– Да ты не переживай, вояка. Нормально с ней все будет. И я обещаю, что ни разу с ней… Ну, после того, что уже было. Натура у меня такая – с женщиной второй раз не могу, – в глумливой ухмылке скривил губы Дымокуров. – Так что не обижу твою бабу. Даже если она сама этого захочет… А она не захочет. Потому что будет верно ждать своего мужа-героя. Ты же должен понимать, что женщины любят героев. Ты должен… Обязан разбиться в кровь ради своих женщин. И чужую кровь пролить… А ты ее прольешь. Потому что выбора у тебя нет. Если, конечно, тебе дорога твоя семья.

– А короче можно? – поморщился Аркадий.

– Ты должен убить Перекатова. Коротко и ясно. Или нет?

И коротко. И ясно. И предсказуемо… Дымокуров жаждал стать полным хозяином завода, но Перекатов стоял у него на пути. Видимо, не хотел продавать акции. Может, еще что-то…

– Как я его убью? Никто не знает, где он прячется.

– А ты?

– Откуда?.. Он хотел убить меня. Чтобы выдать мой труп за свой. Но у него это не вышло.

– Почему?

– Бегаю быстро. И стреляю хорошо.

– Это угроза? – недобро сощурился Дымокуров.

– Нет, информация.

– Если просто информация, то хорошо. Если угроза, то плохо. Не люблю, когда мне угрожают. Начинаю нервничать. А когда нервничаешь, можно наделать глупостей. Жену твою толовыми шашками обвяжу, например. Или дочь. Или обеих вместе. И если вдруг со мной что-то случится, они взлетят на воздух. Тебе это надо?

Аркадий подавленно уронил голову.

– Вот и хорошо, что мы друг друга прекрасно поняли, – ухмыльнулся Дымокуров. – Значит, приносишь мне голову Перекатова, а я возвращаю тебе твою семью.

– Как я его найду? Он может быть на Канарах, он может быть на Сейшелах, а возможно, он сейчас где-то в океане на своей яхте.

– Яхта у него отменная, спору нет. Я бы на такой вокруг шарика покатался. Но дело в том, что Перекатов скоро будет в Москве. На него завели уголовное дело, но дело это уже развалилось. Не скажу, что само по себе, но факт, что закон ему теперь не угрожает. А ведь обвинение было очень серьезным. Перекатов и сам это понимал. Поэтому и хотел умереть для всех. Но план с тобой, я так понимаю, не удался, и теперь ему даже не нужно воскресать. Он просто вернется в Москву и дальше будет жить своей жизнью. И еще тебе спасибо скажет за то, что ты сломал его план… Если это было.

– Было… И у меня свои счеты с Перекатовым, – решил пойти на хитрость Аркадий. – Он – мой враг, потому что хотел убить меня. И в прошлом был врагом, и сейчас угрожает мне. Он такая же сволочь, как и ты. От него всего можно ждать. Поэтому я должен его убить.

Дымокуров многозначительно глянул на своего телохранителя, и тот ударил Аркадия ногой в грудь.

– Это тебе за сволочь.

– Это всего лишь констатация факта… – на сбитом дыхании проговорил Одинцов.

– Еще хочешь?

– Я хочу свести счеты с Перекатовым.

– Отлично, я этому только рад.

– Тогда отпусти Юлю. Отпусти Риту. Пусть они живут дома, а я поеду в Москву и не вернусь, пока не разберусь с Перекатовым.

– А если ты захочешь разобраться и со мной?.. Нет, Аркаша, меня такой вариант не устраивает. Твоя жена и дочь побудут со мной… Да, и не вздумай обращаться в милицию. У меня все предусмотрено на этот случай. Я выкручусь, а ты своих девочек никогда больше не увидишь. Ты должен понимать, что я очень серьезный человек…

– Если ты такой серьезный, то должен знать, где мне искать Перекатова.

