с земли. Оказалось, это и в самом деле были грибы – моховики, сыроежки и так называемые «козляки», которые в том году уродились чрезвычайно обильно, невзирая на необычно сухую погоду, установившую чуть ли не с начала лета.

Может, запоздало посодействовал небольшой дождик, пролившийся на здешнюю благодатную землицу, как мы помним, в день приезда Плечова? Впрочем, такой вывод, пожалуй, поспешен и достаточно сомнителен… Слишком много воды с тех пор утекло.

Местный люд внимания на всякие «сморчки» не обращал; ему белые подавай или, в худшем случае, чырвонагаловики, как здесь называют подосиновики.

Но ведь на безрыбье, как известно, – и рак рыба!

А вот и первые маслючки – прямо под нижней, разлогой веткой одинокой сосёнки, выпавшей из стройного ряда тёмно-зелёных подружек. Целая россыпь молоденьких, крепеньких, с «сопливой» светло-коричневой шляпкой и смахивающей на нежную паутину плёнкой под ней грибочков.

Идите сюда, красавцы!

Ежедневное постное пюре из бульбы давно скучает по вам!

5

Плечову явно не хватало роста, чтобы дотянуться до проёма, через который несколькими днями ранее проник в цегельнянский костёл при помощи Фрица с Германом длинноногий пастор из соседнего села. Пришлось искать подручный материал. И он быстро нашёлся: у стены амбара, расположенного справа от собора, был аккуратно сложен старый, в некоторых местах обожжённый и с обеих сторон щедро облепленный каким-то старинным цементирующим раствором кирпич.

Из него Яра быстро соорудил полуметровую подставку, благодаря которой легко и просто осуществил свой замысел, исполнив не самое сложное физическое упражнение, известное поклонникам гимнастического турника, как «выход силой» (этот элемент обязательно входил в состав норм ВСК[68], ежегодно добровольно сдаваемых профессором – и всегда на отлично). Правда, прежде чем осуществить «головокружительный» трюк, ему пришлось забросить в окно весь свой инструмент: кирку, лопату и топор.

При себе Ярослав оставил лишь фонарик, бережно хранимый за пазухой фланелевой сорочки – без него под землёй никак!

Внутри помещения Плечову открылась жуткая картина: грязная паутина, свисавшая откуда-то сверху до самого пола; чёрная плесень, активно пожирающая старинные стены; целая колония противных живых созданий, висящих под куполом костёла страшными мордашками вниз…

Чёрт, сколько же тут этих уродцев?

Сотни? Тысячи?

Да ещё и разных видов, среди которых то тут, то там попадались крайне редкостные особи, например, «гигантской вечерницы» из семейства гладконосых.

Гигантские – конечно же очень сильное преувеличение. При весьма внушительном размахе крыльев (до 45 см) вес такой твари практически никогда не достигал 70 граммов.

Стараясь не вспугнуть и не разбудить впавшую в анабиоз стаю рукокрылых, агент проследовал к тому месту, где раньше стоял главный атрибут каждого приличного католического храма. Орган. «О» в «ц» или, как на карте, «ц» в «о» – какая разница?

Главное, что ему удалось предельно близко подобраться к разгадке ребуса с апостолами. Осталось сделать лишь один – последний, но самый сложный и самый важный шаг. В этом профессор уже ничуть не сомневался.

Однако в том углу, где раньше располагался музыкальный инструмент, не нашлось ничего такого, чтобы хоть как-то указывало на близость не то что подземного скарбца, но и вообще каких бы то ни было катакомб.

Плечов на всякий случай пару раз топнул тяжёлым сапогом по полу, пытаясь при помощи простейшей «акустики» нащупать потенциальные пустоты под перекрытиями и, не добившись результата, решил вернуться назад к окну, чтобы подобрать принесённые с собой орудия труда. Сгрёб их в охапку и отправился в обратном направлении, преднамеренно изменив маршрут так, чтобы он пролегал ближе к правой стенке, у которой по непонятным причинам мусора собралось значительно меньше.

Однако же всё равно не избежал фиаско: поскользнулся, наступив на что-то, и… провалился в пропасть!

6

Сознания он не потерял, хотя и ударился затылком о какой-то деревянный не то ящик, не то сундук, не то ларь с надписью «Besonder Bekl». «Спецодежда», по-нашему.

Замка в ушке кованой скобы, свисавшей с верхней крышки, на месте не было, и Ярослав принялся изучать внутреннее содержание сундука.

Сначала ему в руки попала металлическая пряжка с изображением шпаги со свастикой на рукояти и змеевидным узором на острие; затем – портсигар с эмблемой снежного эдельвейса.

«Чёрт, это не просто цветок, а национальный символ Австрии, унаследованный некоторыми секретными подразделениями Третьего рейха! Похоже, фашисты и сюда уже добрались!» – не успел подумать Яра, как ему в глаза ударил мощный луч света.

Конечно же фонарь держал в руках Дибинский.

– Что, тёзка, обхитрить меня надумал?

– Как видишь… Жаль, не вышло!

– Герр штурмбаннфюрер, вы здесь? – тем временем донеслось сверху, и в зияющем проёме возникла довольная физиономия одного из обитателей «ларца». – Посмотрите, кого я поймал…

– Давайте его сюда! – жёстко приказал офицер.

– У нас нет верёвки…

– А чем вы раньше думали, болваны? Берите пример с господина профессора – у того с собой всегда полный комплект рабочих инструментов, причём на все случаи жизни… Дорогой друг, ты не будешь возражать, если я немного попользуюсь твоим великолепным арсеналом?

Ярослав промолчал, да фашист и не ждал от него ответа.

– Держите! – Дибинский умело скрутил верёвку и бросил её своему подчинённому. – Спускайте его к нам.

– Айн момент…

Прошло всего несколько секунд, и пред Плечовым предстал знатный несвижский краевед.

– Простите, что так получилось, Ярослав Иванович… – невнятно пробормотал он. – Я ничего не смог сделать… Они меня скрутили…

– Ничего страшного, – протянул ему руку философ.

7

– И что теперь делать? – Дибинский потянулся, неуклюже пытаясь размять оцепеневшие от длительного бездействия мышцы и в очередной раз начал протирать уставшие от недосыпа, перенапряжённые, красные глаза. – Всю ночь тебя ждал. Неужели напрасно?

– А ты на какой результат надеялся? – огрызнулся Ярослав.

– Ясный перец, на то, что именно здесь нам с тобою наконец-то посчастливится обнаружить золотых апостолов. Однако ничего подобного пока не произошло, несмотря на все наши старания. Более того: мы снова очутились в западне, в замкнутом каменном мешке. Тоннель да глухая комната: четыре стены и никакого намёка на существование ещё каких-то помещений. Я уже использовал твой метод и прощупал все стены в поисках механизма, открывающего потайные двери, – результатов ноль. Ну, чего молчишь, профессор? Скажи, хоть что-нибудь?

Он принялся зло мерять шагами периметр «клетки».

– Признайся, – ты сам как здесь очутился? – прервал разглагольствования Дибинского Яра.

– Секрет…

– Тогда ищи всё сам.

– Хорошо, – в ту же секунду изменил своё решение штурмбаннфюрер, прекрасно осознававший, что без русского учёного ему в этом деле никак не обойтись. – Буду предельно откровенен. Два года назад, накануне вторжения Красной армии в Восточную Польшу, наши парни