Она кивнула:

– Я надеялась, что никто не узнает, что я сделала, и моя семья там, в Йоркшире, не узнает об этом.

– Это можно понять, – согласился он. Его тон стал немного мягче, а в глазах появились насмешливые искорки. – Надеюсь, ваш опыт оказался не слишком болезненным или отвратительным для вас, выдавать себя за… э-э… куртизанку.

– Поскольку я разыгрывала этот маскарад с вами, и только с вами, – сказала она, вскинув голову, – вы должны сами судить, как я относилась к тому, что занималась любовью с мужчиной, который не был мне мужем!

Если он собирался осудить ее за ее поступок, он имел на это право, – без сомнения, она была виновата. Но он не мог сказать, что она распутничала с каким-нибудь другим мужчиной, подумала Лорен, которую рассердил тон этих вопросов. И если он считает ее слишком распущенной – ладно, пусть так и будет!

Она встала, отряхнула платье, пытаясь избавиться от соломинок, прилипших, когда она сидела на сене. Она повернулась, намереваясь вернуться в дом, но граф схватил ее за руку.

– Нет-нет, миссис Харрис, Лорен, дорогая моя девочка, я не это собирался предложить.

Его голос прозвучал так тихо и нежно, так не похоже на тон, каким он говорил раньше, что именно это, а не его рука, удержало ее от попытки выдернуть свою руку.

– Что? – удивленно посмотрела она на него. Ее имя, услышанное из его губ, взволновало ее так же сильно, как волновали его прикосновения к ее обнаженной коже, к ее волосам или… другим частям ее тела…

Он взял ее за подбородок и, наклонившись, поцеловал ее в губы, сначала осторожно, затем более уверенно. Вопреки страсти, всегда так быстро вспыхивавшей между ними, она стала сопротивляться. Неужели он думал, что она так быстро забудет его высокомерное обращение с ней? Но ее кровь вскипала так же мгновенно, как и у него, – да, может быть, и она…

Он обнял ее, и она обхватила руками его шею. Их тела сливались, словно они были одним существом. Его поцелуи становились все более требовательными и страстными, он прижал ее спиной к столбу, поддерживавшему верхнюю надстройку конюшни. Она почти не замечала этого, поглощенная ощущением его сильного мускулистого тела, прижимавшегося к ней, и беспокоилась, как бы конюхи не заметили их…

Словно вызванный ее мыслями, конюх, возвращавшийся с пастбища, насвистывая, приближался к конюшне.

Граф отстранился от нее, и Лорен глубоко вздохнула – так, как будто кто-то нарушил ее сон.

– Проклятие! – выругался граф. – Неужели нам нет покоя ни в доме, ни вне его?

Она могла бы повторить это. Выпрямившись, она взяла Саттона под руку и, не говоря ни слова, они пошли обратно к дому.

– Я полагаю, что будет лучше, если на некоторое время вы останетесь, миссис Смит, – произнес он. – Пусть пока это будет нашей тайной.

– Я тоже так думаю, – сказала она, радуясь, что не придется краснеть перед двумя другими обитателями охотничьего домика.

Когда они вошли в дом, Картер все еще сидел в гостиной над разложенными перед ним картами. Графини нигде не было видно, очевидно, она по-прежнему находилась наверху в спальне. У Лорен мелькнула мысль удалиться в другую спальню, но, к сожалению, они не могли вот так просто исчезнуть средь бела дня. Она не была настолько бесстыдной, чтобы так вести себя в присутствии других людей.

Она заметила, как граф, словно читая ее мысли, взглянул на нее.

– Чума на оба мои дома, – проворчал он себе под нос, без угрызений совести искажая великого поэта.

Она заставила себя улыбнуться.

– Раз уж мы не можем продолжить… наши занятия, то, извините меня, я пойду в кабинет и немного поработаю над бумагами, – тихо сказал он ей.

– Конечно. – Она поняла его и кивнула. Ей тоже было трудно отказаться от его объятий. Она подошла к небольшой полке с книгами, выбрала книгу с поэмами входившего в моду поэта Вордсворта и, подойдя к окну, села и стала читать.

Несмотря на желание углубиться в леса и погулять по полянам, описываемым поэтом, в этот день она не могла сосредоточиться на страницах книги. Она слышала, как Картер шлепал картами по столу, не говоря уж о далеко не мелодичных звуках, которые он издавал, напевая что-то.

Она посмотрела на него и встретила его взгляд.

– Вы что-то сказали?

– Нет, – ответила она. – Но раз уж вы спросили… когда вы играете, вы выигрываете?

Он усмехнулся.

– И так и так, полагаю. Поскольку я играю один, то кто еще может стать победителем?

Она засмеялась.

– Неплохой способ определить его. Он зевнул.

– Никаких претензий к вашему обществу, миссис Смит, но, по-моему, в деревне ужасно скучно.

Она невольно усмехнулась.

– Так зачем вы приехали?

– О, графиня пожелала следовать за моим братом; она, как я думаю, не отказалась от попытки вновь заполучить его.

Это было уже не так забавно, но Лорен только кивнула. Картер с пониманием посмотрел на нее.

– Не расстраивайтесь, если его привязанность скоро кончится. Я хочу сказать, что вы кажетесь личностью намного более достойной, чем его предыдущие любовницы, но его увлечение юбками бывает коротким и быстро кончается, простите мне это предупреждение. Я делаю это с наилучшими намерениями, как вы понимаете. – Он смотрел на нее с некоторой тревогой, как будто боялся, что она обидится.

Лорен подняла бровь, но сохраняла серьезность.

– Я не убиваю посланцев за предупреждение, сэр. Он усмехнулся.

– Это хорошо. И мне никогда не хотелось оказаться одним из тех греков, которые бежали всю дорогу, а затем падали замертво, передав послание, – надеюсь, я не исказил фактов истории, как вы думаете? – Он вопросительно взглянул на нее, и она рассмеялась.

– А вы большой любитель шуток? – спросила она.

– Конечно, – ответил он. – Почему бы и не пошутить? Моему брату принадлежат титул и львиная доля денег, потому что ему повезло, он родился раньше, чем я. Наш отец тоже был вторым сыном, но его старший брат умер, и он получил и то и другое, деньги и возможность наслаждаться жизнью. Мы с Маркусом оба унаследовали некоторые слабости нашего родителя, хотя я унаследовал любовь к развлечениям в большей степени, чем брат. У Маркуса есть сознание своей ответственности.

– Хорошее качество, – отметила Лорен, заинтересованная оценкой графа его братом, хотя и надеялась, что их не застанут в момент разбора характера графа.

– Если не доводить его до крайности, – пожаловался Картер. – Мужчина должен время от времени заниматься игрой.

Это правда, согласилась в душе Лорен, глядя на свои колени и думая о любовных отношениях, возникших между ней и графом. Вот это была самая лучшая игра!

– Почему же вы считаете, что ваш брат вряд ли остепенится? – спросила она, возвращаясь к началу разговора. – Конечно, он женится, на женщине своего класса, разумеется, в свое время. Я хочу сказать, что ему будет нужен наследник.