Артем признавался себе, что собственная популярность тешила его тщеславие. Ну что ж, все же он потомственный цирковой артист, его с детства приучали, что надо добиваться признания публики, внимания и аплодисментов…

— Позволит господин к нему обратиться? — услышал Артем. Оглянувшись, увидел незнакомого самурая, склонившегося перед ним в нижайшем, наипочтительнейшем поклоне. Артем ответил уважительным кивком головы и сказал:

— Говори.

— Мой кэнин, господин Касано, чей род восходит к воинам клана Отомо, которые были потомственными дворцовыми стражами первых императоров Ямато, хотел бы лично выразить тебе свое почтение.

И самурай, не поднимая головы, показал рукой себе за спину. Там, шагах в двадцати, перед одним из домов этого постоялого двора, стояли несколько человек, среди которых богатой одеждой, горделивой осанкой, позой, надменным выражением лица выделялся один самурай. Можно поспорить и выиграть, что это тот самый господин Касано и есть.

Невежливо было отказать господину Касано в его необременительной просьбе, ну пусть засвидетельствует свое почтение лично. Да и недальновидно было бы отказывать. Обидишь на пустом месте незнакомого человека, а мало ли где и как доведется пересечься. Япония — страна не больно-то и большая…

— Передай господину Касано, что я буду рад выразить ему свое глубочайшее почтение, — сказал Артем самураю. Тот вскочил, опрометью ринулся к своему господину и рухнул на колени теперь уже перед ним.

Несколько месяцев назад Артем в подобной ситуации непременно сам бы направился к господину Касано — широким шагом, с приветливой улыбкой на лице, не видя в том ничего зазорного. Почему бы не сделать шаг навстречу, показывая дружелюбнейшие намерения. Артем сегодняшний остался на месте. Более того, выпрямил спину, принял горделивую осанку, расправил плечи, положил ладони на рукояти мечей. Сдвинул брови к переносице, вздернул подбородок, напустил на лицо сурово-высокомерное выражение. Ничего не поделаешь, таковы правила игры этого театра масок.

Касано, выслушав своего самурая, что-то коротко бросил ему и направился в сторону Артема. Самураи Касано двинулись за своим господином, выдерживая дистанцию в несколько шагов.

Артем не сомневался, что согласно все тем же правилам игры сейчас им с господином Касано предстояло ритуальное действо, которое можно было обозначить как «мериться рангами».

Сперва, понятное дело, состоялся обмен поклонами, куда ж без него. Обе стороны углом наклона голов и глубиной прогиба спины выказали друг другу уважение, какое оказывает равный равному.

Однако — как и предвидел Артем — господин Касано равным себя какому-то гайдзину не считал, что и доказал словами, какими представился Артему:

— Я — Накатамо из рода Касано, потомок Торато Касано из Камакура, того прославленного воина из восточной страны, который один был равен тысячи, и кто при осаде Сэмбуку Канэдзава в Дэва был в авангарде Хитиман-таро ёсииэ, и чей кабуто пробила стрела, вошла в левый глаз, а он, не дрогнув, вырвал эту стрелу и из своего лука насмерть поразил ранившего его стрелка.

Господин Касано отбарабанил все это на одном дыхании, видимо, сей текст был заучен им, как солдатом — воинская присяга, и произносился по меньше мере в тысячный раз. Артем подумал, что подобного рода «самопрезентаций» еще наслушается в столице до полного увядания ушей.

— Не Белого ли Дракона, о котором идет молва во Внутренней Японии и за ее пределами, я вижу перед собой?

Артем ответил просто:

— Да, так меня называют люди.

— Я слышал, что ты человеческое воплощение Бьяку-Рю?

На это Артем ответил со всей дипломатической осторожностью, на которую в данный момент был способен:

— Не каждому дано знать наверняка, чье он воплощение. Одно могу сказать: во мне горит частичка пламени Бьяку-Рю, я чувствую ее в своем сердце. Белый Дракон — мой небесный покровитель.

— А к какому человеческому роду принадлежит господин Ямомото?

По тому, как спросил об этом господин Касано, сразу стало понятно, что его устроит только знатный, чем-то прославленный род.

Вопрос не застал Артема врасплох. Надо было быть совсем олухом, чтобы не предвидеть, что в столице на каждом шагу станут интересоваться знатностью его происхождения. Следовало загодя заготовить ответ. Артем и заготовил — по дороге в столицу. Первым испытать его на себе выпало господину Касано.

— В той земле, где я родился и вырос, мой род был знатным и уважаемым, не менее уважаемым, чем такие самурайские дома страны Ямато, как Асикага, Нитта и Кусуноки. — Артем, как и приличествовало моменту, надулся от важности. — Мой дом был домом великих мореплавателей, примерно таким, каким в стране Ямато был дом Тайра. Вот почему я отправился в дальнее плавание, к неизведанным берегам — так издревле было заведено в нашей семье. Плавание закончилось, когда корабль штормом разбило о скалы одного из островов Великой Страны под названием Япония. Здесь я принял имя Ямомото, отказавшись от своего прежнего родового имени так же, как я отказался от прежней жизни. Я решил так: пусть имя Ямомото станет родовым. Пусть мои потомки, продолжатели рода Ямомото, славят это имя в веках, как делаю это я, первый из Ямомото. Думаю, это Небесам так было угодно — чтобы я оказался в Стране восходящего солнца, величайшей из империй подлунного мира, и спас ее от нашествия варваров из презренной грязной Монголии. Мне указывал путь мой небесный покровитель, Белый Дракон, он вдыхал в меня свою силу, и я уверен — Бьяку-Рю не оставит меня своей помощью и впредь!

Для ушей человека двадцать первого столетия все это прозвучало бы чересчур пафосно, однако для ушей человека тринадцатого столетия было в самый раз. Немного хвастовства, немного мистики, немного лести — то, что все они тут так любят. А о своей роли в разгроме монголов Артем упомянул не просто так. Он считал не лишним напоминать об этом по каждому удобному случаю. Чтобы, как говорится, помнили, суки, кого должны благодарить за ваше счастливое сегодня.

Упоминание о монголах подействовало на господина Касано тем самым образом, на который рассчитывал Артем. Господин Касано отвесил низкий благодарственный поклон.

— Я нисколько не сомневаюсь, что человеку, спасшему мою родину от иноземных варваров, окажут в столице достойный прием со всем полагающимся почетом. Я тоже готов выразить благодарность и восхвалить подвиги господина Ямомото. Не согласится ли господин Ямомото посетить мое временное пристанище, — господин Касано показал рукой на дом, рядом с которым они стояли, — и разделить со мной чайную церемонию?

Артем сперва хотел вежливо отказаться, сославшись на дорожную усталость. А потом подумал — а зачем, собственно, отказывать? Во-первых, он нисколько не устал. Помыться в фурако он еще двести раз успеет, а больше сколько-нибудь серьезных дел не предвидится. Во-вторых, господин Касано явно из куго, а стало быть, из беседы с ним можно вызнать немало полезных сведений: о столичной жизни, о настроениях при дворе, последние светские новости и сплетни.