дверь, вошли нарядно одетые Стёпа и Оля. Они так договорились с Лерой, чтобы она позвала их в нужный момент и устроила всем гостям сюрприз.

Сюрприз удался, ибо наши родители хоть и знали, что мы решили усыновить детей, но пока внуков не видели, однако быстро пришли в себя и воскликнули вполне искренне:

— Какие милые ребята! Очарование просто!

Я краем глаза наблюдал за детьми, которые внимательно рассматривали новых родственников и пытались запомнить, кого как зовут.

— А у нас ещё есть пёс, — похвастался Стёпа, освоившийся быстрее Оли. — Он очень умный и здоровский.

— Да, его зовут Шарик, — пролепетала Оля. — Он сейчас там, — дочь кивнула в сторону спальни.

— Стёпочка, а ты меня помнишь? — улыбнулась Галина Васильевна.

Парень подошёл ко мне, взял за руку и внимательно взглянул на тётушку.

— Да, помню, когда мы навещали вас в больнице, вы меня угощали оладушками с повидлом. Вкусными!

Тётушка расчувствовалась и смахнула набежавшую слезу:

— Деточки мои любимые!

Я пригладил Стёпин хохолок:

— Сын, завтра пойдём к нашим криминалистам смотреть, как они работают. Ты же мечтал об этом? — Стёпа кивнул и посмотрел на Олю. Вот я бестолковый, ребята же не могут друг без друга — родные, как брат и сестра. — Может, и дочь хочет? Тоже возьмём в мужскую компанию, — исправился я и между делом обратился к детям. — Сок апельсиновый будете? — Те дружно закивали.

Родители переглянулись улыбаясь. Лера посадила Олю на стул рядом с собой, положила в тарелку салат и кусочек цесарки, то же передала Стёпе. Тот, чтобы было удобнее, на стуле подогнул под себя ногу и начал быстро уплетать блюдо, Оля стеснялась, осторожно водя вилкой по тарелке.

Все загалдели и принялись за угощение. Отец, сидевший рядом со мной, шепнул:

— Только помни, сын: взваливаешь на себя большую ответственность. Это с женой можно расстаться, а от детей не уйдёшь, не откажешься, они навсегда с тобой. И разницы нет, что не твои.

— Да знаю я, и ни от жены, ни от детей уходить не собираюсь. Какой развод? — возмутился, не понимая, почему отец затеял этот разговор.

— Ты своими глазищами не сверкай. Говорю так, потому что в жизни всё может быть. Но только попробуй обидеть Лерку или ребятишек…

— Отец, прекрати, — перебил я его. — Они и есть моя жизнь. Разве от себя убежишь?

— А то ходили тут разные слухи, — махнул он рукой. — Ладно, я тебя предупредил.

Разговор этот был неприятен, хотя я подозревал, почему он возник — наверняка в прошлом жена поделилась планами о разводе со своими родителями. А, может, что-то такое по старой памяти сообщил прежним друзьям Макс, и по городу поползли сплетни. Второй вариант как-то нравился больше.

— Какие хорошие, умные детки! — повторила мама, посматривая то на Олю, то на Стёпу, и от счастья захлопала в ладоши. — Отец, наконец-то у нас появились внуки! Как давно я этого ждала!

— Ну… на подходе у вас ещё внук, а, может, внучка, — засмеялась Лера, подмигнув моей сестре.

— Ты беременна! Доченька! — мама резво подскочила, бросилась к Алисе и обняла её. — Как я рада! Сколько сегодня замечательных новостей!

* * *

— Не я беременна. Лера! — засмеявшись, раскрыла сестра тайну.

Да, можно сказать, случилось чудо, ибо лечение всё-таки подействовало! Невероятно, но факт. Как-то слышал, чтобы появились свои дети, нужно усыновить чужих — так и произошло, с той лишь разницей, что все дети теперь наши. Родные.

* * *

— У нас был прекрасный Новый год, — вчера, проснувшись, сказала Лера. Фраза прозвучала как-то… невпопад.

Я кивнул и усмехнулся:

— О, да, по-настоящему новый. Сначала: дети, собака. Потом: ограбление, едва не случившийся развод. Страшно представить, как бы я доказывал свою невиновность, если бы не тот подарок на Новый год — видеоняня для Шарика.

— Это точно, — засмеялась Лера и покраснела: — Не напоминай мне об этом. Даже тогда, когда всё стало очевидным, я всё равно подозревала тебя в наговорах на Голубева, считая, что ты просто хочешь почувствовать себя значимым и перестать наконец комплексовать перед набитыми кошельками и крутыми тачками, которые принадлежат таким, как Макс. Потому придумал дело века, которое расследует не Холмс, а Краснокутский Кирилл. — Жена вздохнула: — Мне так стыдно за своё поведение. Прости меня!

— Вот уж не знаю, чем заслужил такое недоверие к себе? Ты опять о той истории с Огурцовой?

— Да, сначала из-за неё мы перестали смотреть в одном направлении и отправились в разные стороны, а потом всё покатилось по привычке: взаимные придирки, скандалы. Кстати, специально, чтобы ты не раскидывал по всей квартире носки, я купила тебе корзину, бросай их туда, как в баскетбольное кольцо. — Мы засмеялись, и жена продолжила: — Да, едва не дошли до развода. Хорошо, вовремя остановились и поняли: мы не можем друг без друга. — Я, расчувствовавшись, обнял её и поцеловал. — Подожди. Хотела сказать тебе о важном. — Лера немного отстранилась, хитро сверкая глазами: — А то и так плохо соображаю. — Она вздохнула и продолжила: — Мы действительно хорошо провели Новый год, потому что я беременна. Это тебе подарок на день рождения!

Я впервые слышал эту фразу, напрямую относящуюся к нам — беременна, был потрясён этой новостью, и не мог поверить, что произошло чудо! Вот я баран, дурак членистоногий, видел ведь, что у Леры пару раз кружилась голова, она даже едва не упала, к тому же вместо чая несколько раз пила огуречный рассол. Это ведь ненормально! Но даже подумать не мог, что жена беременна, настолько привык к своему состоянию недомужика.

— И ещё вот о чём хотела сказать. — Лера, вырвавшись из моих объятий, присела на край кровати. — Это твой ребёнок.

— Не сомневаюсь. К чему этот комментарий? — не на шутку удивился.

— Просто… решила, что…

— Что? — я устал ждать продолжения фразы.

— Подумаешь, вдруг это ребёнок Макса. Но у меня с Голубевым ничего не было. Он не герой моего романа! Вообще не герой. Правда! Потом ведь можно сделать тест на отцовство.

Я поморщился:

— И не подумаю. Какие глупости! Даже в мыслях этого не было! — я тоже сел и притянул жену к себе, поцеловал за ухом: — В кого ты у меня такая мнительная?

Лера пожала плечами. Я шутя ущипнул её за бок, жена от неожиданности охнула и засмеялась, а успокоившись, уже серьёзно проговорила:

— Если бы ты знал, как я тебя люблю!

— Сильно?

— До умопомрачения!

Покрепче обнял её за талию, развернул к себе и притянул ещё ближе:

— Я люблю тебя так, как любить невозможно! Жизнь за тебя отдам! И