– Давайте как-нибудь встретимся, – предложила она. – Посидим в уютном месте, поговорим… – Нора сделала паузу и добавила: – Потанцуем.

Последнее слово прозвучало с невинной многозначительностью. Мальчик потерял дар речи. Славный мальчик, только мордочкой не вышел. Челюсть лошадиная, глаза навыкате… Ну, ничего, главное, чтобы сделал то, что требуется.

– Не возражаете? – переспросила Нора чуть-чуть кокетливо. – Я рада. Буду в Москве через две недели и сразу вам позвоню. Долго? – Она говорила и одновременно слушала себя со стороны, контролируя и выверяя каждую интонацию. – Да, я тоже думаю, что долго, но что делать? Хотя… знаете, что? – Прозвучало естественно, словно ее вправду только что осенило. – Если вы сможете кое-что узнать, я сразу вернусь. Пустяки, нужно взглянуть на медицинское досье одного человека. Он лечился у Бахметьева. Да-да, тот самый, знаменитый. – Парень промямлил в трубку что-то насчет врачебной этики. Тюфяк. Не сделать ему карьеры, чересчур нерешителен. – Димочка! – голос Норы зазвучал укоризненно. – Вы меня обижаете. Это нужно одной моей хорошей знакомой, информация исключительно для внутреннего пользования! Конечно! Конечно нет, дорогой мой, какие могут быть публикации?! И потом, я не собираюсь на вас ссылаться! А впрочем, – Нора выдержала паузу и заговорила равнодушно, – я не настаиваю. Наверное, вы правы. Извините, что побеспокоила.

Это подействовало. Парень завелся. Пообещал разузнать все, что нужно, и как можно скорее. Нора представила его сидящим в кровати: лохматого, без очков, глаза почти выпрыгивают из орбит от возбуждения, слюна летит в разные стороны… Бр-р-р… Она передернула плечами. Интересно, у него вообще когда-нибудь была девушка?

«А ты что, с ним спать собираешься?» – поинтересовался неизвестный немецкий предок с чувством юмора. Нора снова передернула плечами. Вот еще!

– Платонов, – ответила она собеседнику, разглядывая себя в зеркало. Голос спокойный и ласковый, глаза – кусочки янтаря с блестящими злыми осами, навечно вплавленными в смолу. – Да, конечно, Димочка, запишите. Арсений Петрович Платонов, шестьдесят первого года. Последний раз проходил курс… – Нора немного поразмыслила: – В конце апреля. Да-да, полгода назад. Неделю назад он попал в больницу с сердечным приступом. Да, вот так все невесело. Спасибо, Димочка, я на тебя рассчитываю. – От внезапно сказанного «ты» парень впал в ступор и замолчал. – Целую, – нежно прошептала Нора и дала отбой.

Положила мобильник на туалетный столик, пожала плечами и подумала: почему мужики такие дураки?

Она сбросила узкие «лодочки», опустилась на колени и начала собирать рваную бумагу с ковра. Конечно, в гостинице есть горничная, но следы своих слабостей Нора всегда заметала лично.

Уложив рваные газеты в большой пакет, Нора вышла на лестничную площадку. Подошла к соседней двери и прислушалась. Тихо. Ни живых голосов, ни экранных. Она аккуратно поставила пакет возле двери Арсения и бесшумно отряхнула руки. Вроде маленькая гадость, а приятно. Пускай прислуга почешет языками по поводу писательских странностей.

Эта мысль подсказала еще одну идею. Нора спустилась в холл, подошла к стойке дежурного администратора и, улучив момент, незаметно положила перед ней банкноту в сто долларов.

– Маленькая справочка, – сказала Нора, мило улыбаясь. – Что за девушка ночевала вчера в номере Арсения Платонова? Понимаете, он мой давний друг, я за него беспокоюсь. – Нора вздохнула. – Он такой доверчивый, а молодежь сейчас такая беспринципная!