Увы, но у Аркадия действительно не было выбора. Да и Перекатова ему не было жаль. А убить он его сможет. Он один только и сможет, потому что внешне похож на него. Его использовали, как защиту от киллера, но теперь он сам должен стать убийцей, чтобы спасти жену и дочь.

– Я же тебе сказал, скоро он будет в Москве. Может, и не совсем скоро, но будет.

– Где именно?

– Без понятия. Но у меня есть люди, которые сообщат мне, когда он появится. Я дам тебе знать. А там ты уже действуй по обстановке. Составляй планы, импровизируй, погибай сам вместе с ним, если по-другому нельзя… В общем, ты должен спасти своих девочек. Время у тебя не ограничено, но я бы советовал тебе поторопиться. Сам понимаешь, в неволе день за неделю идет. И еще есть такое понятие, как «стокгольмский синдром», когда заложники влюбляются в своих поработителей. Вдруг я отвечу взаимностью на любовь твоей жены? – похабно хохотнул Дымокуров.

– Я тебя убью!.. Я тебя, мразь, на части порву! – У Аркадия не выдержали нервы, и он сорвался в штопор.

Но Дымокуров подал знак своему телохранителю, и тот вынул из кармана заряженный шприц. Сорвав колпачок, он воткнул иголку Аркадию в плечо, прямо через одежду. И лицо Дымокурова вдруг стало меняться в размерах, вытягиваясь то в ширину, то в длину. И еще оно удалялось, скрываясь в розовом тумане, пока совсем не скрылось из вида…

Лучи утреннего солнца упирались в глаза, раскладываясь в радугу на сомкнутых ресницах. Аркадий уже очнулся от забытья, но совсем открывать глаза не хотелось. Пока еще можно было представить, что ночью ему приснился кошмар, а сейчас он просто лежит в своей постели. Вот-вот он услышит голос жены, она позовет к столу и его, и дочь. Юля со смехом пронесется по коридору, озорно стукнет в дверь, за которой в супружеской постели валяется ее отец. Сегодня суббота, Рите не нужно идти на работу. После завтрака она отправит дочь гулять, и они оба отправятся в спальню, чтобы нежиться в объятиях друг друга, пока дочка не вернется домой…

Но Юля не вернется домой. И Рита тоже. Не слышно их голосов. А из кухни не доносится запах только что снятых со сковороды оладьев. Мертвая тишина в квартире. Да и не в спальне находился Аркадий, а в гостиной, на полу, на том же самом месте, где телохранитель Дымокурова вколол ему транквилизатор. Так и провалялся он здесь целую ночь…

Голова трещала по швам. По затылку вчера шарахнули чем-то тяжелым, потом укол, последствия которого ощущались в тошнотном состоянии тела и души… Юлю похитили, Риту забрали из дома. Где они? Что с ними?.. Хотелось рыдать от жуткого чувства беспомощности. Не знал Аркадий, где Дымокуров держит его девочек. И до него самого не добраться. Любая попытка свести с ним счеты может закончиться катастрофой для его семьи… Увы, но выход у него был только один – найти Перекатова и убить его. О том, что после этого Дымокуров может убить его самого, причем вместе с Ритой и Юлей, лучше не думать…

На трюмо в прихожей запиликал телефон. Аркадий бросился к нему. Ведь это могла звонить Рита. Или Юля. Или Дымокуров, чтобы сказать хотя бы пару слов о них…

Но в трубке послышался голос Арины.

– Привет! – непринужденно весело поздоровалась она.

Аркадий до хруста в костях сжал в кулак кисть свободной руки и зажмурился до звона в ушах. Он должен был совладать с собой. Нельзя обрушивать свой гнев на предательницу. Нужно делать вид, что он ничего не знает о ее звонке Дымокурову. Она работает на него и поэтому вынуждена держать связь с Аркадием, чтобы быть в курсе его дел. Должен же за ним кто-то присматривать. Вот и назначили Арину.