– Вы забыли, достопочтенные, – сказал он, – о наших братьях с «Аравинды». Возможно, хриши блокировали их, и команда не может ни вырваться, ни подать сигнал. Брахмоугодно ли самим искать спасения и не попытаться помочь ближним?

М-да, умеет посвященный ставить вопросы.

Оживление, вызванное сообщением Нилы, а главное – решением салара прорываться к мироходу спасателей, угасло. Никому не хотелось пробираться обратно к «Аравинде», а потом искать спасателей. И без того придется драться с хришами. Да неизвестно еще, как отреагируют на появление людей сладострастные владыки дыхания Брахмы.

– Собираемся, – буркнул Рахул, так и не ответив на вопрос Даорака. – Когда откроем двери, все должны быть готовы!

Узники Пирамиды засуетились, кинулись собирать вещи и оружие, в полном беспорядке раскиданные по аванпосту. Поклажи, впрочем, было немного. Ничего лишнего, если не считать заветного сундучка Бакхи.

– Камал, Гаур, открывайте, – скомандовал салар. – Первой выходит пятерка Дипака. Замыкает пятерка Мукеша. Начали!

Гвардейцы стремительно и точно, невзирая на почти нулевую гравитацию, разобрались на пятерки, взяв группку штатских, включая посвященного, в кольцо. Камал и Гаур вытащили засовы и распахнули двери. Первая пятерка выскользнула наружу.

– Все чисто! – доложил Дипак.

– Пошли! – приказал Рахул.

Мы выбрались из Пирамиды. После многодневного пребывания в просторных, но затхлых отсеках воздух над кронами летучего леса казался восхитительно свежим. Пахло грозой. Жгутиковые обитатели Бродячего Хребта вились над нами живой метелью. Хришей поблизости не обнаружилось. Даже странно: неужели они решили оставить нас в покое? Цепляясь друг за друга, мы повисли возле Пирамиды извилистой цепочкой, ожидая, когда начальство определит направление движения.

– Смотрите, салар! – крикнул Камал, показывая вверх.

Как один, мы подняли головы.

Воздушные течения, образуя завихрения и газовороты, прибивали к астероидным глыбам и прочим препятствиям всяческий мусор. Зиккурат аванпоста асуров не составлял исключения. Обломки, бумажки, тряпье – жуткие свидетельства давних и недавних мироходокрушений – плотным кольцом окружали подножие Пирамиды спасения.

Среди этого хлама плавал раздутый, словно чудовищный аэростат, труп помазанника Глазова раджи Аджант-Бабы.

Рахул отдал приказ, трое гвардейцев отделились от группы и приволокли к нам тело хозяина «Аравинды».

Ни горестных воплей, ни слез. И девушки, и мужчины лишь молча замотали лица, кто чем смог. Во-первых, того требовал обычай скорби. Во-вторых, великий раджа уже изрядно смердел.

– Всё ясно, достопочтенный? – спросил салар, обращаясь к посвященному.

– Да, – глухо отозвался тот. – Если слуги не смогли уберечь бренное тело хозяина, значит, на «Аравинде» не осталось живых, кои должны бы…

– Я тоже так думаю, – нетерпеливо перебил его Рахул. – Мы устроим помазаннику очищающее погребение и сразу же отправимся к Безумным отрогам.

Даже мне, чужаку, было ясно, что погребальную церемонию упростили до неприличия. Обезображенное тленом тело раджи просто засунули между витками спиралевидной лианы. Посвященный Даорак пробормотал мантру, и салар Рахул велел всем укрыться за выступом Пирамиды. Когда мы спрятались, салар вытащил из кобуры магазинник и выстрелил в переплетение лиан.

Рвануло на этот раз слабее, чем тогда, когда мы отбивались от хришей. Аванпост принял на себя фронт ударной волны, нас только с ног до головы засыпало мусором. Когда ветки, мелкие камешки и ошметки несчастного Аджант-Бабы перестали стучать по рифленому железу Пирамиды спасения, Рахул приказал трогаться в путь.

По-лемурьи цепляясь за ветки и лианы, мы углубились в дебри астероидного леса. Гигантские кроны папоротников раскачивались над нами, словно тысячи кокеток синхронно взмахивали веерами. Зеленым недвижным пламенем пылали трубчатые «свечи». Белесые клубки воздушных корней, словно пугливые призраки, выглядывали из-за причудливо изогнутых стволов и тут же прятались. Бахромчатые травоядные медузы уплывали в беспредельные небеса, раскинувшиеся под черепом Брахмы. Беспредельные, но не безмятежные. Темные облачка, такие крохотные отсюда, сбивались в послушные отары, и слышался пока еще отдаленный громовой лай пастушьих собак. Впору было бы умилиться, если бы я не помнил, что такое гроза в газовом космосе.

– Далеко до этих Безумных отрогов? – спросил я у Нилы, которая иволгой перепархивала с ветки на ветку.

– Фарсаха полтора, – откликнулась она.

Чем ближе мы подбирались к Безумным отрогам, тем реже становился лес и тем больше было расстояние между астероидами, создающими опору для него. На опушке мы нарвались на разведотряд хришей. Бой получился коротким, но жарким в самом прямом смысле этого слова. Нам повезло, что мы заметили демонов раньше, чем они нас, и успели нанести им существенный урон до того, как Изначальные сообразили, кто стреляет и откуда. Тем более что стреляли мы из-за железно-никелевой глыбы, парившей над местностью, словно привязной аэростат. Хриши метались, как полоумные, но наши пули и стрелы настигали их. Лупить по Изначальным из пистолетов было почти самоубийством, ведь случалось, что лихая пальба приводила к взрывам в сети лиан. И хуже от этого становилось не только нашим врагам. Двух гвардейцев сорвало взрывной волной, и разъяренные хриши растерзали их в клочья. Мукеш неудачно пристроил локоть во время выстрела, и реактивной отдачей ему сломало руку. Но все-таки мы победили.

– Хриши пытались добраться до мирохода, не иначе, – пробурчал Рахул после того, как добил последнего раненого демона.

– Почему ты так думаешь? – спросил я.

– А чего им тут еще могло понадобиться?

– Не знаю.

– Вон там… – он ткнул окровавленным мечом в задымленную даль, – начинаются Безумные отроги, которых сторонятся даже коренные обитатели Хребта.

– Из-за щуполовов?

– Да, – кивнул салар, – и из-за самих отрогов… Скоро увидишь.

Я увидел. И понял, что тот, кто назвал эту местность Безумными отрогами, не погрешил против истины. Бродячий Хребет создавал сам себя. Борьба между растениями за место под Взором вынуждала их захватывать всё новые территории, вылавливать астероиды, которые оставались пока в свободном полете. Безумные отроги были здешним фронтиром, где ничто еще не устоялось, где все пребывало в вечном движении. Свежие побеги лиан тянулись к проплывающим мимо глыбам и с неуверенной нежностью прикасались к ним, будто робкие любовники – к предмету своего обожания. Но из побегов, что сплелись в прочную ловчую сеть, мелким астероидам уже было не вырваться. А следом наступал черед и астероидов покрупнее. Так Бродячий Хребет, двигаясь по собственной орбите вокруг сгустка энергии, именуемого Глазом, прирастал новыми вершинами, долинами и отрогами. Вчерашний фронтир становился тихой провинцией, а растительные щупальца тянулись дальше, захватывая новые плацдармы для цветения и размножения.