Она взглянула в глаза напротив и поняла, что дальше можно не притворяться. Это вам не Димочка. Администратор рассматривала Нору со спокойной профессиональной иронией. На банкноту она обратила внимания не больше, чем на конфетный фантик.

Нора быстро сменила тактику.

– Помогите мне, – попросила она, понизив голос. – Как женщина женщине.

Больше она не добавила ни слова. Стодолларовая купюра исчезла под книжкой, администратор взглянула на Нору с пониманием и поманила ее к себе. Нора оперлась грудью о стойку.

Следующие десять минут дали ей столько информации, что потребовалось время на ее осмысление. Нора поблагодарила администратора выразительным взглядом и направилась обратно в номер.

«Арсений пошел вразнос», – отметила она, расправляя одеяло в спальне. Нора всегда спала днем, если удавалось выкроить время. Она засыпала легко, как человек с чистой совестью. Да и с чего ей быть нечистой? Вот Нину, суку подзаборную, кошмары должны с дерьмом сожрать… а может, они ее и сожрали.

Нора пошла в ванную и открыла краны с горячей и холодной водой. Плеснула под струю расслабляющий ромашковый гель, разделась и скользнула в воду. Закрыла глаза и начала неторопливо обдумывать, как справиться с этим делом.

«Не считай других глупее себя». Эту бабушкину заповедь Нора позабыла, и вот вам результат. Она считала, что использует Нину в своих целях, а на самом деле та использовала Нору на все сто процентов. Ключик от квартиры? Пожалуйста! Хочешь отдохнуть в выходные на природе? Вот ключи от загородного дома! Прикрыть перед Арсением? Нет проблем! Не успела прочитать гранки? Оставь, прочту сама! Езжай, Ниночка, развлекайся с очередным молодым, темноволосым! Увязай в трясине, которую сама выбрала!

Нина отлично знала, что подруга никогда не сообщит Арсению об изменах жены. Слишком хорошо помнит пословицу «доносчику первый кнут». И писем писать не станет, и по телефону сплетничать через платок. Будет ждать, как паучок, когда мошка сама попадет в липкую сетку. Вот и дождалась. Последнее увлечение затянуло Нину в такой водоворот!.. Нора поежилась в горячей воде. Слава богу, что ей такие страсти не снились. В кабинете Нины вечно царил разгром: стол в беспорядке, диван помят, пушистый ковер выглядит так, словно на нем произошла битва при Ватерлоо в масштабе один к десяти. А один раз Нина явилась на вечернюю планерку с большим пятном чуть пониже попы. Тоже мне, Моника Левински! Нора быстро заслонила подругу, шепнула ей: «Иди в туалет», – и провела собрание сама, игнорируя ухмылки сотрудников. Поздний водоворот страстей раздражал ее трезвую практичную натуру – как можно так рисковать своим креслом?! С другой стороны, Нора страстно желала, чтобы слухи поскорее добрались до Артура Вартаняна. Но только не с ее подачи. Нет.

Вода коснулась шеи, пена защекотала подбородок. Нора завернула вентили и снова откинулась на удобное изголовье джакузи.

Как женщина, она Нину понимала. Ее последний хахаль – мерзавец хоть куда. Потенция, что называется, из глаз прыскает. И руки ходуном ходят: то секретаршу по попке погладит, то невзначай положит руку на плечо смазливой журналисточки. И мягко так, мягко поглаживает, глядя в глаза. Девицы млели. Нина очевидных вещей видеть не желала. В этом Нора усматривала скрытое наказание: если Господь хочет наказать человека, то прежде всего отнимает у него разум. Пускай получает, что заслужила. А Нора получит свое…

Она крепко прикусила нижнюю губу ровными острыми зубками. Конечно, ей случалось проигрывать – в жизни без этого не бывает. Но этот случай совершенно особый. Нина сыграла краплеными картами. Она знала, чего Нора жаждет больше всего на свете, И, отдавая ей это в руки (символически, конечно), потешалась над глупой доверчивой подругой.