В записке Политбюро, составленной в декабре 1988 года, говорилось:

«В архиве КГБ хранятся документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущева в проведении массовых репрессий в Москве, Московской области…Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, московского обкома партии».

На Украине «…лично Хрущевым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сот человек…Летом 1938 года с санкции Хрущева была арестована большая группа руководящих работников…Все они были осуждены к высшей мере наказания…».

По словам историка Юрия Жукова, Хрущев настаивал летом 1937 года перед выборами в Верховный Совет СССР усилить репрессии. Он «подозрительно быстро разыскал в Московской области, а затем настоял на приговоре к расстрелу либо к высылке 41 305 «бывших кулаков» и «уголовников».

В 1953 году Хрущев назначает себя главой комиссии по архиву Сталина. Хотя комиссия ни разу не собиралась, Хрущев активно разбирал документы своего ненавистного, но теперь мертвого предшественника.

Затем в 1955 году он взял под свой контроль Общий отдел ЦК, в введении которого находились наиболее секретные партийные архивы сталинского периода.

По свидетельству историка В.П. Наумова:

«В 1955 году по распоряжению Хрущева были уничтожены бумаги Берии, документы о Сталине и о других руководителях партии. Всего было уничтожено 11 (одиннадцать) бумажных мешков. Чем более надежно скрывались документы, тем более эмоционально осуждал Хрущев преступления, в которых сам принимал участие».

Можно только догадываться, сколько неудобных документов уничтожил главный Потрошитель архивов советского периода. Не исключено, что именно в этот период была уничтожена часть важных документов, подтверждающих версию комиссии академика Бурденко.

По имеющимся материалам, на одном из сайтов сказано:

«…Выполняя взятое обязательство, Хрущев, опытный Потрошитель секретных архивов, отдаёт соответствующее распоряжение председателю КГБ Шелепину, пересевшему в это кресло год назад с поста первого секретаря ЦК ВЛКСМ, и он начинает лихорадочно «работать» над созданием материального обоснования гитлеровской версии мифа о Катыни. Будем считать это одной из версий».

Первым делом Шелепин якобы заводит «особую папку» «О причастности КПСС (уже один этот прокол говорит о факте грубейшей фальсификации — до 1952 года КПСС именовалась ВКП (б)) к Катынскому расстрелу», где, как он считает, должны храниться четыре главных документа:

— списки расстрелянных польских офицеров,

— доклад Берия Сталину,

— постановление ЦК партии от 5 марта 1940 года,

— письмо Шелепина Хрущеву.

Именно эта «особая папка», созданная Хрущевым по заказу нового польского руководства, подстёгивала все антинародные силы ПНР, вдохновляемые папой римским Иоанном Павлом Вторым, а также помощником президента США Джимми Картера по национальной безопасности и поляком по происхождению Збигневом Бжезинским к проведению всё более наглым идеологическим диверсиям.

* * *

Пройдет несколько десятилетий и новые либеральные власти России в лице Макарова и Шахрая, в частности при разбирательстве «Дела КПСС» в Конституционном Суде РФ, товарищу Шелепину предъявят ксерокопию его якобы письма Хрущеву. Он наотрез откажется от этого документа и заявит, что копия снята с непонятного какого оригинала и тут же потребует подлинник письма. Ему в этой любезности нелюбезно откажут сторонники Ельцина.

Составляющий этот документ на сайте в Интернете, возможно, не читал других документов о Катыни, однако тот вывод, что Хрущев пытался прогнуться перед поляками, чтобы насолить «бесчеловечной сущности сталинизма» в ущерб целой стране, — правильный.

Для низких натур, писал В. Белинский, ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое. Этим святым и великим была Отчизна, а не Сталин. Это он уж должен был понять в своём оголтелом напоре.

Он, может, целился и стрелял словесно по врагам, однако всё время попадал по своим — по благополучию своих граждан и безопасности своей страны, которую к восьмидесятым годам обещал привести к очередной своей химере — коммунизму.

А Хрущеву было что скрывать, поэтому он с удовольствием, как архивариус, работал в архивах, уничтожая всё то негативное, что касалось его персонально.

У этого «освободителя» от сталинского тоталитаризма, как уже упоминалось выше, у самого руки были по локоть в крови. Много документов с его подписями под расстрелы он успел уничтожить через своих подручных в органах госбезопасности, в том числе председателя КГБ генерала И. Серова и в высшем партийном бюро.

Ставки в политической борьбе за власть в те годы были предельно высоки. Поэтому, — как писали В. Швед и С. Стрыгин в «Тайнах Катыни», «убойному» компромату на «сталинистов» Хрущев придавал особое значение.

Необходимо заметить, что Н. Хрущев и И.Серов в довоенные годы совместно руководили Украиной. Один был первым секретарем ЦК Компартии Украины, другой — наркомом внутренних дел республики. За обоими числилось немало кровавых дел. Поэтому, прежде чем начинать кампанию против Сталина, Хрущеву и Серову надо было скрыть свои собственные преступления в «сталинский период».

Ветеран госбезопасности, генерал-майор КГБ Анатолий Шиверских подтвердил, что перед ХХ съездом КПСС началась активная «зачистка» архивов органов госбезопасности и компартии, продолжавшаяся до ухода Серова из КГБ в 1958 году. Это было необходимо для сокрытия преступлений Хрущева и «усуглубления вины» Сталина и его команды: Молотова, Микояна, Кагановича, Маленкова, Булганина.

Можно предположить, что при этом в некоторых случаях архивные документы не просто изымались, но и «корректировались» с изменением смысла.

О фактах уничтожения архивных документов в КГБ того периода ветерану рассказывал также генерал армии П.И. Ивашутин, поясняя, что это было выгодно как Хрущеву, так и Серову — двум «сиамским близнецам по мокрым делам» против Сталина.

Но к счастью историков, всех документов они не могли отправить в печь. Остались бумаги, серьёзно компрометирующие эти личности, особенно партбосса Никиту Хрущева.

* * *

Вот только несколько примеров, где по его требованиям отнималась жизнь.

Полученная органами госбезопасности СССР в 1947 году информация от зарубежной агентуры, свидетельствовавшая, что Ватикан ищет поддержки американских и английских властей для оказания помощи униатской церкви и тесно связанной с ней ОУН, была передана не только Сталину, но и Хрущеву — первому тогда секретарю ЦК КП Украины.

У Хрущева тут же созрела идея физически уничтожить всю униатскую церковную верхушку. Католические «генералы» в то время находились в Ужгороде. Он обратился к Сталину и Абакумову с письмом, в котором сообщал, что архиепископ Украинской униатской церкви Ромжа активно сотрудничает с бандеровцами и поддерживает связь с тайными эмиссарами Ватикана.