— На, сволочь! — заорал он, стреляя прямо в распахнутую пасть очередной твари. — Сдохни, гадина! — кричал он, стреляя в другую. — Умри, скотина! А-а-а-а! Мало? На! Вот тебе еще!

Он стрелял, пока в пистолете не закончились патроны. Отдышался, приходя в себя, огляделся. Остался ли кто-то в живых? Сердце бешено билось, выпрыгивая из груди, лицо заливали кровь и еще какая-то дрянь, что текла в жилах уродов. Так. Раз, два, три… семь мертвых тварей лежали вокруг, и чуть поодаль валялись еще три шеликуда, которых он убил первыми. Кажется, все. Вся стая. Иван хотел было подняться, но ноги его не держали, и он без сил повалился прямо на асфальт, в какую-то лужу. Кажется, это была кровь: слишком густой и черной была она для простой воды. Иван поднес окровавленную ладонь к лицу, стараясь разглядеть, что же это такое, но ладонь расплылась в бесформенное пятно. А потом Ивана облаком окутал мрак, звуки растворились в нем, не было слышно даже стука сердца. Он посмотрел в черное небо, в котором так хотелось увидеть звезды. Но звезд не было. Была только тьма…

…Иван не сразу сообразил, что с ним. Сначала он понял, что лежит на чем-то мягком, ему тепло и совсем не больно. Только шевелиться совсем не хотелось. Хотелось спать. Иван приоткрыл глаза и убедился, что он, раздетый и перевязанный, лежит под суконным армейским одеялом на пружинном матрасе в каком-то небольшом помещении, сильно смахивающем на караулку или вахту. Матрас лежал прямо на бетонном полу. Комната была проходной и освещалась небольшим костерком, дым от которого уходил в отверстие в потолке. Бетон вокруг костра почернел от копоти. Над костром висел новенький, но основательно закопченный котелок. Стены покрывала светлая штукатурка, а от былой обстановки остались массивный дубовый стол, перевернутый набок, чтобы из-за него можно было отстреливаться, да офисное кресло с драной спинкой, из которой торчал синтетический наполнитель. Возле одной из стен высилась поленница из березовых и тополиных дров. Еще из поленницы торчали ножки от столов и стульев. Разбитое окно заколотили досками и мебельными щитами, напиленными вкривь и вкось. Одна из двух дверей была беспечно распахнута и, видимо, выходила куда-то во двор, а вторую, выломанную, забаррикадировали старым железным сейфом.

Офисное кресло размещалось возле костерка, а в кресле сидел человек и задумчиво смотрел на огонь. На коленях у человека лежал автомат. Человек был коротко стрижен, небрит и скуласт. Лет ему было около сорока. Одет он был в военную форму без знаков отличия, которую стали носить многие во время войны. Правую руку защищала кожаная перчатка. Незнакомец насторожился, бесшумно встал и вышел, держа автомат наизготове. Через минуту он так же бесшумно вернулся, склонился над Иваном.

— Живой? Ай, молодца… На, попей, — у губ Ивана оказалась солдатская кружка с водой.

Он жадно прильнул губами к холодному краю. Большими глотками выпил все до дна.

— Ну и досталось же тебе, братишка… — сочувственно сказал незнакомец. — Но и ты их покромсал в лапшу. Я бы так не смог… Ты лежи и, главное, не шевелись, а то у меня обезболивающего мало… Я тебе три раны зашил, промыл плечо, ногу и руку водкой, этого добра у меня хоть залейся. Так что ты сильно не пыхти. Я, что мог, сделал… Попозже встанешь — поменяем повязки, может, и ходить сможешь… Хорошо, что я тебя нашел, а то там какая-то тварь примеривалась, чего бы от тебя откусить. Такая белая, я не разглядел в темноте, то ли собака, то ли лисица. Правда, сейчас такие лисицы, хуже волка будут. Хорошо, что я выстрелы твои услыхал, а то ты так и остался бы там, а я бы и не знал ничего. Так бы и… Я здесь, а ты там. Есть будешь? — грубая рука бесцеремонно потрогала лоб Ивана. — Да у тебя, братишка, температура! Вот, выпей таблетки. Я немного понимаю в этом. Должно помочь. Есть стандартные аптечки, но это лучше.

