Я психовала страшно. Вся моя хваленая выдержка облезла с меня, как краска слазит с джинсов, если их засунуть в хлорку. Я злилась на Тьяго, который во все это меня снова втянул, на маму, которая снова затеяла свадьбу, «раз уж ты и в этот раз не беременная», на Монику за ее «никакого костюма, ты должна быть в платье», на Кайли и Марианну и Дэт – спелись же! – которые ее поддержали. Досталось в итоге Джейме, который за два дня до свадьбы всего лишь спросил меня, почему я какая-то надутая.

Я как раз складывала тарелки после большого совместно-семейного ужина, собираясь отнести их на кухню и прямо почувствовала, как этот дурацкий вопрос последней каплей упал мне на нервы и взорвал их. Я взяла верхнюю тарелку из стопки и грохнула ее об пол. Она раскололась на три части. Я прислушалась к себе – не стало ли мне стыдно за этот детский поступок? Не стало. Я взяла вторую тарелку и тоже разбила. На шум сбежались все, но Джейме остановил суматоху взмахом руки. Я видела, что Ева, сестра и мама Тьяго все равно устремились ко мне, но мужчины их увели. Джейме спокойно ждал, пока я добью сервиз, потом переступил через гору осколков и просто меня обнял.

Я всегда немного недолюбливала его потому, что он забрал у меня Монику, но, наверное, сейчас мне был необходим именно он: кто-то достаточно чужой, чтобы остаться отстраненным и вполне близкий, чтобы понять. Я обняла его в ответ и разрыдалась. Из Джейме вышла отличная жилетка: сначала он терпеливо ждал, когда моя истерика подойдет к концу, а потом помог смести мусор и вымыть остатки посуды. Меньше чем через час я была готова снова показаться на глаза людям.

– Джейме, прости. Ты не должен был быть в это втянут.

Он широко усмехнулся и похлопал меня по плечу.

– Да ладно! Я оказался в это втянут, как только сказал твоей сестре «да» перед алтарем. Или даже раньше? Всего не упомнишь. Но как раз с женскими истериками я умею справляться отлично. А ты у нас, оказывается, тихий омут! Но зато я наконец-то понял, что в тебе находят все эти классные парни. – И не успела я даже решить, как ему на это ответить, он сменил тему. – И тебя уже ждут.

– Вот, жених. Возвращаю в здравом уме. Минут на сорок я вас прикрою.

Я, не поднимая глаз, подошла к Тьяго и ткнулась головой в его грудь. Он тяжко вздохнул. Снова.

– Прости. Я знал, что ты не хочешь большой свадьбы, но все равно позволил всему этому случиться. Моя мама, сестра…они очень хотели праздника.

– Ты не виноват. Мои не лучше. Я вечно им во всем уступаю, а потом сама же из-за этого и бешусь.

– Какие-то мы слабохарактерные.

– Ага. Тьяго, я просто представлю, как я буду снова идти мимо всех почти тех же самых людей, и они будут невольно сравнивать мое платье, прическу, даже тебя с прошлым разом! Уже сейчас они обсуждают меня – конечно же, только по-доброму, но блин, от этого ни разу не легче! Все считают, что знают, в чем причина, дают мне советы, я постоянно нахожу какие-то обереги на себе и в своих вещах!

Тьяго скривился.

– Наверняка тетушка Хуанита.

– Или Рита.

– Или даже мама.

– Нет, моя не могла. Или могла?!

– Два дня осталось и сбежим.

– Точно. Пойдем, наверняка уже выглядывают в окна, куда мы подевались.

Сделав лицо кирпичом, мы вернулись к гостям. Никто не задавал никаких вопросов, и все усиленно делали вид, что расколотить фамильный фарфор это просто такая еженедельная забава. Я ушла спать пораньше.

Ночью я проснулась оттого, что меня довольно бесцеремонно будят, обрызгивая водой.

– Вставай, рыба моя, вставай! – Моника стояла надо мной с пульверизатором. Давай, неврастеничка, собирайся, поедем проветрить тебе мозги.

– Мони, садистка, час ночи!

– Детское время – отрезала та и бросила в меня джинсы. Непрерывно зевая, я натянула на себя штаны и футболку.

Моника вытащила меня во двор, подвела к машине:

– Залезай.

– Да чтоб я с тобой за рулем поехала на ночь глядя…

– Заткнись и лезь. Если мы разобьемся, свадьбы точно не будет.

С такой стороны на ситуацию я не смотрела. Мысленно перекрестившись, я села на пассажирское сиденье.

Мы ехали, и ехали, и ехали и я, первые несколько часов упорно следившая за Моникой – а вдруг ее начнет клонить в сон, и она потеряет управление, в конце концов не выдержала и уснула, уронив голову себе на плечо. Последнее, что я помню, это ворчание Моники – спи уже, дура сумасшедшая, научил же Хавьер на мою голову.

Когда я открыла глаза, мы еще ехали. Солнце висело на горизонте, а местность была совершенно незнакомой. Пустынный пейзаж за окном сменялся пустынным пейзажем.

– Лас-Вегас? Моника, ты притащила меня в Вегас? Ты похитила меня среди ночи, чтобы притащить в казино на девичник? Моника, поворачивай назад. Нам надо вернуться, свадьба уже завтра.

– Рискнешь перехватить у меня руль? – она нехорошо улыбнулась.

– Нет.

– Вот и умничка.

Мы ехали еще около часа, и когда Моника затормозила у скромного невысокого здания, я не сразу поняла, что мы приехали.

– Мы на месте. Вылезай.

– Я выбралась из машины, потянула затёкшую за ночь спину. В глаза бросилась табличка на здании. Чапел оф флауэрс? Часовня цветов? Моника, это шутка?

– Да уж люблю я проехать шесть часов за ночь, чтобы пошутить. Давай, Ри, просто пойдем и сделаем это. Они уже здесь. Она кивком указала в сторону, и я заметила машину Джейме, на которую сперва не обратила внимания.

Из часовни вышли двое мужчин.

– Вы обо всем договорились? – обратилась к ним Моника.

Джейме и Тьяго, ну а кто еще это мог быть, кивнули.

– Заговор? – я переводила взгляд с одного лица на другое. – Тьяго, ты знал?

– Нет. Меня похитили так же, как и тебя, под предлогом выпить стаканчик на ночь. Но, правда, Джейме раскололся почти сразу, так что да, почти целую ночь я знал. И у нас было два часа форы, чтобы все подготовить. – Он театрально опустился на одно колено, прижал руки к сердцу – Мариза, я тебя люблю. Ты бесишь меня больше, чем это вообще возможно в принципе, но я хочу прожить с тобой каждую эту раздражающую минуту.11 Согласна ли ты выйти за меня прямо сейчас?

Он был так нелеп, что я рассмеялась.

– А что мы будем делать завтра?

– А завтра будет торт для зрителей. Платье, танец, букет. Но самое важное произойдет сегодня. И будем только мы вдвоем и наши свидетели.

Я оглянулась на Монику и Джейме. Он держал ее за талию, рука по-хозяйски на заднице, она опустила голову ему на плечо – наверняка ужасно хочет спать, ехала всю ночь без остановок. Они затеяли все это только ради меня и моего спокойствия – увалень и грубиян Джейме и вздорная эгоистичная Моника – даже удивительно, что именно они так явно поняли самое тайное желание моего сердца.