Он, словно Шрам в мультфильме «король Лев», но Ларин не учёл одного: — «Я больше не маленький наивный мальчик. С моей стороны больше промахов не будет».

— Мы оба знаем, кто за всем этим стоит. И если ты не выполнишь моё условие, я следом дам другое интервью. Тебе оно не понравится. Я тебе это обещаю.

— Да хоть десять, — глумиться Матвей, выпивая стакан воды залпом, стоящий на столе. Он стал нервничать, но старается изо всех сил не подавать вида. — Я ничего никакому Павлу выплачивать не собираюсь и говорить об этом прессе тем более. Сам расхлёбывай свои косяки. Сказать про это на всеобщее обозрение — это принять вину на себя, а я ни в чем не виноват.

— Хорошо, тогда ты будешь расхлёбывать свои.

— Например? Слушай, у меня нет времени, чтоб играть с тобой в твои же игры, — снова пьёт свою воду Ларин, допивая все до последней капли.

— Что ты так занервничал? Вот у меня есть время, и его хватит чтоб осложнить тебе жизнь. А вот у тебя времени в обрез. Твоё интервью через час. Я уже всё знаю про него. Предлагаю в оставшиеся время обдумать речь.

— У тебя что дел нет, поважнее меня? — стучит пальцами по столешнице, обдумывая мои последние угрозы. Матвей напряжен, он ослабевает узел на галстуке. Он в смятении, так как не знает, что я откопал на него.

— Да мне вообще уже нет дела до тебя. но ты постоянно встаёшь у меня на дороге.

— Ты преувеличиваешь, — начал все же злиться. На лбу появились мелкие капельки пота. Незаметные взору обычных людей. Но я замечаю всё, и их в том числе.

— Я очень хочу преувеличивать. Но факты говорят об обратном, — встаю из-за стола и смотрю в панорамное окно.

— Мы работаем вместе. Ты мог представить, что мы будем видеться. Это неизбежность.

— Если ты не расскажешь всем правду и не оплатишь ущерб пострадавшей стороне, то придётся всем узнать, как ты так быстро поднялся по карьерной лестнице. Или ты думаешь, что никто и никогда не копал под тебя? — кидаю козырь в воздух, чувствуя невидимую удавку на шее соперника.

— Я не понимаю тебя.

— Я напомню. Мне не сложно. Я говорю про ваши махинации с Солнцевым. Он тогда тоже строил бизнес — центр. Крупный. Большой кусок попался на крючок и вот досада — стена обрушилась и погибло несколько человек. Тогда об этом в прессе не было ни слова. Солнцев мог сесть на долго, но ему даже условно не присвоили. Ты его отмазал?

— Всё равно ничего не понимаю тебя, — уже более спокойно реагирует Ларин на мои слова.

— Понимаешь. Ты всё понимаешь. Ты тогда, как раз стал крутиться вокруг Солнцева. Стал быстро его правой рукой. Стал вхож в его дом. Даже женился на его дочери. Очень странно, что история повторяется. Не находишь? Неужели тогда вами никто не заинтересовался?

— Никто. И у тебя ничего нет на меня. А Солнцев уже не сможет ответить за свой промах. Я ему говорил, что объект крупный и что нужно более тщательно проверять работу. Не вешай на меня его уголовку.

— О, я первый дотошный человек, который раскопал ребус. Очень приятно это осознавать. У меня правда другая информация. Это ты всем руководил. Солнцева тогда здоровье подвело. А тут здоровый, молодой и энергичный парень, готовый работать за идею. Как всё удачно совпало. Правда же? И у меня есть свидетель. Несколько человек все-таки выжило, хоть ты им и заплатил за молчание. Но деньги не только завязывают, но и развязывают язык. Всему есть своя цена. Тебе ли не знать.

— Хорошо. Я выполню твои условия, — сверля меня взглядом все-таки соглашается Матвей. Понимает, что эта информация не должна выйти наружу.

Нужно было закапывать компромат более тщательно.

— Хорошо, что мы друг друга поняли. Ещё раз встанешь на моём пути, и я поделюсь твоим секретом со всеми.

Поворачиваюсь к нему лицом и сажусь напротив снова. Ларин чувствует опасность ещё более ясно. Если раньше тот и сомневался, то теперь точно знает, насколько я опасен для него.

— А ты хватит уже таскать мою жену везде за собой. Надоело уже читать, как она мне изменяет на моих же глазах. А я ничего не предпринимаю, — фыркает в ответ свои мелкие обиды.

— Неужели ты читаешь сплетни, — меня позабавил этот факт. Не думал, что того интересуют такие мелкие изменения в жизни. Наоборот, считал, что Матвей счастлив, что под ногами не путается Алиса и не мешает изменять ей с Вероникой.

— Издеваешься?

— Есть немного. Ну ты неплохо подыгрываешь Алисе, таская с собой Нику. Пресса в восторге, — срываюсь на смех, но тут же отдёргиваю себя за свои неуместные эмоции.

— И ты тоже?

— Конечно. Такие горячие новости выходят каждую неделю. Журналисты на вашей истории любви скоро сорвут куш. О вас ещё долго будут говорить после. Мировая слава — она такая.

— Я не хочу, чтоб о нас говорили, — жёстко отвечает Ларин, поддавшись моей провокации.

— Не я в этом виноват. Тебе есть кого винить. Ты, кажется, вообще не хотел, чтоб лишний раз ваши совместные фото появлялись в газете. А теперь вы золотая парочка.

— Я думал, что после того, как я скажу, что мы переспали в нашем доме, ты её выкинешь и сам разорвёшь сделку.

— Не разорву. Мне нравится этот скандал. Что-то в этом есть.

— Она слишком идеальная для тебя.

— Неужели для тебя как раз. Я настолько хуже тебя? — моя бровь ползёт вверх от такой наглости. Всегда считал себя выше. Никогда не пытался ставить подножки конкурентам. У меня для них другие методы, да тоже суровые и беспощадные, но я всегда играл открыто.

— Если бы она меня любила, то раздвинула бы ноги тогда, — не подумав, выпаливает Матвей. Я сразу догадался, что всё это блеф. Ничего не было. Дешёвый спектакль для одного лишь зрителя. И я повёлся на него. — Черт, я хотел унести эту тайну в могилу, — рассмеялся Матвей, уже не сдерживая своих эмоций. — Красиво сказано.

— Почему сказал? Ты не производишь впечатление человека, который не умеет держать язык за зубами, — смотрю пристальным взглядом.

— Случайно вырвалось. Раз у нас тут разговор откровений, скажи, ты специально сказал этой суке, чтоб она сыграла так идеально свою роль? Браво! Даже я от неё не ожидал.

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— Об Алисе Лариной. О ком же ещё? Это она мне сказала про тендер и о том, как важно тебе его выиграть.