в стране была такая атмосфера, атмосфера спокойствия, безразличия и расслабленности, что люди вокруг впадали в некое подобие сна, особенно во время дневной жары, и просыпались от него лишь к вечеру. Со стороны они выглядели, как эта женщина, – глядят вдаль безразличным томным взглядом и не двигаются, а иногда просто весь день валяются где-нибудь в тени – на лавочке или в гамаке…

Спустя где-то месяц после первого приезда в страну, я начал замечать, что сам становлюсь таким же. И теперь, каждый раз возвращаясь обратно, я снова погружался в атмосферу спокойствия, безразличия и расслабленности, она постепенно обволакивала меня, и днём, под жарким полуденным солнцем, я забывался в сладком сне, просыпаясь лишь ближе к вечеру, вместе с чувством голода и желанием хоть чуточку за весь день размять свои мышцы и немного прогуляться.

Я посмотрел на женщину с пониманием (мне сразу же захотелось прилечь где-нибудь в тени и проваляться на траве до вечера) и пошел дальше, по опять же разбитой и давно не ремонтированной дороге, – надо было словить автобус.

До офиса нужной мне компании идти было всего километр-полтора, и я дошел быстро, за десять минут. Рюкзаки, общим весом килограмм в тридцать, мне не мешали – я давно привык их носить на длинные дистанции. Иногда лишь левая рука начинала побаливать и неметь – видимо от долгого ношения рюкзаков на плечах я повредил какой-то нерв или мышцу. Поэтому каждые несколько минут мне приходилось поправлять на плече лямку – сначала становилось легче, но через несколько минут боль возвращалась.

Лишь только я дошел до офиса, как скинул рюкзаки на пластиковый стул у входа и немного размял руку. Боль начала уходить, онемение прошло.

Я оглядел офис – никаких изменений с прошлых моих визитов. Бетонное здание, похожее на гараж, вместо стен – колонны, между которыми установлены гаражные двери, стандартная конструкция. Когда здание нужно было закрыть – гаражные двери опускали и закрывали на замок, в открытом же виде гаражные двери были подняты вверх и получалось открытое помещение с колоннами вместо стен.

Такие помещения мне очень нравились – с улицы можно было увидеть все, что происходило внутри, и наоборот, изнутри просматривалась вся улица.

Сбоку от офиса-гаража стоял старый автобус, тот же, что и всегда, на том же месте, что и всегда. Мне начинало казаться, что его специально поставили на это место – может, для рекламы или для того, чтобы обозначить местонахождение офиса…

У дороги рядом с офисом стоял прикрепленный к стойке плакат со списком маршрутов и ценами. Плакат был разорван где-то посередине, и вызывал у меня чувство искреннего удивления. Я бывал в этом месте несколько раз за последние года три, и этот плакат все время стоял на одном и том же месте и был всегда в одном и том же состоянии, порванный посередине. Удивление вызывало то, что никаких новых разрывов на нем не возникало, он не старел, не рвался, не тускнел, как будто застыл в вечности со своим вечным разрывом посередине.

Рядом со зданием, на улице, в тени, стоял стол, за которым сидел человек. Это был кассир. Я подошел к нему и купил билет на ближайший автобус. Автобус надо было ждать целый час – я пришел слишком рано.

Как только машина все-таки приехала, я бросил большой рюкзак в багажное отделение, взял маленький рюкзак с ценными вещами с собой, забрался в салон и сел на свое место.

В автобусе было прохладно, в отличие от жаркого зноя снаружи, – внутри работал кондиционер. Окна возле каждого сиденья были зашторены, чтобы салон не нагревался, и внутри было темно.

Как это принято в здешних местах, на довольно высоком уровне громкости, более высоком, чем следовало бы, играла местная бодрая музыка.

К тому времени я уже чувствовал сильную усталость, да и ночью поспал недостаточно, поэтому сразу отключился, лишь только стоило автобусу тронуться. Сквозь сон я слышал громкую музыку. Иногда автобус останавливался, и я просыпался, но сразу же засыпал опять – обстановка внутри была расслабляющая, да и просто хотелось спать.

Я проспал почти всю дорогу и проснулся уже почти в самом конце пути. Автобус, в котором я сначала был единственным пассажиром, теперь был полон.

Я отодвинул шторку и посмотрел в окно: дорога шла через бескрайние поля, вдоль нее иногда возникали одиноко стоящие бетонные дома, но чаще попадались дома деревянные, большие, стоящие на сваях.

Один раз я останавливался в подобном традиционном доме, только он был маленький и новый, построенный для туристов. В таком доме не чувствовалась жара днем, вечером, правда, было слишком прохладно. Во время дождей сильно чувствовалась влага, но это проблема и современных домов тоже.

В целом, все было не так уж и плохо – деревянные дома не такие популярные нынче, и в них обычно живут бедные люди, но комфорта в них достаточно. Единственное – туалета в таких домах часто нет, приходится ходить наружу. Это минус, здесь не поспоришь.

Мы подъезжали к моему пункту назначения. Это был большой город, тысяч на двести жителей. Город получил название благодаря одной из местных легенд, я когда-то читал ее, но она вылетела из моей головы.

Как и в большинстве других городов в стране, здесь была слабо развитая инфраструктура – многие дороги за пределом центра были песчаными, неасфальтированными. Тротуары были только в исторической части города, где останавливались туристы и располагалось что-то вроде небольшого делового квартала. Об общественном транспорте не приходилось даже мечтать. Тем не менее, город этот был одним из моих любимых мест на земле.

Туристической изюминкой города был исторический центр, в котором, как я уже упоминал, в отличие от остальных районов, были тротуары. Квартал этот был заставлен старыми колониальными зданиями и выглядел очень мило. Историческая часть была мала по размерам, всего несколько улиц, которые можно было обойти за несколько минут, но в ней был какой-то особенный шарм.

Впрочем, хоть исторический центр города мне и нравился, несмотря на свои скромные размеры, любил город я все же за нечто другое. У него была своя особенная атмосфера.

Быт здесь был очень простой, никто никуда не спешил, люди были дружелюбными и расслабленными. Вокруг ничего не происходило, днем, во время зноя, улицы были пусты. Казалось, что времени здесь не было, оно не то, чтобы остановилось, его вообще в этом месте не существовало.

Здесь не происходило масштабных мероприятий, не было и интересных мест, которые можно было бы исследовать, да даже торговых центров