Каждой клеточкой тела чувствую его настойчивый взгляд. Он буквально буравит меня им.

- Люблю, - кратко отвечаю я.

Не хочу говорить с ним! Раз уж это прогулка под присмотром тюремщика, я не обязана притворяться, что мне это нравится.

- Послушай, Лана, - начинает мужчина, догоняя меня. Он запускает руку в свои волосы и смотрит так задумчиво...

Отвожу взгляд.

Нет. Больше не позволю ему пудрить себе мозги!

Каждый раз, когда мы оказываемся рядом, я всё время делаю не то, что надо!

- А можно мне хоть немного побыть одной? - говорю, а сама чувствую, как голос дрожит. Ломается. - Или даже в этой "роскоши" мне будет отказано?

Дин хмурится.

- Только не говори, что мы с тобой плохо обращаемся!

У меня глаза лезут на лоб! Какого чёрта!?

- А ты сам как думаешь? - не справляясь с эмоциями, я начинаю активно жестикулировать. - Вы со мной обращаетесь не просто плохо! А ужасно! Просто невыносимо!

С каждым моим словом лицо Дина становится всё мрачнее и мрачнее.

Потом он резко отворачивается и, процедив что-то вроде "истеричка" широкими шагами уходит прочь, оставляя меня, наконец, в гордом одиночестве.

Раздосадованная я начинаю ходить вперёд-назад перед массивными колоннами возле входа в дом.

Да как он не понимает?!

Есть ли вообще у этого человека совесть?

Ха! Глупый вопрос! Конечно же нет!

Этот мужчина - самодовольный нахал! Нет! Хуже!

Бандит! Похититель! Моральный...

- Псс! - слышу из-за кустов приглушённый шёпот.

Останавливаюсь.

Смотрю в густую заросль за деревом. Мне кажется, или там кто-то есть?

Осторожно подхожу поближе.

Как только я оказываюсь возле листвы, кто-то хватает меня за руку.

- Тихо, не кричи, - раздаётся знакомый шёпот.

Поднимаю глаза.

Я стою в нескольких сантиметрах от...

- Алик?!

- Шшш, - парень прикладывает палец у губам. - Потише, Лана. Если нас заметят вместе, будет хреново!

Я поджимаю губы и отстраняюсь.

- Слушай, - глаза Алика с беспокойством оглядывают меня. - Я хотел перед тобой извиниться.

- Да? - я складываю руки на груди и говорю с сарказмом: - И за что же?

- Ланчик, ты сама прекрасно знаешь! - он смотрит с отчаянием. - Сэм и Дин… они поймали меня тем вечером! Понимаешь? Я уже к тебе шёл! А тут они!

- Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти... - отрешённо говорю я.

- Наверное нет, - Алик буравит меня взглядом, от которого становится не по себе. - Скажи, что я могу сделать, чтобы хотя бы сметь надеяться на твоё прощение?

Я молчу и ничего не отвечаю. Алик предал наш договор... как мне теперь ему верить?

- Они били меня, - он тоже опускает взгляд. - Я знаю, что проявил малодушие... и теперь... мы оба пленники этого дома.

- Как? - вскидываю на него взгляд. - Дин же твой брат!

- Только по отцу. Мы не росли вместе... я его вообще почти не знаю, - парень хмуро смотрит в сторону. - Ладно, это всё неважно. Скажи, есть ли шанс, что ты когда-нибудь сможешь доверять мне? Как я могу быть полезным?

Смотрю на него осторожно...

В голову приходит совершенно сумасшедшая мысль. А что если...

Нет... я совсем сдурела...

Он мне даже не нравится... как мужчина...

Нет химии...

Но с другой стороны. Тогда я смогу избежать этого ужасного аукциона! Вдруг там меня купит какой-нибудь урод-извращенец?

- Алик, - говорю, а у самой щёки полыхают со стыда. - Ты и правда мог бы мне помочь кое в чём... В одном деле... Ты мог бы пробраться ко мне ночью? Или... давай лучше я приду к тебе? Сама...

Дин

Вот же…

Маленькая невинная дразнилка!

И…чего ей неймется?

Нет, я, конечно, понимаю, наше обращение с Ланой – полный зашквар. Но…

Она заслужила! Не хер было сбегать! И не хер быть такой…

Манящей, сладкой, сжимающей яйца в тиски.

На хрена я спросил, плохо ли мы с ней обращаемся? Это же… ежу понятно и бизону ясно.

- А ты сам как думаешь? – широко раскрывает глазки, ротик округляет, ручонками своими машет! - Вы со мной обращаетесь не просто плохо! А ужасно! Просто невыносимо!

Невыносимо!

Невыносимо то, что эта малышка еще девственница! И то, что ее девственность пока самый ценный наш трофей.

И товар.

Блядь.

Думаю, об этом и самому от себя тошно. Но иначе никак. Мрачнею.

Я не должен быть с ней милым и приятным.

Хотя… я уже не верю, что это милое создание могло иметь что-то общее с ее мамашей, но…

Нет. Общее она как раз имеет. И это, блядь, больше всего бесит!

Ее мать была дико сексуальной, текущей кошкой, которая воспламенялась от взгляда, от аромата, от намека на секс! Сразу на трусиках появлялась влага. Я не знаю, как она мать твою это делала! Но понимаю мужиков, у которых на нее стоял как памятник Петру. И понимаю тех, кто женился на этой шалаве!

Потому что она играла в невинность, а ты чуял запах самки, которая течет по тебе. И это было охуенное сочетание!

Лана такая же! Я же вижу, как она течет! Чувствую!

Даже сейчас, когда я вывел ее на прогулку… Она в одной длинной майке! Мой майке, которая ей до колен! Она ей как платье, и открывает прекрасный вид на грудь и все остальное!

И белья на ней нет.

Чёрт, надо купить ей шмотки! Это важно!

Иду в дом. На периметре