class="p1">Высокий берег Днепра, чистое поле и белые стены града, нареченного в честь какого-то древнего князя, от коего давно ничего не осталось, ну кроме этого поселка, ставшего со временем градом. Град назвали Киевом, говорят, что имя князя было Кий.

Жила я в тепле и заботе. Без служанки из дворца не выходила, потому вольностей позволить себе не могла. По тому, как на меня смотрел самый красивый из князей, можно было решить, что Олег мой родственнику. Мне хотелось думать, что это так и есть. Моя служанка Анфиса меня в том разубедила. Но когда мои речи услышала Глашка —противная сварливая девица, она усмехнулась, показав свои кривые зубы, и заявила, что он держит меня тут, потому что тот, кто был моим отцом, хотел убить Олега, но силы, князя оберегавшие, не дали совершить такого бесчинства. За эту дерзость он и был принесен в жертву, но мне позволено оставаться рядом с князем.

Я слушала эти рассказы и не верила ни одному слову. Но тень сомнения осталась в душе, некуда было от нее деться. Я решила, что обязательно обо всем узнаю, когда будет разговор, спрошу Олега. Он не станет лгать, расскажет все, как есть.

Я знала, что глупая Анфиска толком ничего объяснить не сможет, а он расскажет, что там случилось, и тогда я пойму все, что творится в этом мире.

Как же мне все это хотелось знать. Я не задумывалась, что правда может оказаться и такой, что о ней лучше не ведать вовсе.

В тот вечер я едва дождалась появления князя, княжеский пир затянулся надолго, а он все не возвращался и не возвращался. Меня чуть не сморил сон, но я все просыпалась, и садилась в кресло.

Олег все-таки пришел, и как только взглянул на меня, сразу все понял.

И он знал, что не сможет от меня отмахнуться. Он просто уселся на свою постель и пристально взглянул на меня.

Говорили, что замок этот появился задолго до вторжения в этот мир Олега, сооружен он был в незапамятные времена.

Князь сетовал на то, что ему не по нраву эти замысловатые переходы, где легко можно было заплутать. Там мог таиться какой-то злодей. Хотя Олег никого и ничего не боялся, и вряд ли кто-то после всех жертвоприношений и расправ к нему бы приблизился, но для других опасностей здесь было точно много. В мире, который все еще был чужим, он вряд ли мог кому-то доверять, но все-таки чувствовал себя тут хозяином. Вот и мне он тоже не доверял, хотя надеялся, что я не стану против него что-то замышлять.

Князь был спокоен и насмешлив, но в глубине души его таилась обида.

Выслушал он меня спокойно.

– Это старая история, – просто отвечал он, подбирая чужие слова, пытаясь сказать что-то, но видно у него не хватало слов.

– Тебе расскажут о том позднее, но пока помни, что с предательством надо бороться, огнем его выжигать без устали, иначе оно погубит и нас, и этот мир.

– Но коли это так, – не отступалась я, – почто ты держишь меня тут? Я же не дочь твоя и не сестра, чтобы так заботиться.

– В тебе есть королевская кровь, – произнес он, – а в нем не было и нет. Он был воином, только воином, вот все так и вышло.

Он жестом приказал уйти, показывая, что разговор кончился. Я ушла, не желая заставить его сердиться. Было понятно, что в рассказе этой девки была какая-то правда.

А ведь я хотела услышать другое, то, что моим отцом был он, а не какой-то воин, погибший от его руки, но желавший его убить. А я живу тут если не из милости, то из жалости. Правда, он что-то говорил о королевской крови, но какое мне до этого дело. Я даже вспомнить не могу, как выглядит моя матушка, я не знаю никого из своих родичей. Нет, на душе у меня кошки скребли.

Глава 2 В паутине лжи

Несколько дней я только то и делала, что пытала свою служанку, но она твердила что-то невразумительное, но зная о разговоре с князем, чего-то страшно испугалась. Но тогда я все-таки узнала, что родилась на дороге к лесному замку, когда моя мать туда устремилась. Князь Щек увез нас потом на землю моего деда, казалось, что там мы обретем покой, найдем пристанище. Но этого не случилось. На нас напали хазары и снова пришлось бежать прочь, теперь уже и вовсе не ведая куда. Тогда мне и пришлось навсегда расстаться с матушкой. Я даже не смогла запомнить, как она выглядела, какой была, ведь и я была слишком мала и мало что могла разуметь.

Мы с Анфисой надежно спрятались, а может они нас не искали сильно, как знать. И все бы завершилось плачевно, если бы вовремя не появились воины Олега и не спасли бы нас с Анфисой от голода и холода.

О смерти матушки я уже рассказывала. Она так и осталась для меня белым облаком, парившим где-то вдали. Но как мне хотелось хотя бы запомнить ее. Тогда она в очередной раз была в плену, там и закончились последние для нее дни.

После того, как воины Олеговы ее похитили, мы вместе с ней отправились в Киев, и с тех пор я тут и обитаю. У меня не было и нет другого мира. Ведь и ее когда-то привезли сюда к прежнему князю, и она была здесь с самого начала до плена. Но неужели и во всем остальном повторится моя судьба? Мне бы совсем не хотелось этого.

Жизнь моя под крылом у Олега была спокойной. Да вблизи него и не бывало по-другому. Многие могли бы мне позавидовать. Но все кончается, а хорошее, еще быстрее, чем скверное.

Матушка не просто подружилась со своим похитителем Аскольдом, она была к нему привязана и даже когда могла бы покинуть его, она не стала этого делать, а узнав о жуткой его гибели, один из воинов мне о том поведал все-таки, что там произошло на том берегу, где оставался курган потом, она примирилась с победителем, или только притворилась, что смирилась, но сблизилась с его наместником воеводой Федором, который и стал моим отцом.

Тогда я поняла, что родичей у меня никаких не осталось, все они были уже в Ирии. Был брат матушки, мой дядя, но она и сама его толком не знала, а я тем паче. Так мне и пришлось остаться в этом мире одной-одинешенкой, как ни горько это было сознавать.

Мне самой приходилось заботиться о себе, потому как никто другой просто не мог этого сделать. Не важно было до поры до времени, что там в мире творилось, важно только то, что было со мной, а так как никто обо мне не думал, то и я не собиралась о других думать тоже. В грядущее я тоже не заглядывала, то ли боялась там узреть что-то скверное, то ли просто не проявляла к нему интересе. Моей большой удачей было уже то, что я оказалась в княжеском дворце, а дальше будет то, что будет.

Когда Анфиса поняла, что мне ведома тайна кургана, то все больше стала рассказывать о матушке.

– Она вовсе не была добра к князю, – почти шепотом говорила Анфиса, словно старалась поведать мне какую-то тайну, или наоборот от чего-то меня уберечь. Но я не внимательно ее слушала, о чем потом сильно пожалела.

– Она нашла в себе силы уйти от него, – внезапно обронила она, и стала понятно, как она оказалась вместе с Щеком, как попала в плен к хазарам, напавшим на них внезапно.

Я не стала расспрашивать ее о том времени, решив, что она прожила свою жизнь, а мне надо было прожить свою. И если я задумывалась о чем-то, только о том, как быть и что делать дальше.

– У нее хотя бы был Щек, – думала я, – у меня же нет даже его,