика села и принялась ее листать. Иов, человек, удостоившийся отдельной книги в Библии.

Чтение оказалось не самым простым. Пространный текст, слова в котором допускали разную интерпретацию. Сам сюжет был незатейлив. Сатана бросил вызов Богу, который считал Иова самым праведным человеком на свете. Сатана утверждал, что быть праведником Иову несложно, раз Бог его так опекает. Бог позволил Сатане отнять у Иова все имущество и здоровье, а также всех его десятерых детей, чтобы доказать, что Иов все равно не станет роптать.