Тогда я опешила, чувствуя, как холодеет всё внутри.

— Какой жених, матушка?

Она посмотрела на меня, как смотрела всегда: будто видела перед собой нечто неуместное, невесть как угодившее в этот мир.

Благо тут я с ней была вполне согласна.

— Боги мои, Дайяна, только не говори мне, что ты настолько глупа! Как ты думаешь, в качестве кого мы приглашали лорда Эрина в наш дом? 

Я действительно почувствовала себя очень глупой.

— В качестве… друга? 

— О, неужели? Девочка, мужчина и женщина не могут дружить, оставь эту ерунду наивным дурачкам и дурочкам. Мы слишком разные, по-разному мыслим и разным интересуемся. Что мужчина может обсуждать с женщиной? Любовников, платья и шпильки? И потом, мужчины созданы так, что женщины для них — трофеи. О какой дружбе ты говоришь? У женщины вообще не может быть друзей. Дружба с другой женщиной — всегда временная коалиция, дружба с мужчиной — прикрытие для манипуляции. Как иначе? 

Я молчала. У меня было множество сомнений на этот счёт, по правде. Неужели у женщин действительно не может быть друзей? Неужели дружба — это очередная мужская привилегия?

Но даже не это волновало меня больше всего в идее свадьбы с Эрином. Потому я попыталась возразить снова.

— Но он — мой кузен!

— Троюродный! — фыркнула матушка. — Так что дурацкие драконьи законы соблюдены хотя бы формально! И вообще, не ты ли утверждала, что тебе нравится Эрин?

Я растерянно заморгала, не зная, что сказать. Он мне нравился, да! Но совершенно не в таком смысле. Он просто был единственным молодым человеком моего круга, с которым мне было позволено общаться. И я наслаждалась этим общением, да. Ровно до того момента, как Эрин предал нас с Бэном.

Наверное, Бэн понимал с самого начала, к чему всё идёт. Наверное, именно потому он ненавидел Эрина. А я вот была слепа, как и всегда… И теперь мне предстоит выйти замуж за этого человека? За того, кто всё рассказал моей родне? 

Мама говорит, он хотел как лучше. Мама говорит, он спас меня от разочарования. Но откуда ему было знать? Может, Бэн и не бросил бы меня сразу, как только мы бы продали мои драгоценности; может, я бы поступила в Академию Магии... может, наш ребёнок родился бы. Мама считает, что он умер бы в подворотне, но… 

Я прокручивала это в голове всё время.  И чем дальше, тем больше в душе расползалось липкое пятно отвращения. Ко всему происходящему. 

А потом была ночь с принцем, и он оказался… совсем не таким, как говорят о драконах. Совсем не таким, как можно было бы подумать. Нежным, бережным, внимательным… и я поняла: он добр. 

И, возможно, я смогу попросить его о помощи.

*

Принц вернулся ближе к вечеру.

Он казался спокойным и отстранённым, и лёгкая улыбка неизменно сияла на его губах. Но во мне ещё теплилось достаточно змеиной сущности, чтобы знать: это лишь поверхность. На самом же деле в нём поровну переплелись решительность и печаль. От этого я сжала руки в кулаки за спиной, ощущая, как расползается в душе пустота. Что он скажет мне? Прогонит? Он похож сейчас на судью, собирающегося зачитать неприятный, но справедливый приговор… 

— Миледи, — начал он, и у меня всё замерло внутри, — я очень виноват перед вами. 

Что? О чём это он?

— В оправдание своё хочу сказать, что не только обманул вас, но и обманулся сам, — продолжил он будто через силу. — Я искренне верил в то, что говорил, но сейчас… я больше не испытываю этого к вам. Я не могу дать никаких объяснений… вы вправе считать меня мерзавцем. Я, несомненно, заслужил. Но…

К чему мне объяснение? Я и сама всё прекрасно понимаю. Сравниться ли мне — с хищной змеёй? 

— Мой принц, — сказала я тихо. — Как сказал один поэт древности, “за любовь и нелюбовь оправдываться негоже”. 

— Делайо Баа? — он слегка улыбнулся. — Да, люблю его книги… Что же, Дайяна, я не буду оправдываться. Но хочу от тебя правды: кем я был для тебя? Ты испытывала ко мне… какие-то настоящие чувства? Или дело только в практических соображениях?.. Я приму любой ответ, если он будет честным. Это важно, чтобы понять. Пожалуйста. 

И что я должна ответить ему? Настолько откровенно — это неприлично. Но… может, это мой шанс.

— Вы нравитесь мне, — сказала я. — Я хотела бы стать вашей фавориткой. Но в моём сердце всё ещё Бэн. Он предал меня, уехал в новую жизнь, и я… рада, что он уехал. Рада, что он поступит в Академию Магии и будет счастлив. Правда! Но я всё ещё… для меня всё ещё существует только он. Прошло слишком мало времени… 

Он посмотрел на меня странно, будто собрался было что-то сказать, но передумал.

— Но вы пришли сюда, — отметил он.

— Да. Я пришла, чтобы помочь моей семье и достойно её представить. А ещё, — сейчас или никогда, верно? — чтобы избежать нежеланного брака. 

Его бровь приподнялась:

— Вас собираются выдать замуж?

— Да, — я сжала руки в кулаки. — За человека, за которого я не хочу. Потому я пришла сюда. Я ждала увидеть высокомерного, жестокого дракона, но увидела вас. И… знаете, предполагалось, что я попрошу вас о должности для отца в постели. А потом, когда надоем вам, то стану достойной женой для аристократа. Но…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я запнулась. 

Я говорила ужасные, неправильные вещи. Леди не должна такого говорить. Соблазнительница не должна так себя вести. 

Мать сказала бы, что я безнадёжна. Что тупа. Может, так оно и есть на самом деле?

— Ты можешь не объяснять, — принц шагнул ко мне и ласково провёл кончиками пальцев по моей щеке. — А чего ты сама хочешь, Дайяна?  

Я растерянно заморгала. Чего хочу… я?

— Я не знаю. 

— Хорошо, давай отталкиваться от простого. Ты хочешь, чтобы я помог твоему отцу с продвижением при дворе?

— Да! Да, это… мой дочерний долг. 

Он презрительно скривился, но быстро справился с собой.

— Хорошо, предположим. Но замуж за своего жениха, выбранного родителями, ты не хочешь?

— Нет… Понимаю, это неправильно с моей стороны, недостойно, но…