Иван беспрекословно подчинился.

— А ты, видать, армейский, не просто охранник, — продолжал болтать незнакомец, — форму твою здорово разодрали, я там пособирал, что мог, сумки вон, почти целые, пару карманов оторвали, а так еще можно использовать. Ремень я зашил. Да вон, все твое там стоит, — незнакомец мотнул головой в угол.

Иван проследил за его взглядом и увидел, что у стены стоял дробовик и лежала разгрузка и куча рваной одежды.

— Да что мы как-то не по-русски… — незнакомец вытер руку о штаны, протянул ее Ивану. — Андрей. Андрей Дикорос.

Иван, превозмогая боль, пожал руку негнущимися пальцами.

— Иван. Логинов. Спасибо тебе.

— Не за что! — ответил Андрей, отойдя к костру. — Есть будешь? Я тут хавку сообразил — из консервов. Вку-сно! Эта стая давно тут околачивалась, да только я все никак не мог до них добраться. Уж больно хитрые тварюги эти мутанты…

— Тут это… — забеспокоился Иван. — У меня с собой была такая штука, вроде старого ножа… Ты ее видел?

— А! Было! Да она вон там лежит, в кармане.

— Дай! — требовательно, излишне требовательно, сказал Иван.

Андрей прошел в угол, наклонился над вещами, поискал. Потом вернулся и подал Ивану наконечник копья. Иван принял его из рук Андрея, прижал к груди и слабо улыбнулся. Кажется, он на самом деле был жив.

— А что это? — спросил Андрей.

Иван не ответил.

Андрей присмотрелся в полутьме: Иван спал. Андрей улыбнулся, пожал плечами, потом вышел в распахнутые двери посвистел в темноту. На свист из темноты прибежала огромная лохматая овчарка.

— Дик! Иди сюда! — сказал Андрей псу. — Иди сюда, сейчас есть будем. Гость наш не хочет, значит, нам больше достанется, верно?

Дик подошел, помахал хвостом, заглянул человеку в лицо желтыми, все понимающими глазами, ткнулся носом в ладонь, понюхал, облизнулся, потом сурово глянул на спящего Ивана.

— Спит, — объяснил собаке Андрей. — Потрепало его… Помнишь, как тебя тогда воры-злодеи чуть на тот свет не отправили? Сколько я тебя тогда выхаживал? А? Долго. Вот и ему отдых нужен. Ладно, ты лучше сюда смотри, видишь, какая вкуснятина? — и Андрей принялся снимать котелок с огня…

Непонятно было, что за таблетки дал Ивану Дикорос, но когда Иван проснулся, то почувствовал себя почти совсем здоровым. Так, по крайней мере, ему показалось. Потом он, правда, понял, что все еще слаб, но это все ерунда по сравнению с тем, что он жив! Жив!!!

…Как оказалось, Андрей уцелел на поверхности. Он служил во внутренних войсках вольнонаемным и, когда все случилось, находился в части. Он потерял сознание, а придя в себя, обнаружил, что вокруг никого не нет.

— Живых нет, — уточнил он. — А вот мертвые… Никогда не знал, что на территории нашей части когда-то было кладбище… Потом, когда будешь ходить, покажу. Зрелище, я тебе скажу… Лучше бы я этого не видел.

— Ну и как? — спросил его Иван.

Они сидели у костра — Иван на матрасе, прислонившись спиной к стене, а Андрей — все так же, в кресле. Иван был одет в принесенную Андреем новенькую армейскую форму. Пили по-солдатски крепко заваренный чафе из металлических кружек. Себе Андрей добавил в чафе офицерского коньяку — на палец, Иван же от спиртного воздержался: антибиотики и алкоголь, как известно, несовместимы. Рядом лежал Дик, положив огромную ушастую башку на здоровые лапищи. Он то и дело коротко взглядывал на хозяина, поводя ушами, — прислушивался, не лезет ли кто-нибудь на его территорию. Вокруг стояла мертвая тишина.