Когда читаешь описания этого сражения, понимаешь, что после того, как оно началось, оно носило чисто тактический характер; и начинаешь удивляться, почему оно закончилось для Мальборо столь успешно. Безусловно, одна причина состояла в том, что Мальборо обладал необыкновенной способностью быстро принимать разумные решения в крайне опасных и чрезвычайных обстоятельствах. Доказательством этого стал его великолепный маневр по перестройке своих войск под огнем противника и перенос направления главного удара с деревни Бленгейм, где фронт французов был силен, в место, где, как он внезапно понял, их фронт был слаб; он прорвал фронт и разделил силы французов. Отсутствие такой способности у дикарей, противостоящих белым людям, отмечено во многих сражениях, имевших место в истории. В реальном сражении эта тактическая способность в главнокомандующем является самой важной.

Разумеется, Мальборо помогал гений, почти равный ему самому, – принц Евгений. Вероятно, именно совместные слаженные действия этих двух талантливых полководцев привели к такому успешному результату в сражении. Никакой другой причиной это, по-видимому, объяснить нельзя. Какой может быть другая причина, когда численно более слабая (неверно. – Ред.) армия наносит поражение более сильной армии, имеющей преимущество боевой позиции? Кто-то может сказать, что в армии Мальборо был выше боевой дух. Вероятно, так оно и было, и на это указывает тот факт, что Мальборо предпринял наступление. Но даже если мы предположим это, то не заслуга ли Мальборо и принца Евгения в том, что они вселили в своих солдат этот боевой дух?

Война продолжалась до 1713 г. и завершилась Утрехтским миром с выгодой для союзников благодаря военным действиям Мальборо, и особенно его победам у Бленгейма (чаще называют битвой при Гохштедте. – Ред.), Рамильи (Рамийи), Ауденарде и Мальплаке.

Есть только одна причина, которой можно объяснить победы Мальборо и последующее освобождение Европы от удушающего правления Бурбонов, – лучшая стратегия. (Французам удалось, несмотря на большое численное превосходство их противников в конце войны (160 000 регулярных войск у союзников против 75 000 у французов), завершить войну, не потеряв лица. В 1712 г. маршал Виллар, имея 108 000 против 122 000. Евгения Савойского, сумел нанести поражение великому полководцу (французы потеряли 2000, Евгений 8000). Это и ускорило подписание Утрехтского мира. – Ред.)

В 1640 г. маркграфство Бранденбургское мало что значило в мире, но человек, которому было суждено оказать влияние на всю будущую историю, взошел в это время на его трон и начал свою карьеру, описать которую не упустил случая ни один историк. Фридрих-Вильгельм носил титул маркграфа, но так как он был одним из тех, кто избирал императора Германии, то у него также был титул курфюрста. В истории его называют великим курфюрстом. Он правил с 1640 по 1688 г. При его вступлении на престол Бранденбург был бедным, незначительным и лишенным всякого порядка маркграфством; а оставил его Фридрих-Вильгельм сравнительно богатым, с признанным статусом независимого государства, хорошей армией, отличным коллективом управляющих и очень эффективной формой правления. Он добился этого благодаря тому сочетанию государственной мудрости и полководческого искусства, которые лежали в основе всех хороших форм правления.

Ему на смену пришел его сын (Фридрих III, с 1701 г. король Пруссии под именем Фридрих I), который являл собой жалкую противоположность своему отцу, но благодаря отличному состоянию, в котором его отец оставил Бранденбург и Пруссию, сумел стать королем Пруссии. В свою очередь, его наследником в 1713 г. стал его сын Фридрих-Вильгельм I, который был похож на своего деда – великого курфюрста. Он тоже был великим государственным деятелем, великим стратегом и великим патриотом, пусть грубым и жестоким, как многие пруссаки – на самом деле как все германцы со времен Цезаря и до него. Он продолжил работу по обеспечению процветания родины и безопасности за ее пределами, преодолевая противодействие почти всего своего народа, включая свою собственную семью и даже своего собственного сына, которому позже суждено было пожать плоды трудов своего отца и сделать еще многое сверх этого, отчего в истории он стал известен как Фридрих II Великий. Однако в оправдание Фридриха нужно сказать, что его отношение к отцу было вызвано в основном дурным влиянием его матери и что позднее он начал понимать: если его отец и совершил много грубого и жестокого, то количество и значение его добрых дел и результаты, которых он добился, показывают, что в конечном итоге он сделал гораздо больше добра, чем причинил вреда.

Фридрих II взошел на трон Пруссии в 1740 г. в возрасте двадцати восьми лет. Большую часть своей юности он был дилетантом и мечтателем, играл на флейте, писал стихи и развлекался литературой. Внезапно он стал самодержавным королем и полководцем армии. Одним из своих первых распоряжений он отменил набор в армию высоких гренадеров, что было единственной причудой его отца. Особенное внимание он уделил усовершенствованию армии, которая уже тогда была самой лучшей армией в Европе, потому что понял, что смерть германского императора (императора Священной Римской империи, которым был австрийский император Карл VI Габсбург. – Ред.) не за горами, а после нее появится возможность предъявить права на Силезию, на которых настаивали его отец и дед, но не сумели заставить признать.

Через несколько недель после вступления Фридриха II на престол император умер (и на престол вступила его дочь Мария-Терезия, что и послужило поводом для Войны за австрийское наследство (1740–1748). – Ред.). Фридрих II немедленно принял решение захватить Силезию. Фактически, он принял немедленные меры к ее захвату, но этот факт он держал в тайне. Вечером накануне отъезда в армию он устроил двойное развлечение, которое продлилось далеко за полночь, а на следующее утро он сел в карету и уехал, чтобы осуществить проект, который с той поры как безжалостно осуждался, так и энергично защищался историками (и не только).

Имел ли Фридрих II оправдания в захвате Силезии или нет – обсуждать это вне компетенции стратегии точно так же, как в сферу компетенции инженерного искусства не входит обсуждение вопросов религии. Однако в компетенцию стратегии входит обсуждение умения и энергии, с которыми Фридрих II осуществил свое вторжение; стратегия всегда утверждала, что то, как он провел его, достойно восхищения. Одним из необходимых стратегу качеств является способность заранее строить планы, быстро начинать осуществлять их, когда настанет подходящий момент, и после этого продолжать делать все своевременно и энергично. То, что Фридрих II предъявлял определенные права на Силезию, было хорошо известно; но, по-видимому, ни у кого не возникло ни малейшего подозрения, что он намеревается их добиваться, так как, прежде чем Австрия приняла какие-то оборонительные меры, Фридрих II уже был в Силезии и захватил ее столицу Бреслау.

Австрийцы, которые совершили главное стратегическое преступление, позволив захватить себя врасплох, опоздали отправить армию в Силезию, чтобы выдворить Фридриха II. Но когда они сделали это, то это произошло в такой тайне и с такой быстротой, что сам Фридрих II был почти застигнут врасплох, потому что его войска на тот момент были разбросаны по многим лагерям. Однако австрийцы, вероятно из-за отсутствия разведки, не сумели сразиться с ним. В конечном итоге они заняли оборонительную позицию у деревни Мольвиц, и там Фридрих принял решение атаковать их, хотя на земле лежал снег глубиной два фута (0,6 м). Его пехота была больше по численности, чем австрийская, но австрийская кавалерия была сильней. (Всего у пруссаков было 24 000 человек, у австрийцев 25 000. – Ред.)