Единственное, в чем он виноват, так это в том, что пригрел змею. И возможно, эта змея так и продолжала работать, если бы я не спутала ей карты.

Рассказываю ему, как все было на самом деле.  Стараюсь улыбаться, шутить, до сих пор не верится, что он здесь, сейчас, со мной.

И мы договорились больше никогда об этом не вспоминать. Навсегда вычеркнуть из жизни. Этот пустой, бессмысленный эпизод. Пусть это будет единственный скелет в нашем шкафу, который со временем покроется большим слоем пыли.

А потом приходит Поля с Лерой. Они приносят мороженное и этим холодным, зимним вечером, мы сидим на больничной кровати, шутим, уплетая белый пломбир в вафельном стаканчике.

И я самая счастливая на свете.

Забираю вещи с общаги. Лера шутит, что ношу туда-сюда. Считает, есть смысл оставить их здесь. И оставить в покое чемодан, потому что он и так немного в шоке.

Сижу на диване в обнимку с Жориком, с котом Жориком (в этом случае нужно уточнение) и наблюдаю, как Лера пытается застегнуть молнию. Она кряхтит, упирается одной ногой в пол другой – в рядом стоящий шкаф и с криком: «Хи-я!» наконец-то справляется с этой трудной задачей. От моей помощи категорически отказывается. Да, по ходу дела, мне теперь даже сумку с продуктами не доверят.

Никак не могу понять, как Лере удалось провернуть эту аферу века. Герман, водитель. Оказывается для женщин, нет ничего невозможного. Теперь я понимаю поговорку: «И в горящую избу войдет и коня на скаку остановит».

- Лер, ты мне вот что лучше скажи. Как ты его нашла? Водителя?

Лера смахивает пот со лба и запыханно говорит:

- А ты знала, что все люди знакомы через шесть рукопожатий. – Садится рядом со мной, делает глубокий выдох и начинает чесать за ухом кота, который пригрелся на моих коленях.

- Это как? – удивленно смотрю на нее.

- Водитель этот, баклан. Проходил медкомиссию в той самой больнице, где работает Жорик. Я позвонила ему. Говорю, делай, что хочешь – но найти мне этого скотину. И ты знаешь, он нашел. Представляешь? Я говорила ему просто в полном отчаянии. Потому что мне больше не кому позвонить. Даже не кому рассказать, кроме тебя. - Лера наклоняется, упирается ладонями в колени и более спокойно продолжает:

- Если честно я не знала, придёт Герман или нет. Машину запустила и надеялась на лучшее.

Я отрицательно качаю головой, пребывая в легком недоумении.

- А водитель? Как же он согласился? Что ты ему сказала?

- Нашла весомые аргументы. Пришлось немного приукрасить. Обрисовать ситуацию не в лучшем свете, - она эмоционально взмахивает руками и округляет глаза. - Но для такого дела – все средства хороши. А этот хохлатый водила, оказался еще и предусмотрительным. Как чувствовал, что-то неладное и вовремя подсуетился. Записал разговор с Вероникой.

Знаешь, как-то Жорик сказал, что выполнит мою любую просьбу. Сделает невозможное - возможным. Я тогда жутко смеялась. Думаю: чеши, чеши мне по ушам. А он сделал, сдержал слово.

- Георгий – настоящий мужчина.

- Настоящих мужчин придумали жены, чтобы пугать своих мужей.

- Знаешь, что мне кажется Лер. Не стоит всех мужчин мерить под одну гребенку.

Ее выражение лица резко меняется на грустный смайлик.

- Просто один раз обожглась. Не хотела снова впускать в свой мир мужика. Рит, а если я уеду к нему, ты будешь скучать? Я просто тоже обещала.

- Я очень буду скучать. Буду писать, звонить так, пока телефон не психанет и не пошлет меня куда подальше. Сотру все кнопки, до мозолей на пальцах, все равно буду продолжать писать тебе, Лер. И помнить тебя. Всегда!

Мы обнимаемся так крепко. До легкого хруста в моей спине. Словно она уезжает на необитаемый остров.

А потом Лера рассказывает про свой горький опыт.

Он – начинающий актер. Она - восходящая звезда Ледовой арены.

Красивый, статный, образованный. Любимец всех женщин. К нему на спектакли выстраивались толпы. А он выбрал ее. Лера молилась на своего избранника, сдувала пылинки. Но когда они расписались, все стало совсем по-другому. Из заботливого и преданного мужчины он превратился в ничтожество. Пил, забил на театр, приводил чужих женщин. Тайком. Говорил, что Лера слишком легкодоступная, легкомысленная и еще кучу других гадостей в ее адрес.

Лера все на что-то надеялась. Верила. Изменится, перестанет пить, будет все как прежде. Как когда-то. Давным-давно. Когда он красиво ухаживал и говорил комплименты. Пока не пришла она. С таким большим животом, что ширинка на ее штанах не застегивалась. Как сегодня мой чемодан.

Она сказала, что он будет жить с ней. У них будет ребенок. А еще им нужна квартира. Ее квартира.

Потом серьезная травма, после которой дорога в большой спорт ей навсегда закрыта. Дорога туда, где ей казалось, что ее любят и ждут.

Месяц, другой она лежала в больнице, а они обустраивали любовное гнездышко в ее же жилплощади. Он еще ее законный муж, не выписать, не выгнать.

В тот момент она решила, что нельзя. Нельзя вот так слепо любить, доверять. Нужно жить по-другому. Нужно мыслить по-другому. И что все мужики – одинаковые.

Я ее так обнимаю. Сжимаю ее изящные плечи. Мы сидим в обнимку и нас не разнять.

- Лерочка! Любимая! Будь счастлива! Самое главное будь счастлива.

- Ты будешь, ко мне приезжать? С Полей? С Германом? Только приезжайте! Я вам билеты куплю, - она искренно заглядывает мне в глаза, словно хочет увидеть там ответ.

- Обязательно! Я приеду. Примчусь. Мы приедем. В любое время суток. А еще я хочу, чтобы ты стала крестной нашего будущего малыша.

Лерка целует меня своими теплыми губами, а по ее гладким щекам катятся слезы.

- Только не нужно плакать. У нас все будет хорошо. Потому что мы – женщины. «Мы этого достойны», - помнишь, как в рекламе?

Расстаемся. Мы можем говорить без остановки, не замечая времени и всего остального. Лерка, как вторая душа. Как что-то нужное, необходимое, без которой просто нельзя.

Она помогает дотащить чемодан. Жорик не хочет слезать с моих рук, и Лера дает добро выгулять его на пять минут.

На улице нас встречает Герман и Поля.

Я прощаюсь с Лерой. Передаю ей кота. Морда не слишком довольна, а его длинную рыжую шерсть развивает легкий ветер. В данный момент кот похож на рыжий, шерстяной воздушный шарик.

Понимаю, что не навсегда, но так горько и в тоже время радостно.

- Лера! Лерочка! Моя неземная. Я не говорю тебе прощай. Я говорю тебе до скорой встречи.

Садимся в машину. Герман заводит мотор. Я оглядываюсь назад и вижу, как силуэт женщины с котом отдаляется от нас все дальше и дальше. Лера стоит на тротуаре, держа Жорика на руках и смотрит, как мы отдаляемся.