И этот огонек, вздрогнув, четырежды отразился в сверкающей бриллиантовой пирамиде. Она имела квадратное основание и треугольные грани, сходившиеся в одну точку. Пирамида была большой: сторона ее основания по длине равнялось ладони Тамароса, а высота достигала полутора ладоней. И она была вырезана из цельного бриллианта.

Никто не мог проникнуть в Портал снаружи. Только сам Тамарос был в состоянии снять магические чары, защищавшие дверь. В любом случае, никто бы и не осмелился потревожить короля в его священном уединении. Тамарос с благоговейным трепетом глядел на бриллиант. То был дар богов. Точно такой вид имел леденец в его недавнем сне. Дрожащим пальцем Тамарос осторожно дотронулся до пирамиды.

Камень был твердым, гладким, холодным, словно лед, и не имел ни малейшего изъяна. Пока король водил пальцем по граням бриллианта, в мозгу появилась мысленная картина. Тамарос увидел эльфа, держащего в руках сегмент пирамиды. Другой сегмент держал дворф, третий — орк, а четвертый — он сам. Король видел эльфов, дворфов, орков, проходящих Трансфигурацию. Бриллиантовая пирамида разделилась на четыре части, затем они соединились вновь, и камень вновь обрел безупречную форму.

— Сладок снаружи, горек внутри.

В мозгу эхом звучали предостерегающие голоса из его сна. Тамарос попытался понять смысл этих слов, но не смог. Бриллиант был цельным и в то же время — разделенным на четыре равные части. Все получили поровну, и ничья доля не была большей.

Тамарос опустился на колени и со слезами радости возблагодарил богов. Два оставшихся дня король провел в молитве. Когда он покидал Портал, в руках у него была бриллиантовая пирамида, которую Тамарос назвал Камнем Владычества, ибо она пришла от богов — истинных владык над всем и всеми.

Благодаря милости обретения Камня Владычества, каждая раса теперь получала право избирать своих Владык. Эти Владыки — мудрые и образованные — объединят свои усилия, дабы на всем протяжении Лёрема всегда царил мир.

Тамарос так и не смог понять, что же означали слова «горек изнутри». Насколько ему представлялось, этого «внутри» в пирамиде просто не существовало. Когда наступит время, пирамида разделится на четыре равных части, и внутри, в ее центре, ничего не останется.

Не успел Тамарос покинуть Храм, как слухи о Камне Владычества разнеслись по дворцу. Проведя последний из трех дней в благодарственных молитвах, король сообщил, что этим же вечером состоится встреча, на которой будут присутствовать Владыки, Почтенные Маги — главы Орденов, а также послы других рас. В назначенный час в одном из помещений Храма, где устраивались встречи, собрались Владыки, маги и спешно прибывшие послы или их доверенные лица. Всем не терпелось увидеть короля. Те, кто уже видел его после выхода из Портала, говорили, что король словно сбросил двадцать лет, полных волнений и тревог.

Тамарос уложил священный бриллиант в бархатный мешочек, дабы уберечь его от любопытных глаз. С этим мешочком король и появился в зале для встреч. Тамарос сиял. Он был одновременно преисполнен такого величия и такого смирения, что собравшиеся радостно заулыбались и захлопали в ладоши. Они не сомневались: если что-то так благотворно подействовало на короля, вернув ему былое здоровье и юношеский задор, это обязательно окажется благотворным и для них, чем бы оно там ни было.

Король положил на стол бархатный мешочек с Камнем Владычества.

— Я принес дар богов, — просто сказал он, развязал шнурок и достал бриллиант. — Это — Камень Владычества.

Раздались восхищенные восклицания; всех потрясла красота камня. Но когда Тамарос заговорил о том, какую участь определили этому бриллианту боги, улыбки на лицах начали таять.

Грани бриллиантовой пирамиды ярко сияли в свете масляных ламп, но их блеск не мог скрыть от Тамароса настроение собравшихся. Вопреки его ожиданиям, далеко не все встретили дар богов с ликованием. Король внимательно оглядел сидевших за столом; тех, кого он считал друзьями и наиболее надежными помощниками. В их глазах он увидел сомнение, неуверенность, а кто-то выглядел и откровенно недовольным.

— Как это понимать? — спросил король, от гнева и разочарования повысив голос.

Эти слова отчетливо слышали те, кто стоял за плотно закрытыми дверями зала встреч и беззастенчиво подслушивал. Услышав, как голос короля дрогнул от гнева, некоторые из любопытных — преимущественно низшие храмовые служители и послушники — с виноватым видом бросились прочь. Остальные — главным образом, мирские слуги, пришедшие сюда, зная, что им хорошо заплатят за сведения — еще плотнее прильнули к щелям.

Проведя полчаса в усердном подслушивании всего того, о чем говорилось за дверями зала, шпионы со всех ног понеслись сообщать новости. Одним из тех, кто первым получил достоверные сведения о встрече, был Сильвит. Их ему сообщила молодая женщина, которой он платил за подобные услуги. Едва эльфу удалось вырваться от принца, он бросился к себе и написал поспешное донесение Защитнику Божественного. Еще до того, как Тамарос и Камень Владычества покинули зал для заседаний, письмо Сильвита уже отправилось через Портал в земли эльфов.

Письмо было кратким и заканчивалось так:

В настоящее время господин Мабретон заявляет об отказе эльфов принять Камень Владычества, поскольку, по его словам, эльфам этот камень ни к чему. Если бы камень действительно был священным и могущественным, наши предки обязательно вручили бы его Божественному. Как считает Мабретон, нам незачем принимать подачки из рук людей.

Мой господин, опасаясь, что Ваш ответ может оказаться точно таким же, прошу Вас обдумать следующее: возможно, боги передали камень людям с той целью, чтобы он не попал в руки Божественного! Он должен принять камень. Но он не должен его получить. Прошу Вас, мой господин, задуматься над этими словами и прислать мне Ваши распоряжения.

Когда через некоторое время Сильвит вернулся к принцу, Дагнарус полоснул по нему резким взглядом и требовательно спросил:

— Где тебя носило? Ты был мне нужен.

— Ваше высочество, я почувствовал внезапное недомогание, — ответил Сильвит. — Прошу вашего прощения.

— Меня сильно рассердило твое исчезновение, — более спокойным тоном сказал Дагнарус, догадывавшийся, что что-то происходит.

— Я сожалею, что доставил огорчение вашему высочеству. Однако надеюсь, вам захочется выслушать новости, касающиеся вашего уважаемого отца. Вы непременно найдете их интересными, ваше высочество, поскольку вы хорошо знаете, что я не являюсь распространителем пустых сплетен.

— Я это знаю, камергер, — серьезно отозвался Дагнарус.

Сильвит говорил правду. Эльф никогда не сплетничал и не разносил слухов. Сведения, сообщаемые им принцу, имели под собой серьезные основания и всегда были точны.

— Бриллиант такой величины должен быть очень ценным, — сказал Дагнарус, выслушав эльфа.

— Так оно и есть, ваше высочество.