Шрив аккуратно сложил письмо и спрятал его в нагрудный карман.

– В конце месяца.

– Они платят нам больше, чем мы получаем здесь?

– Немного больше, что весьма удивительно, ведь раньше они платили нам намного меньше. – Шрив взял руку Миранды и с галантным поклоном поднес к губам. – Ты принесла нам удачу и деньги.

Она выдернула свою руку из его руки.

– Я не могу туда ехать.

Все изумленно уставились на нее.

– Что?

– Она рушит все наши планы.

– Ох уж эти женщины!

– Что за капризы!

Миранда попятилась и покачала головой.

– Я не могу вернуться в Чикаго.

– Бедная девочка, – сочувственно сказала Ада, – ведь это тот самый город, откуда она убежала.

Шрив подошел к девушке.

– Тебе не стоит беспокоиться. Все будет хорошо. Поверь мне. Ты можешь не встречаться со своей семьей, если не хочешь. – Он с беспокойством взглянул на остальных членов труппы. – Пожалуй, будет даже лучше, если ты не станешь с ними встречаться. Иногда родители начинают… э-э… завидовать успеху, которого добилась их дочь. Конечно, ты будешь очень хороша в костюме Джульетты. Ты очень красивая. Если они увидят тебя, они, вероятно, будут очень гордиться тобой.

– На афишах стоит только твое имя, – напомнил Майк. – Скорее всего они даже не узнают, что ты в городе, если ты не дашь им знать о себе. – Он и Джордж переглянулись.

На лице Фредерика появилась презрительная усмешка.

– А с другой стороны, они могут и узнать. Конечно, это всего лишь вероятность. Ее семейка едва ли будет счастлива увидеть, как она разгуливает по сцене в ночной сорочке с глубоким вырезом, выставив все свои прелести напоказ.

Шрив резко обернулся и хотел схватить комика за шиворот, но Фредерик отскочил в сторону и спрятался за спину Джорджа. Ада обняла Миранду за плечи, но девушка продолжала упрямо качать головой.

Насупившись, Шрив подошел к двери и распахнул ее.

– Убирайтесь. Все. Я хочу поговорить с Мирандой наедине.

Когда все покинули комнату, он взял ее под руку.

– Ну что ты, дорогая…

– Я не могу вернуться в Чикаго. – Она попыталась освободиться, но он крепко прижал ее к себе, заставляя ощутить жар своего тела.

– С тобой ничего не случится, обещаю. – Его голос стал нежным, глубоким. Шрив возвышался над ней, его губы почти касались ее лба. – Ты не должна беспокоиться. Разве я плохо заботился о тебе?

Когда она не ответила, а только отвернулась, он поцеловал ее в висок.

– Разве не так?

– Я не могу вернуться, – повторила она. Особенно после того, что сказал мне майор Филлипс.

– Теперь мы – твоя семья, – мягко продолжал убеждать ее Шрив. – Нам небезразлично, что будет с тобой, но и тебя тоже должно волновать, что будет со всеми нами.

– Ты не хочешь меня понять. – Она, возможно, могла столкнуться лицом к лицу с Уэстфоллом. Она чувствовала, что не выдержит такой встречи. Неуверенная до конца в том, что она о нем услышала, она не могла с ним встречаться.

– С нами ты будешь в полной безопасности, – продолжал Шрив. – Можешь поверить: мы не позволим, чтобы что-то случилось с нашей восходящей звездой.

На лице девушки появилось выражение ужаса, когда она осознала, какие опасности грозят ей. В ушах у нее звучали слова Филлипса: «Знаю я этих актрис, демонстрирующих на сцене свои ноги».

А что, если ее мать окажется в зале и увидит дочь на сцене? А если она к тому же узнает, что ее дочь спит со Шривом Катервудом? Миранда задрожала и начала вырываться из рук Шрива, повторяя:

– Ты ничего не понимаешь. Он удержал ее.

– Тогда объясни мне.

– Я не могу вернуться.

– Мы будем рядом с тобой. К тому же твои родители, возможно, даже не узнают, что ты в городе. Они никогда не догадаются, что маленькая девчонка, которая забралась в наш фургон, и знаменитая, прекрасная Великолепная Миранда – один и тот же человек. – Его голос поднялся до героического пафоса.

Миранда покачала головой.

– Ты не знаешь, о чем ты просишь.

– Миранда. – Вдруг его голос стал абсолютно серьезным. – Ты должна поехать с нами. Мы оставили тебя у себя, дали тебе работу, кров, кормили, одевали тебя. Мы учили тебя. Мы помогли тебе. Благодаря нам ты приобрела известность. Как ты можешь быть столь неблагодарной. Старушка Ада, Джордж, Майк – твои друзья. А как насчет меня?

– Я не могу вернуться в Чикаго. Шрив глубоко вздохнул.

– Куда же ты пойдешь?

Вопрос произвел эффект пощечины.

– Куда пойду?

Он пожал плечами.

– Конечно. Мы не можем отказаться от этого ангажемента. Я не знаю, где мы найдем тебе замену за такой короткий срок. Интересно…

Миранда прижала руки к щекам, чувствуя, что Шрив наблюдает за ней из-под опущенных ресниц. Она дрожала. Ей невероятно повезло, когда она попала в эту труппу. Последние месяцы убедили ее в этом. Она не раз видела у дверей театра ярко накрашенных девушек, иногда даже моложе себя, которые пытались привлечь внимание одиноких мужчин. Она знала, какая судьба ее ждет. Если она покинет Шрива Катервуда, куда она пойдет? К кому она пойдет?

– Мне очень не хочется расставаться с тобой, – тихо сказал он, поворачиваясь к двери.

Миранда поежилась, потом дрожащей рукой потянула его за рукав:

– Что мы будем играть?

Шрив засмеялся, обнял девушку и поцеловал в лоб.

– Мне хочется сделать что-нибудь новое. В твоей Джульетте уже появилась глубина характера. Пора тебе расширить свой диапазон.

– Мне опять придется носить ночную сорочку на сцене?

Он чмокнул ее в кончик носа.

– У тебя будет венок в волосах, и ты будешь петь.

– Я? Петь?

– Твоя героиня – сумасшедшая, и если ты будешь петь не в такт музыке, ничего страшного. Тебе придется учить новую роль по дороге.

– Что это за роль?

– Ты будешь играть Офелию, а я – Гамлета. – Прежде чем она успела что-либо возразить, он закрыл ей рот поцелуем.

– Он сказал, что в этой пьесе я не буду выходить на сцену в ночной сорочке.

– Стой спокойно, – сказала Ада, держа во рту булавки. – Я не смогу подогнать костюм по твоим меркам, если ты не перестанешь вертеться.

– Это ночная сорочка Шейлы, она играла в ней королеву. Я играю не королеву. Я – Офелия. Я специально спрашивала Шрива, придется ли мне надевать сорочку, а он сказал, что у меня на голове будет венок и я буду петь. – Миранда приподняла подол и посмотрела, насколько прозрачной была ткань.