Почему-то в голову лезли глупые мысли о том, что Марта так его и не увидела в нормальном костюме и что не судьба ему ходить в фирменном прикиде, опять он бредет по улице в нелепой, чужой одежде. От мысли, что эта милая головка со строгим взглядом красивых глаз, вздернутым носиком и непокорными черными волосами превратилась в обгоревшую головешку, у Романа начало болеть сердце и перехватило дыхание.

– Роман?! – раздался удивленный женский возглас.

Он поднял глаза и ошалело уставился на живую и невредимую Марту, стоящую перед ним с прозрачным пакетом, наполненным черешней. Девушка была одета в короткое джинсовое платье и красные туфли на высоких каблуках. Ее шею украшали красные коралловые бусы, на губах была такая же красная помада.

Роман пошатнулся. Марта кинулась к нему, обхватила его маленькими худыми руками, стараясь удержать. Правда, пакет с ягодами выпал из ее рук, и спелые ягоды рассыпались вокруг них, словно капли крови.

– Марта… – прошептал Роман, прижимая ее к себе и чувствуя, что от ее волос исходит запах черешни, – ты жива… ты не умерла…

– От чего я должна была умереть? От неземной любви к тебе? – пробубнила ему в грудь девушка.

– Точно, жива! – уверился Роман.

– Тебя что, выписали? – спросила Марта.

– Сам выписался.

– Сбежал?! Отпусти меня, что это ты так обрадовался?! – оттолкнула его Марта.

– А ты к кому шла?

– Догадайся с трех раз… – отвела она глаза, всхлипывая. – Как ты себя чувствуешь? Я приходила рано утром, но меня не пустили, сказали, что ты без сознания.

– Ты переживала за меня? – удивился Роман.

– Разумеется! Человек чуть не сгорел в огне! – возразила Марта. – Я бы чувствовала за собой вину за то, что отказала тебе в ночлеге, а послала спать на диван в офис.

– А я думал, что женщина, сгоревшая в огне, это ты. По крайней мере, мне сказали, что она похожа на хозяйку.

– Нет… я же не собиралась в офис ночью.

– Кто знает? Ты же знала, кто там ночует.

– Самовлюбленный болван! Постой… значит, ты ради меня рисковал жизнью, пытаясь вытащить из огня? – спросила Марта, улыбаясь.

– То же самое я бы сделал ради любого человека, – нахмурился Роман.

– Ладно, расслабься… неприятности только начинаются. Знаешь, кто сгорел в огне? Надежда, секретарь нашей фирмы и бывшая возлюбленная Димы. Теперь они воссоединились, – мрачно сказала Марта, поддерживая Романа и поднимая руку, чтобы остановить машину.

– Так это была она! А что Надежда делала ночью в твоем кабинете?

– Откуда же я знаю, – пожала плечами Марта, – но самое главное не это… Меня уже сегодня вызывал к себе следователь.

– Опять?

– Снова! Я – главная подозреваемая! – блеснула глазами из-под челки девушка.

– По-моему, следователь просто к тебе неравнодушен.

– Нет, Роман. Дело обстоит хуже. Надежду сначала убили, а уже потом совершили поджог в офисе.

– Какой ужас!

– А знаешь, чем ее убили, вернее, закололи? Моими ножницами! Помнишь тот злополучный день второго июня, когда все началось? Я же думала, что мне дома предстоит открывать кружок кройки и шитья, поэтому приобрела семь ножниц разного размера в специализированном отделе торгового комплекса. Но потом, после звонка Маргариты, я забыла и про панамки, и про ножницы… Когда следователь сказал мне, что секретаршу закололи ножницами, я сразу же вспомнила, что выгрузила чисто машинально весь приобретенный товар в ящик стола в своем кабинете. Я рассказала об этом следователю, понимаешь, чтобы они проверили, оттуда ли взял преступник орудие убийства или нет? Там, правда, все сгорело… но ножницы-то металлические.

– Ну и?.. – Роман вопросительно посмотрел на Марту.

– Там не оказалось никаких ножниц.

– Может быть, ты что-то путаешь? Сама забыла, куда их положила?

– Нет, я точно помню, что кинула их в ящик стола, чтобы наконец-то облегчить свою сумку. Еще этот характерный металлический звон…

– Да почему ты решила, что именно твоими ножницами закололи Надежду? Может быть, преступник пришел со своими! – не сдавался Роман, тоже поднимая перебинтованную руку.

– Много ты знаешь людей, разгуливающих по городу с ножницами в кармане? Такой убийца-портной! – съязвила она. – Есть и другие доказательства, что это мои ножницы…

– Какие?

Перед ними остановился старенький «жигуленок». Марта помогла сесть Роману на заднее сиденье, обежала машину и села рядом с ним. Пожилому водителю она назвала свой домашний адрес, что не без удовлетворения отметил Роман.

– Уж не знаю, как они не пропали в таком огне, но эксперты на ножницах нашли мои отпечатки, а следы крови отправили на исследование. Я не сомневаюсь, что эта кровь будет принадлежать мне, – сказала она Роману.

– Еще бы! Я помню тебя в тот злополучный день! У тебя же все руки были в ссадинах, ты купила ножницы и потом, естественно, держала их в руках.

Шофер с опаской посмотрел на своих пассажиров – молодого мужчину с красивым измученным лицом, одетого в костюм доктора, и миниатюрную женщину в кроваво-красных туфлях на высоченных каблуках и в красных бусах на белой шее.

– Почему тебя тогда не загребли в милицию, если такие улики указывают на тебя? – искренне удивился Роман.

Марта нахмурилась.

– Ты так говоришь, словно не рад, что я осталась на свободе! Но ничего, мне недолго осталось гулять, как выразился следователь. Меня не арестовали только потому, что установлено время убийства Надежды, а у меня есть два незаинтересованных в моей судьбе свидетеля, которые подтвердили мое алиби. Они, мои старушки-близняшки, подписались под своими показаниями, что в момент убийства Надежды я безмятежным сном спала у них в избе, наевшись какого-то снадобья от простуды. Вот! Что за жизнь у меня пошла, остаюсь на свободе от алиби до алиби?

Водитель нервно нажал на педаль газа, чуть не въехав в находящуюся перед ним машину, и вытер носовым платком пот со лба. Постояв в дорожных пробках минут двадцать, Марта с Романом наконец приехали к ее дому. Мужчина быстро схватил сто пятьдесят рублей, протянутые Мартой, и вдавил педаль газа.

– Он принял меня за маньячку, – грустно посмотрела она вслед машине.

– А меня за доктора Франкенштейна.

– Кстати, что у тебя за страсть к странной одежде? В следующий раз я увижу тебя в костюме Деда Мороза или пожарника?

– Это если повезет. А вообще, так и знал, что ты это скажешь. Кто бы меня выпустил из больницы в халате и трусах?

Они поднялись в квартиру Марты.

– Располагайся, ты здесь уже не в первый раз, не стесняйся.