Видимо, все хобби этой женщины рано или поздно становились полезными, это вам не открытки собирать.

– Значит, ты и под мать гримировалась сама?

– Это было совсем просто, я ведь знала, кого изображала.

– А как вы оказались в Москве?

– Когда отец рассказал о том, что у нас есть брат, мы не очень серьезно отнеслись к этому. Есть и есть. Но мамашка-то какая шустрая. И подгулять успела, и ребенка родила от уголовника, и еще такого мужа себе нашла. Наш отец не чета Прохору, великий был человек, таких теперь нет.

Мира по-настоящему опечалилась, наверное, отец действительно был ею любим и уважаем, в отличие от матери.

– А почему вы все-таки решили найти Во– лодю?

– Потому что у Жениса не хватило терпения учиться! Он так мечтал быть актером, но и первый курс не смог окончить, жаждал славы немедленно, да и бедность одолела. Тогда я приехала к нему. Мы вспомнили, что у нашей матери есть еще один сын, подумали, раз он москвич, то поможет хотя бы с жильем. А он оказался наследником миллионера! Это стало настоящей удачей. Нам не потребовалось искать к нему подход, он привязался к Женису, как собака. Рад был до безумия, что у него теперь есть брат, нужно было только следить, чтобы он Прохору ничего не рассказал.

– А Володя знал о тебе?

– Нет, это было ни к чему! Достаточно того, что он знал о Женисе.

– Он знал его, как Жениса или как Стаса?

– Как Стаса, конечно. Зачем давать лишнюю информацию. Стас Евсеев – кто, откуда… Все шито-крыто.

– Настоящий Стас Евсеев умер. Знаешь об этом?

– Возможно. Он ведь был наркоманом, – равнодушно сказала Мира.

Я хотела сказать, что он не был им до встречи с ней и ее братом, но решила повременить, чтобы не злить и не нарушить ее исповедь.

– Но как вы убедили Володю в том, что он убил мать?

– Да проще простого. У него пошла носом кровь, моего прихода он так и не дождался, вырубился, вот я и придумала сказать, что он убил свою мать. Якобы не смог простить ей ее предательства. Он был легковерным, убедить его в чем-либо было несложно.

– С тех пор он был у вас на крючке?

– С тех пор ему уже на все было наплевать. Он и о Женисе забыл, говорил только о матери. Хорошо, что к его словам никто не прислушивался. Мало ли о чем бредит наркоман. Он всегда был немного странный, как блаженный, а тогда совсем с ума спрыгнул, потерял контроль над мозгами.

– Вам легко было убедить его познакомить Жениса с Прохором?

– Он все делал так, как просил Женис.

– А Сергея вы зачем устранили, он что, что-то подозревал?

Невероятно, но у Миры потемнели не только глаза, но и лицо. Видимо, это была больная тема. Она молчала.

– Тебе больно вспоминать? – спросила я с сочувствием. – Но почему?

– Он предал меня!

– Так вы были близко знакомы?

– Еще как близко. Он был вторым человеком после отца, которого я любила. Когда мы с ним познакомились, я решила, что душа отца вселилась в Сергея, чтобы оберегать и любить меня. Но это только казалось. Он бросил меня, как только узнал, что я беременна. Хотел откупиться, деньги предлагал, дом. Я не смогла простить предательства.

Конечно, поступок Сергея не может быть оправдан, хотя не известно, что им руководило. Может, он рассмотрел в Мире циничную, злую и жестокую натуру. Но насчет того, что она не заслужила такого отношения, не верно. За свои гадкие, преступные поступки она заслуживает куда большего наказания. Странно, что сама этого не понимает.

– И ты убила его?

– Да. Незачем ему было жить после того, что он сделал со мной и дочкой.

– А как же Ваня, он ведь уверен, что Алиса – его дочь.

– Был уверен! До вчерашнего вечера он в этом не сомневался.

– А что произошло вчера?

– Вчера влетел домой и принялся все крушить. Понял, что я и есть Мира.

– Странно, откуда он это узнал?

– Тебе виднее. Наверное, ты как-то подсказала ему это.

Я вспомнила столкновение Вани с Женисом, как он поменял телефоны, чтобы узнать, куда звонил Женис. Мне сказал, что не успел посмотреть номер, видимо, потому что не хотел говорить мне правду, так как узнал номер телефона своей жены и все понял.

– И ты решила остудить его, огорошив сообщением, что Алиса не его дочь?

– Он вынудил меня это сделать, грозился рассказать все Прохору, засадить меня в тюрьму и отобрать дочь. Это просто смешно – отобрать мою дочь. После смерти Сергея никто не имеет на нее прав, кроме меня. Пришлось поставить Ваньку на место. Он обещал взамен на твою жизнь не препятствовать нашему отлету в «Штаты» и не претендовать на дочь. Как будто могут быть какие-то претензии! Любая экспертиза легко подтвердит, что он Алисе чужой дядя.

– Не такой уж чужой, она ведь считает его своим отцом.

– Она пока маленькая и очень скоро забудет о нем.

– Но ты не выполнила свое обещание, решила убить и меня, и Ванечку.

– Это из-за Жениса, он ни за что не хотел улетать в Америку, так как был уверен, что почти достиг цели и миллионы Прохора у него в руках. Ему мешали только вы. Я решила на последок сделать подарок брату – избавиться от свидетелей.

Очень мило. Моя и Ванина смерть, оказывается, была прощальным подарком. Вот это, я понимаю, подарок, не какая-нибудь мелочевка. Дарить так дарить!

Я все больше и больше приходила в ужас от этой женщины. Не хотелось верить, что люди могут совершать подобные поступки, да еще спокойно, без тени раскаяния, об этом говорить. Как чужая смерть может так обыденно восприниматься? Как можно вообще так легко решать, жить или умереть тому или иному человеку? Как получилось, что эта женщина стала такой? Почему она так легко распоряжалась чужими судьбами, калеча и ломая их. Стас, Володя и, наверное, еще девочка Света, под чьим именем она живет. Почему двое детей Катерины стали настоящими нелюдями, ведь они с детства не были обделенными, ущербными. Что же с ними случилось? Или это расплата за грехи матери? Мне захотелось убежать из этого дома и никогда сюда не возвращаться. Кажется, подобное чувство возникло и в доме Катерины. Как все-таки они похожи!

Преодолевая брезгливость, я спросила:

– Как случилось, что тебя зовут Светлана?

– Это совсем просто. Я нашла паспорт девчонки, которая подходила мне по возрасту, мы переклеили фотографию, и я стала носить другое имя.

Мне оставалось выяснить несколько деталей и решить, что делать с этой женщиной. Позвонить Прохору или в милицию, позволить ей навсегда затеряться в Америке и пусть Бог рассудит нас, или просто убить. Но я вряд ли смогу выстрелить в человека, даже такого отвратительного, как Мира.

– Как вам удавалось столько лет жить с поддельными паспортами? – спросила я.