гораздо удобнее, это этажом ниже, — не унимался он, непрерывно одаривая меня любезностями.

Однако, после ранее выданных им откровений про доктора и про учительницу пения, на которую дрочить мне не довелось ни в той, ни в этой жизни, принять из рук полкана чай или какой-то иной напиток с полонием, я был не готов. А потому слёзно попросился домой. То бишь, в показавшийся мне в данную минуту родным и желанным, Октябрьский РОВД.

Мартынов оказался милейшим и гостеприимным человеком. Он собственноножно проводил меня по коридору до лестницы. Своим подручным, двинувшимся за нами, он махнул рукой, чтобы они отстали подальше. Хлопцы послушно притормозили и, в соответствии с волей своего шефа, приотстали шагов на десять.

— Товарищ Корнеев, позвольте один вопрос? — помявшись, решился добрейший Владимир Александрович, — Нет, нет! — в ответ на мой строгий взгляд замахал он правой рукой, потому что левой он придерживал меня под локоток, — Вы не подумайте! Это касается только моей епархии!

Я не видел причин в чем-то отказывать временно исполняющему обязанности хозяина заведения, в котором я находился в данную минуту. И потому проявил разумную сговорчивость.

— Скажите, после того, как мои люди встретили вас и пригласили сюда, кто-то из них отлучался? — в глазах добрейшего полковника вновь появился свинцовый оттенок, — Я имею в виду, хотя бы на непродолжительное время? Они удалялись из поля вашего зрения? В туалет, например? Или уже в этом здании кто-то из них отходил куда-то до того, как они вас сопроводили в помещение, где мы общались?

Эге! Значит, инстинкты и рефлексы хищника окончательно вернулись в сознание полкана. Придя в себя, он всерьёз озаботился выявлением крота в своём окружении. То обстоятельство, что крот работает не на ЦРУ или на Моссад, а на высший генералитет Комитета, ничего в его представлении о верности Родине не меняло. И в этом случае, в сознании Мартынова, автор утечки тоже был подлым предателем. Вероломным, коварным и далее по всему длинному перечню.

Стукач в Москву, на комитетовский верх, которого без промедления следует вычислить и обезвредить. И, по возможности, быстрее, нежели любого моссадовского или цэрэушного. Без стрельбы и поножовщины, но тоже жестко. Как-то по-товарищески подставив под увольнение без пенсии или обеспечив ему перевод в территориальный орган госбезопасности Дальнего Востока или Крайнего Севера. Шпионов, а так же диссидентов и среди чукчей с каряками, и карячками тоже полно. Вот пусть и стараются болтуны в прохладном климате. Но для этого товарищу Мартынову, кровь из носа, а нужно узнать, кто из моих провожатых-сусаниных так оперативно маякнул в Москву о моём задержании. То, что это могло произойти и до встречи его людей со мной, он наверняка тоже учитывал. Однако я нимало не сомневался, что зачищать пространство вокруг себя полковник будет без гнилого интеллигентного гуманизма. Напалмом и по площадям.

Упускать такой возможности мне не хотелось и я, остановившись посреди коридора, задумался ненадолго. И даже поиграл глазами, слегка закатив их ко лбу.

— Если честно, товарищ полковник, то моя голова в то время другим была занята! — состроил я скорбную мину, — Видите ли, не каждый день сотрудники госбезопасности предлагают проследовать с ними. Кто-то из них, да, припоминаю, отлучался. Уже когда мы вошли в это здание. Но вот кто? — простодушно и вопросительно уставился я на Владимира Александровича. — Вот убейте, не припомню! — виновато развёл я руками.

Да простят меня Биба и Боба за такую безжалостую подставу. Ибо сделал я это не со зла и не из мести. А исключительно в качестве еще одной прививки на будущее. Полкан, скорее всего, заморачиваться с выявлением конкретного стукача не станет. Слишком долго это, да и на ответку из столицы можно нарваться. А потому, не размениваясь на человеческие эмоции, зачистит обоих и сразу. Обеспечив им карьерный рост в сторону моря. И, без всяких сомнений, моря северного. В том, что заместителю начальника областного Управления по силам осуществить такую ротацию кадров, можно не сомневаться. И не важно, что в приказах и предписаниях к новому месту службы не будет указана истинная причина миграции оперов. Все, кому надо в Управлении, будут знать, что пальцы в розетку совать не стоит. В том смысле, что после наезда по беспределу на одного конкретного мента, сразу же последует дальняя дорога. Которая, конечно, лучше, чем казённый дом. Но и он тоже, как опция, не исключен в судьбе непонятливого гэбиста.

