– Что за чушь вы порете? Какая инструкция, какой температурный режим! Они бессмертны! Они уцелели бы даже в пожаре! Они должны были пережить многие поколения владельцев! Это уникальная, никому не известная, моя технология! В ней нет изъянов!

– Не кричите, – грустно попросил Масленников. – Я слышал, что вы открыли какие-то свои методы бальзамирования. Но где-то есть ошибка, вы же сами видите.

– Нет! Ошибки быть не может!

– Вы не поверите, но это не главный вопрос. Вы здесь для того, чтобы объяснить, каким образом к вам попадала… натура. Это отдел по расследованию убийств. Вы знали этих девушек при жизни? Вы кому-нибудь заказывали их смерть?

– Я их знал, – твердо сказал мастер и потерял сознание.

Поздним вечером Александр Васильевич вошел к Земцову. Молча сел, долго курил.

– Куклы? – спросил Слава.

– Да. С последней у него произошла накладка. Он, похоже, переволновался. Она ему слишком нравилась. Может, не хотел ее отдавать… Ошибся в пропорциях материалов и препаратов, которые сам и создавал. Поэтому последняя кукла «поплыла» в жарком помещении. Первая в порядке. Это невероятный уровень бальзамирования. Ничего подобного не существует. Причем я не смог толком разобраться, но и технология, и препараты разные, он создавал их для каждого индивидуального случая. Они – эти куклы – похожи на живых, очень красивых девочек. Марина была не такой красивой при жизни… Это действительно шедевр в своем роде…

– А кому на хрен он нужен, такой шедевр? – запальчиво спросил Слава.

– Это совершенно другой вопрос. Не имеющий значения для науки, не случайно привлекший внимание жулика-посредника. Полагаю, не только его.

– Я в шоке, – сказал Слава. – Этот олигарх чуть невесту свою не загубил этими «шедеврами». Вот как объяснить богатым людям, что не надо хватать все, что дорого стоит.

– Скорее всего, это стоит дороже, чем он заплатил.

– А что с его невестой? Как вы это объясните?

– Тут все ясно. Нежная, впечатлительная, одинокая девушка получает необычные подарки. Она слабеет от потрясения: такими прекрасными ей кажутся эти куклы. Потом закрывается с ними: ей больше никто не нужен. А дальше – ее мир разрушается, организм не выдерживает. Тут и трупный яд в какой-то, пусть даже микроскопической, дозе, неизвестные пока препараты, с помощью которых достигнут этот потрясающий результат… И аура смерти, о которой никто толком ничего не знает. В данном случае она стала подавлять жизнь…

– Ну, елки-палки… Да я б сам отдал концы… Если бы меня с этими куклами заперли… Хорошо, что у меня нет жениха-олигарха.

– С этим тебе точно повезло, – кивнул Масленников.

Вечером Дэвид заехал за Таней.

– Я очень соскучился, – сказал он. – Мы живем ужасной жизнью.

– Да, – жалобно согласилась Таня. – То, что ты рассказал про этих… кукол… Слушай, это не помещается в моей голове. У меня как будто там коробка какая-то болтается с острыми краями.

– Коробка? – Дэвид посмотрел на Таню виновато. – Мне тебя очень жалко. Как бы мне хотелось, чтобы тебе всегда было хорошо… А я втягиваю тебя черт знает во что.

– Это я тебя втягиваю.

– В общем, мы друг друга втягиваем. Но мы же и вытянем себя из этого, мы побудем вдвоем и забудем обо всем на свете…

– Ты так говоришь, что я поняла: нам еще что-то предстоит.

– Нет, ничего особенного. Просто я связался с приятелем, он профессор Гарвардского университета и рассказал мне об одной методике выведения из тяжелых стрессовых ситуаций. Это новейшая работа, пока получены только первые результаты, но они очень обнадеживают. Сегодня он мне их прислал. С методикой справится любой профессионал, у Григория, полагаю, есть врачи, которых он сможет нанять для Лили.

– Это лекарства?

– Вообще безмедикаментозный метод. Я хотел Грише прислать инструкцию по электронке, позвонил, но понял, что он не въезжает. То есть он просто забудет посмотреть почту. Я перевел, распечатал, выделил кое-что крупным шрифтом, дадим ему бумаги в руки, тогда он сразу поймет, что делать.

– Мы туда едем???

– Танечка, там уже ничего страшного нет, дом убран, вылизан, Лиля в клинике, Григорий – ну, он нуждается в поддержке. Хотелось бы, чтобы он свою энергию направил в нужное русло. Есть опасность, что к нему прилепятся еще какие-нибудь изобретатели.

– Да, конечно, давай теперь Гришу будем стеречь, – без особого энтузиазма сказала Таня. – А вообще… ты уверен, что Лиля еще ему нужна? Эти олигархи подбирают себе жен покрепче, мне кажется.

– Знаешь, мой принцип простой. Я делаю то, что могу. Вот нашел хорошую методику для лечения Лили. А помогать в подборе замены Лиле я точно не могу и не хочу. Если вопрос встанет так, я уйду.

Они подъехали к дому, им открыли ворота, охранник даже не стал звонить хозяину: «У него там знакомые, дверь открыта, заходите». Таня и Дэвид вошли в парадную дверь, пересекли огромный холл, остановились на пороге гостиной. Григорий стоял посреди комнаты, наклонив голову, опустив плечи, и слушал то, что говорят гости – Алена и Константин. Вернее, Константин лишь вставлял междометия в монолог Алены. Она была в ударе.

– Григорий, – мелодично и звонко говорила она. – Ты не представляешь, как мы жалеем Лилю, сейчас поедем в клинику, повезем ей фрукты. Но я заехала сюда, чтобы сказать тебе то, о чем все говорят. Подумай о себе. То есть вдохни воздуха и сделай шаг назад. Ты ей предложил руку и сердце, но это было до всего. Сейчас ты принимаешь все меры, чтобы вылечить ее… Но ты же понимаешь, что никакие врачи даже за бешеные деньги не поменяют человеку мозг, нервы, реакции… Ты вечно будешь висеть над пропастью. Неизвестно, что с ней еще случится.

– Но такое… – вставил Константин.

– Но такое! – пылко отреагировала Алена. – Григорий с этим справляется, мы тоже в ужасе, но мы же не умираем в клинике…

– А мы при чем…

– При том, что это событие на всех повлияло, все в шоке, но держатся. Григорий, тебе нужна жена, твоему дому – хозяйка. А ты стал нянькой Лили, поэтому все это и произошло. Она заигралась. Я считаю… Все считают, что надо ее подлечить, помочь восстановиться и отправить к маме. А тебе вернуться в нормальную жизнь. Григорий, ответь: тебе нужны нормальная жизнь и нормальная семья?

– Да, – тихо ответил Григорий.

Таня шагнула вперед, их по-прежнему никто не видел. Дэвид крепко сжал ее руку.

– Стой. Не надо. Давай разберемся.

Но Григорий их уже заметил:

– Дэвид, Таня, наконец-то! Я ждал вас. Костя, Аленушка, извините, Дэвид мне должен что-то передать, объяснить, а то я как в тумане…

– Но ты меня понял, Григорий? – настойчиво спросила Алена.