Боялся Хрущев разоблачений своих кровавых дел на Украине и в Москве. О них был хорошо осведомлен Абакумов.

Вот так создатель «оттепели» в СССР, а скорее «государственного насморка», расправился со своими обидчиками, предполагая, что месть слаще самой жизни.

Но так думают только глупцы. А ведь настоящий способ отомстить врагу — это не походить на него. Как говорит английская пословица, месть — это блюдо, которое нужно есть холодным.

Ну, да ладно с этими гонениями на конкретных лиц — страшнее, если месть, обида выплескиваются на страну и её народ.

К сожалению, не помню, но кто-то из великих изрек, что со временем люди доходят до истины, что жестокость не бывает правильной, ярость не бывает справедливой, насилие не бывает чистым — и нет ничего грязнее рук насильника, даже если этот насильник не боялся насилия над самим собой. Как точно сказано, словно речь шла о деяниях Хрущева.

* * *

А вот история о сыне Хрущева Леониде, рассказанная генералом КГБ М.С. Докучаевым в книге «Москва. Кремль. Охрана…» (М.: «Бизнес-пресс», 1995 г. — С. 160.)

«Тень подозрений в убийстве Сталина падала и на Хрущева. Если внешне он и вел себя лояльно по отношению к Сталину, стремился быть ближе к нему. В действительности не мог простить ему гибели своего сына Леонида, расстрелянного по приговору военного трибунала. Это могло быть кровной местью, хоть и безрассудной.

После Сталинградской битвы, примерно в начале марта 1943 года, Сталину позвонил с фронта Хрущев…и попросил принять его в любое время. Сразу же после звонка Хрущев вылетел в Москву…

Иосиф Виссарионович предполагал, что Хрущев обязательно обратится к нему по личному вопросу. Дело в том, что незадолго до этого ему доложили, что сын Хрущева Леонид, военный летчик в звании старшего лейтенанта, в состоянии сильного опьянения застрелил майора Советской Армии. Подробности инцидента Сталина не интересовали. Он твердо был уверен, что виноват в свершившемся сын Хрущева. Это не первый случай, когда в порыве алкогольного угара он выхватывал пистолет и налетал на кого-то.

В начале 1941 года с ним уже произошло подобное. Он должен был предстать перед судом, но благодаря отцу избежал не только наказания, но и суда.

Хрущев тогда со слезами на глазах просил Сталина простить сына и сделать так, чтобы он не был сурово наказан…

Сталин понимал Хрущева как отца, но партийная и гражданская совесть не давала ему права пользоваться положением в угоду убийцам».

Хрущев затаил злобу на вождя, не простил ему этого, а потом и отомстил. Руководитель партии коммунистов начал борьбу с мертвым Сталиным и вышел из неё побеждённым. На мертвых историю не делают. Он же пытался её делать.

* * *

В своих мемуарах главный кремлевский врач брежневской поры Евгений Чазов описывает, как, едва вступив в должность, поехал в Цхалтубо осматривать бывшую сталинскую дачу, превращенную стараниями смещенного незадолго до того Хрущева в милицейский дом отдыха. В гостинице между двумя мраморными досками камина был вбит огромных размеров гвоздь, на котором висел ментовский картуз.

Милицейская фуражка на гвозде в величавой сталинской даче — лучший символ того, в каком состоянии принял страну Брежнев.

Многие мои современники помнят этот волюнтаризм:

— совнархозы вместо министерств,

— кукуруза за полярным кругом,

— лозунг о коммунизме через двадцать лет,

— голодные бунты,

— расстрел рабочей демонстрации в Новочеркасске,

— перебои с хлебом,

— вырезка скота в колхозах и прочие закидоны «луганского шахтера».

А ещё помнится, художественная выставка и картины живописцев, сгребаемые лопатами бульдозеров, Карибский кризис и удары ботинком по трибуне ООН — вот и всё, чем запомнилась нам, современникам, первая половина шестидесятых годов, проведенная под руководством подвижного до нелепости из-за тучности лысого человека в украинской косоворотке.

А чего стоит передача Крыма из состава России Украине

— до сих пор это кровоточащая, незаживающая рана между двумя братскими народами. В 1959 году он передал Чечне три равнинных района, вырвав их из состава Ставропольского края. За десять лет своего бестолкового правления Хрущев так и не завоевал уважения в народе.

Сотрудник ГРУ генерал-майор В. Никольский в книге «ГРУ в годы Великой Отечественной войны. Герои невидимого фронта» вспоминает:

«В июле 1957 года в ГСВГ в качестве гостя В.Ульбрихта прибыл первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев…Личный состав штаба группы с семьями собрался в зеленом театре и около двух часов ожидал прибытия высокого гостя… Наконец появилась большая кавалькада…С трудом вскарабкавшись на сцену, Никита Сергеевич направился к трибуне и, к удивлению пятитысячной аудитории, обращаясь к Гречко, заявил: «Маршал, а где же рыба? Ты же меня вёз ловить рыбу, а здесь люди. Ну, а где люди, там и я. Мне нужно говорить речь. Я же первый секретарь!»

Дальше, в течение полутора часов, собравшиеся слушали отрывочные, безграмотные, пересыпаемые грубой бранью выпады премьера в адрес поверженных «сообщников Сталина».

(Он имел в виду только что разгромленную антипартийную группу. — Авт).

Несвязная болтовня пьяного премьера, атмосфера подобострастия и низкопоклонства…оставили у присутствующих гнетущее впечатление…

В 1958 году в Лейпциге, выступая на стадионе перед 100 000 немцев ГДР по поводу 140-летнего юбилея Карла Маркса, он, войдя в азарт, отбросил подготовленную речь и, желая блеснуть остроумием, заявил примерно следующее:

«Вот вы, немцы, нас обвиняете в том, что мы вам не даем спокойно жить. А ведь это сделал ваш Маркс. Он — основоположник коммунизма. Правда, он — немецкий еврей, ну да это всё равно. Теперь и расхлёбывайте кашу, которую заварил ваш земляк. А натворил он немало».

К счастью, переводчик Ульбрихта, весьма толковый, политически грамотный человек, отлично знающий русский язык, перевел этот вредный бред примерно так:

«Дорогие товарищи! Германия дала человечеству великого основоположника научного коммунизма Карла Маркса. Его учение овладевает миром и успешно претворяется в жизнь у вас в ГДР. Будьте же достойны своего великого земляка».

В.М. Молотов и Д.Т. Шепилов вспоминали, что производственная и партийная юность Хрущева была обставлена разного рода мифами, которые он сам и сочинял. В действительности известно, что первоначально он был ярым сторонником идей Троцкого о трудовой армии и колхозного строительства и никогда не был шахтером, нигде глубоко не учился, а в партию вступил только в 1918 году.

Его нахождение на учебе в техникуме и в Промышленной академии сопровождалось неусидчивостью, пропусками занятий и, наконец, уходом с головой в комсомольскую и партийную работу, причем вовсе не по причине высокой идеологической сознательности и блестящих интеллектуальных способностей.