— Ладно! — задумчиво заелозил скулами товарищ Мартынов, — И на этом спасибо, Сергей Егорович, вы мне очень помогли! — он повеселел радостью хищника и с чувством пожал мне руку, — Скажите, вы точно, на нас не держите обиды? — придержав мою ладонь и сделав грустно-виноватое лицо, спросил он.

— Абсолютно! — приложил я свободную руку к груди, — Я же не идиот, чтобы обижаться на систему! Стоять на рельсах и плющить жало на встречный локомотив, занятие предельно глупое и заведомо неблагодарное. Я эту истину, товарищ полковник давно уже усвоил! Знаете, мне тут в голову мысль пришла, — просительно глянул я на Мартынова.

Я и на самом деле только сейчас подумал, что было бы неплохо припахать его в отмывании своей изрядно подмоченной репутации.

— Владимир Александрович, если вам не составит труда, позвоните, пожалуйста, моему руководству, что вы лично во всем разобрались, а? — с наивным простодушием на лице, молвил я, — И, что никаких претензий ваша контора ко мне на данный момент не имеет. А то сами понимаете, вернусь я сейчас в райотдел, а все, включая рядовых коллег и руководство, смотреть на меня будут, как на английского шпиона. И как мне с таким клеймом дальше работать на благо Родины⁈ Ведь одно дело делаем! — по-свойски и заговорщицки подмигнув, добавил я в свой монолог подростковой грусти.

— Ну, конечно! — обрадовался товарищ Мартынов появившейся возможности оказать мне услугу и выпустить меня на волю, хоть чем-то, но ему обязанным, — Всё правильно! Я прямо сейчас и позвоню! Кто там у вас начальником? Пойдёмте ко мне в кабинет!

Поскольку сам придумал эту затею, то отказываться от приглашения я не стал. Влекомый полковником, продолжавшим по-родственному придерживать меня под руку, я проследовал к нему в служебный кабинет.

— Зоя Викторовна, угостите нас, пожалуйста, чаем! — на ходу, шагая через просторную приёмную, обратился он к женщине, облаченной в форму с прапорскими погонами. — И соедините меня с начальником Октябрьского отдела милиции!

Указав мне на стул совещательного стола, полковник проявил демократичность и сам тоже сел рядом. Но через полминуты ему пришлось пересесть за свой начальственный стол. Так, как из селектора ему женским голосом сообщили, что начальник Октябрьского РОВД подполковник милиции Дергачев Василий Петрович на проводе и готов к общению.

После стандартного приветствия, полковник Мартынов взялся поливать меня сахарной глазурью. В устной форме и посредством телефонной связи, разумеется.

— Василий Петрович, уж вы не обессудьте, но мы тут вашего следователя для небольшой консультации пригласили, — начал издалека гэбэшник, — И я должен со всей ответственностью вам заявить, что лейтенант ваш толковым специалистом оказался! Хорошие кадры вы воспитываете! Очень грамотный следователь, этот ваш Корнеев! Настолько, что я предложил ему перейти в нашу службу. Но он категорически отказывается, говорит, что видит себя только в системе МВД. Нет-нет, не волнуйтесь, мы сейчас с ним почаёвничаем и его вам доставим в целости и сохранности! Рад был с вами познакомиться, Василий Петрович, всего вам доброго!

Мартынов опустил трубку на аппарат, который был по новой моде кнопочный и не шел ни в какое сравнение с тем, по которому он разговаривал с Москвой.

— Ну что? Доволен? — он смотрел так, как будто одарил меня юбилейным рублём, — Теперь твой Дергачев лишний раз поостережется в твою сторону зубы скалить! — самодовольно ощерился полкан.

Составив своим звонком мне протекцию, он снова перешел на «ты». Не упустив повода накинуть узду на крученого, но, по его мнению, всё же пацана. Даже с учетом недавнего нашего общения, гэбэшник не мог вместить в свой мозг, что этот пацан далеко не так прост и в мастерстве опера ему вряд ли уступит. Впрочем и я бы на его месте мыслил примерно также, как и он, чего себя-то обманывать!

Пришлось рассыпаться в благодарности, думая при этом, что вывалив на меня мешок сахарной ванили перед Дергачевым, товарищ Мартынов оказал мне медвежью услугу. Ибо повторюсь, во всём должна быть мера. Теперь мне придётся что-то объяснять своему подполковнику, чтобы он не сильно подозревал меня в тесном сотрудничестве с Комитетом. К счастью, он не дурак и нужные слова я для него найду. Постараюсь найти. Н-да…

Чай мы с полканом пили недолго. Как бы там ни было, но своим нахождением