– Возможно, – процедил Менгеле. – Надо будет ее тщательно исследовать после поимки. И не вздумайте снова пытать ее, боль, как видите, является своеобразными спусковым крючком.

Они могли бы посоревноваться с крокодилом в проявлении эмоций.

– Но почему она не воспользовалась своими способностями раньше? – задумчиво проговорил ушлепок, вгрызаясь в дужку очков. – Почему покорно сидела в бочке?

– Потому что хотела вернуться домой. Надоело работать рыбой.

– Да что случилось, может мне кто-нибудь сказать? – «разозлился» Петер. – Что вы меня за идиота держите?

– Лхара снова сбежала, – нехотя пояснил МакКормик.

– Как это? Из барака, из-за колючей проволоки?! Ерунда какая-то!

– Да нет, не ерунда, а новый, совершенно неожиданный поворот в направлении исследований, – усмехнулся Менгеле, по-прежнему гипнотизируя нас взглядом. – Пока эта девочка окончательно окрепнет, мне будет чем заняться. Надо проверить на наличие паранормальных способностей всех подопытных. Подобных сюрпризов мне больше не надо. Ладно, Петер, заканчивай тут с кормежкой и запри их. Пусть отдыхают.

Он резко развернулся и осчастливил нас своим уходом. Следом в темпе выветрилась вся остальная камарилья, и мы остались одни.

– Петер, вы… – но приготовленная мной прочувствованная благодарственная речь была бесцеремонно оборвана предостерегающим жестом рыжего.

Он прижал палец к губам и медленно покачал головой. Затем покопошился в своих многочисленных карманах и вытащил маленький блокнотик и огрызок карандаша. Какой запасливый хомяк, однако!

Быстро начеркав пару слов, он протянул блокнотик мне. У преподавателя английской грамматики, скорее всего, разыгрался бы приступ изжоги при виде каракуль Петера, но суть послания была ясна, а это главное. Тем более что я тоже предпочитаю английский устный.

«Вполне возможно, что в комнате после происшедшего оставили прослушку. Мне здесь не очень доверяют».

Я кивнула, передала листик Нике и, откашлявшись, продолжила максимально капризным голосом:

– Не знаю, что там было в вашей дурацкой капельнице, но у меня от этого в горле пересохло! Одного стакана сока мало, хочу еще!

– Хорошо, я принесу, – подмигнул мне рыжий.

– Само собой, принесете! Но сначала докормите мою девочку, я сама пока не в состоянии! И кстати, в вашем заведении все такие хамы?

– Что вы имеете в виду?

– Да недавний визит целой толпы кретинов во главе с МакКормиком. Особенно раздражал старикашка, все время пялился на нас с Никой, сатир облезлый!

Петер издал странный клокочущий звук, проглатывая хохот, и возмущенно повысил голос:

– Этот, как вы изволили выразиться, сатир облезлый – самый главный человек здесь, сам Йозеф Менгеле, и я бы посоветовал вам отзываться о нем поуважительнее.

– Ага, в следующий раз обязательно сделаю пару книксенов, – проворчала я. – Только мне для этого понадобится веер, без веера я не могу. Без веера, знаете ли, как-то не комильфо. Впрочем, я согласна и на дамский пистолетик, но непременно с перламутровой инкрустацией. И патрончики обязательно с цианистым калием чтобы были, в крайнем случае – с ядом кураре. Вот тогда я буду полностью готова к встрече с душкой Йозефом.

– Вижу, препарат номер семь подействовал нужным образом, – сухо проговорил Петер, загнав улыбку в лучики морщинок вокруг глаз. – Вы уже практически здоровы и можете сами докормить ребенка.

– У вас лучше получается, – фыркнула я, забирая у рыжего блокнот и карандаш. – Продолжайте.

– Но я больше не хочу! – занудила Ника, смешно сморщив носик. – Отстань от меня, ты, плохой дядька!

Пока бедняга Петер боролся с очередным приступом хохота, я, забив на грамматику, нашкрябала ответное послание:

«Обязательно устройте нам прогулку. Чем раньше, тем лучше, желательно завтра с утра. Надо поговорить».

Рыжий прочитал мои шкрябы, кивнул и принялся убирать посуду и складывать столики, не забывая ворчать на немецком:

– Я, между прочим, дипломированный врач и у себя на курсе считался одним из лучших студентов. Но мало того что я вынужден торчать в этой гнусной дыре, так меня еще и в няньки перевели! И к кому! К стервозной бабе и капризной нюне! Непонятно, что в них такого особенного? Обычные курица с цыпленком, никаких супер-пуперспособностей! И вообще…

Дверь за ним захлопнулась, и гундеж стих. Здорово все-таки, что в любом, даже самом поганом месте, населенном исключительно моральными уродами, всегда находится хотя бы один нормальный человек! Или это мне так везет?

Неизвестно, знает ли кто-нибудь в этом паучьем гнезде русский язык, но в любом случае расслабляться не стоит. Я повернулась к дочери и ласково провела ладонью по бледной щечке:

– Ну, как ты, солнышко?

– Хорошо, – Ника потерлась носом о мою руку. – Нет, и правда хорошо. Я уже почти в норме, а раньше после такого меня очень долго тошнило, и голова болела сильно-пресильно.

– Ну да, этот дурацкий вездеход трясло так, что любого затошнит, – я подмигнула дочери.

– Ага, – кивнула та. – А еще и вонючки!

– Омерзительные типы. Мне до сих пор кажется, что мы с тобой пропитались их смрадом. Надо срочно помыться!

– Здорово! – искренне обрадовалсь Ника. – Хочу купаться! Вот только…

– Что?

– Так ведь у нас с тобой другой одежды нет, а эта вся уж-ж-жасно грязная!

– А я сейчас посмотрю, как обстоят дела с одеждой. В любой приличной гостевой комнате в ванной должны быть купальные халаты.

Препарат номер семь продолжал бурлить в моих венах, самочувствие было преотменнейшим, но свеженькой как огурчик я не была. Потому что свеженький огурчик – он ведь весь в пупырышках, а я покрываюсь пупырышками только в двух случаях: в ледяной воде и от ужаса.

А вот интересно, если ужас набросится в ледяной воде, какого размера будут пупырышки? Но в таком случае они будут называться уже не пупырышками, а пупырами или пупырищами.

В общем, до ванной комнаты я доскакала резвой козочкой и радостно сообщила дочери:

– Живем, маленький! У нас есть чистые полотенца и два пушистых халата! Правда, оба взрослые, но это ерунда.

А еще в ванной обнаружились зубные щетки в упаковке, паста, пена для ванной, гель для душа, шампунь – все новое. Интересно, и как часто здесь бывают гости? И вообще, какие могут быть гости в сверхсекретном центре? Или это они к нашему с дочкой прибытию готовились? Если так, то должны были не только халаты в ванной оставить, но и вещи какие-нибудь, и, главное, чистое белье.

А вот сейчас и проверим.

Я наплюхала в ванную пены, пустила воду и направилась с инспекцией к платяному шкафу.