мирского. Прошлого, что теперь бросало в новое приключение. В новый этап их жизни.

Они сели в машину, что волшебным образом оказалась рядом с домом после событий на реке — возможно, в боге пространства было что-то хорошее, — и отправились в путь. Их целью стал соседний город в четырёх часах езды, где жила одна немаловажная особа.

— Знаешь, мы, конечно, можем играть в молчанку всё это время, если хочешь, но мне лично будет тяжело рулить с закрытым ртом, — признался Шон, пытаясь выудить у Фрида тему для разговора. — У тебя ведь наверняка тысяча и сто вопросов.

— Не особо, — меланхолично разглядывал он проезжаемые пейзажи за окном.

— Хорошо, тогда у меня вопрос: что тебе сказала Килия? В чём твоя миссия? Она просила присмотреть за тобой, помочь спасти мир, но… в чём конкретно это спасение?

Взгляд Фрида задумчиво качался из стороны в сторону.

— В Боге Жизни, — ответил он. — Я должен убить его.

— Ого какое престранное имечко, — поморщился Шон. — Но разве им не может оказаться кто угодно из богов? Вода — это жизнь. Воздух — это жизнь. Даже огонь в каком-то смысле — тоже жизнь. Так как мы найдём этого Бога Жизни?

— …Я пока не знаю. Но нам нужно найти больше союзников и узнать как можно больше о прошлом. Либо же вернуть божественные воспоминания…

— О-о, звучит разумно. Так куда мы едем, капитан?

— Увидишь, — мягко улыбнулся он.

Шон, не дожидаясь неловкой паузы, выбрал файл на дисплее машины и включил любимую песню Фрида, напевая мотив. Бог огня глубоко вздохнул, расплываясь в улыбке. Всю оставшуюся дорогу они провели в обсуждении своих занятий во время их ссоры, удивляясь собственному ребячеству и глупости; в рассказах о свободе, что ныне дана им, и о желании отправиться в путешествие в какую-нибудь из стран Европы; в свежих историях, услышанных от посетителей бара; в глупых шутках, понятных только им двоим.

Благополучно добравшись до места назначения, они устремились вдоль калитки с колючей проволокой, пролезли сквозь мелкую дырку, преодолели овраг и направились дальше.

— Ё-ёбаный в рот, Фрид, куда мы идём? — плакался Шон, пробираясь сквозь полу растаявший снег посреди опустошённых домов.

Ничего не отвечая, бог огня шёл вперёд, предаваясь мыслям о прожитых здесь днях. Восклицания друга напомнили ему о перепалках с Килией в этом же месте. О её рассказах об Инерай и её брате, что хотел убить свою сестру. Фрид не знал, насколько правильно поступал, выполняя обещание, данное богиней Инерай, приводя к ней того, кого Килия назвала убийцей.

Когда они спустились с холмика к самому отдалённому дому, их встретила девушка в кигуруми пикачу. Не сразу понявший происходящее, Шон оказался в объятиях плачущей от счастья Инерай.

Бог воды долго смотрел на свои трясущиеся руки, пока не позволил себе обнять сестру и дать волю эмоциям.

— Прости… Прости меня! — повторял он снова и снова.

Недолго смотря на воссоединение семьи, бог огня почувствовал себя лишним и удалился. Он обошёл дом и выбрел на небольшую поляну, где несколько месяцев назад проходили его тренировки, от которых не осталось и следа — всё замело ныне уже тающим снегом. Фрид опёрся о стену дома и стал ностальгировать о прошлом, о Килии и о… странном сне?

Его сердце подпрыгнуло: «В том сне Шон и Мила знали, что я бог огня, и Шону удалось как-то нейтрализовать мой удар. И если… если в том сне Шон тоже был богом воды, то это значит, что тот сон может быть реальностью. Значит… Мила тоже может быть жива?»

— О! Вот ты где! — радостный выглянул из-за угла Шон, оборвав мысли Фрида. — Пошли, нам нужен твой огонь для шашлычка…

* * *

Девушка с трудом открыла глаза.

Килия, чистившая яблоко, повернулась на стуле и радостно бросила:

— Доброе утречко!

Ничего не понимающая Милакрисса оглянулась вокруг: капельница, больничная аппаратура, большая роскошная кровать и цветные обои вместо белых стен. Она явно была не в больнице. Но тот, кто мог позволить себе установить подобные устройства в собственном доме, явно жил в достатке. И ещё эта Килия — сестра Фрида… Точно Фрид!

— Где Фрид? — вскочила она.

— М! Расслабься, — уложила её обратно Килия. — На данный момент времени вы с ним даже ещё не познакомились.

— Что?..

— До злосчастных событий, которые ты пережила, ещё три года. Поздравляю с возвращением в прошлое! Юху!! — богиня помахала ладошками и вернулась к чистке фрукта. — А! Тебе, наверное, интересно, кто я, кто ты и что вообще происходит. Как бы объяснить, не повторяясь… Короче, я — богиня времени, Фрид — бог огня, Шон — бог воды, а ты… — уголки её губ потянулись вверх. — Моё маленькое творение. Моё маленькое «я».

— Я твоя дочь? — замерла Милакрисса.

Богиня времени оторвалась от яблока и посмотрела на свою протеже:

— С некоторыми тонкостями.

После продолжительных бесед и рассказов Килии о богах, их сущностях, становлении и истории мира, у Милакриссы стали складываться смутные ощущения, будто она уже когда-то это знала. Да и с Килией она чувствовала невероятную близость, словно они были одним целым, и за неимением кровных родителей в своей жизни Милакрисса доверилась этому чувству, как и словам богини.

— Значит, я не могу видеться с Фридом все эти три года? — расстроено спросила она.

— Твоё появление может вызвать у него вопросы, что приведёт к поломке сюжетной линии.

— А как я, кстати, выжила? Это из-за того, что я тоже богиня?

— Нет, твоё тело человеческое. Даже более чем, — Килия пересела на кровать и, приспустив одеяло, взяла в руку кулон с аметистом, который дала в судьбоносное утро. — Он хранит тебе жизнь. В нём заключена часть моей силы, поэтому этот кулон что-то вроде твоего сердца теперь. Храни его как зеницу ока.

Когда Милакрисса впервые взяла фиолетовый камень в руку, она почувствовала тепло: легкое, ласкающее, напоминающее Фрида… В тот день она посчитала кулон неким символом удачи и спрятала подобно крестику под кофту, хоть и не представляла, чем всё обернётся. Теперь их разлучали долгие три года. Вот только для Фрида пройдёт день-два, и они встретятся вновь, а ей нужно было ещё многое сделать, чтобы понять себя, чтобы стать сильнее, чтобы стать той, кто сможет стать для него опорой.

Килия наконец дочистила яблоко, разрезала на дольки и оставила на тумбе подле кровати. Оставив Милакриссу наедине со своими мыслями, она вышла из комнаты, достала телефон и набрала единственный номер:

— Ало, заморожка?.. М, я встретила нашу гостью. Ты ведь помнишь, что она будет твоей подопечной? Как это