Я выскочила из спальни и спустилась вниз. Мне нужно было на воздух, немедленно, стены начали давить с такой силой, что, казалось, я сойду с ума. Выбежала босая на лестницу, ведущую в оранжерею, и шквальный ветер швырнул в лицо колючие снежинки. От холода свело все тело, я даже застонала, чувствуя, как онемели кончики пальцев на ногах, утопая в снегу.

– Госпожа! Немедленно вернитесь в дом! Здесь слишком холодно!

Я резко повернулась к Лиаму и закричала, глядя ему в глаза:

– С ним что-то не так! Я точно знаю – с ним что-то не так. Я чувствую!

Мужчина набросил мне на плечи свой плащ и завел обратно в дом. Пока он наливал кипяток в чашку, разбавляя какой-то жидкостью, я тряслась как осиновый лист в кожаном кресле в огромной гостиной, кутаясь в его плащ и обхватив себя руками.

– Как узнать, Лиам? Как? Почему так долго? Я с ума схожу. Я не могу больше сидеть в неизвестности! Три недели. Три! Он никогда не уезжал так надолго!

– Господин Нейл в Низших землях. Это фактически подземный мир. Там нет связи и никогда не было. Он скоро вернется, а вы устроили истерику и развели панику.

– Я почувствовала!

Он подал мне чашку, глядя, как дрожат мои пальцы, пожал плечами.

– Что вы могли почувствовать? Это, видно, снова ваши кошмары.

– Нет, – я отрицательно качала головой, – нет…мне стало больно. Вот здесь, – поднесла руку к груди, – словно что-то оборвалось. Лиам, кто может знать о Нейле?

– Только император. Связь с тем местом есть только у него.

Я вскочила с кресла. Сбрасывая плащ и направляясь к лестнице, ведущей на верхние этажи.

– Куда вы собрались?

– К императору.

Лиам побледнел как полотно. Он даже судорожно сглотнул, глядя на меня.

– Вы с ума сошли? К императору? Да вас на границе расстреляют. Вы не перейдете первый пропускной пункт в земли императора, я уже молчу о дворце. За такое вам просто оторвут голову.

– Значит, пусть так и будет. Я больше не могу ждать. Это слишком долго. Я должна что-то делать. С ним что-то происходит. Я чувствую! Ты понимаешь? Я чувствую, и мне больно.

Он отрицательно качал головой и не понимал, не хотел понимать.

– Проведешь меня к границе, дашь знать императору, что я прошу встречи.

– Он вполне может отдать приказ вас уничтожить на месте за дерзость.

– А так я сама сдохну от переживаний.

Лиам мог говорить мне что угодно, но он не мог запретить. У него был приказ Нейла делать то, что я пожелаю, и охранять меня даже ценой его собственной жизни. И я ни на секунду не сомневалась в этом мужчине. Он был предан Нейлу с безумностью религиозного фанатика-камикадзе. Да, он бы умер за меня только потому, что Нейл приказал. Хотя иногда мне казалось, что Лиам привязан ко мне, но без мужского интереса, а потому что понял, насколько я помешана на его хозяине.

Спустя час с первыми солнечными лучами я пересекла границу Мрачного города – меня пропустили. Словно охрана получила приказ об этом еще до того, как я приблизилась к землям Алерикса. Снова витками тревога, закручиваясь в пружину, по нарастающей, до полной паники и холодных капель пота над верхней губой. Меня так же беспрепятственно впустили в замок, но два часа продержали в комнате ожидания, пока не впустили в гостиную залу, где император собственной персоной, ухмыляясь идеально очерченным ртом, сделал пригласительный жест, встречая меня с неизменным бокалом в руках. Надменный и высокомерный, в роскошном длинном одеянии иссиня-черного цвета, расшитом по низу драгоценными камнями. Расслабленный, с ленивым выражением лица, окруженный рабынями, которых он, как собак, держал на поводке и периодически бросал им какие-то сладости, которые те собирали прямо с пола и жадно поедали, облизывая пальцы и потираясь о его ноги. Я не сомневалась, что он наслаждается от того, что я вижу это зрелище.

– МОИ нихилы довольно милые создания, – дернул поводок, и одна из девушек подняла к нему лицо, он усмехнулся, положил ей в рот кусочек сахара, снова повернулся ко мне, – вот их истинное предназначение – ублажать хозяина и покорно принимать свою участь. Так зачем малышка Лия приехала в гости к своему правителю?

С каким уничтожающим сарказмом он это сказал. Для начала показывая, кто я такая и где, по идее, мое место, а потом контрастом давая понять, что такое ничтожество не имело право вот так просто заявиться к своему богу. Только вползти на коленях, только на привязи. Но я не твой нихил, Алерикс Мортифер, и никогда не буду сидеть на твоем поводке.

– Хотя я даже не сомневался, что маленькая игрушка моего племянника приедет скрасить его болезнь, как только тот ее позовет.

– Болезнь? – Мне снова показалось, что я лечу в пропасть и сердце пропускает удар за ударом.

Император сложил тонкие пальцы вместе, перебирая массивные перстни:

– Племянника ранили отравленным клинком, и он корчится в агонии в моих покоях под присмотром лучших врачей. Хочешь его увидеть, не так ли?

Мне казалось, я уже не слышу этого надменного ублюдка, который демонстративно пил какую-то жидкость из бокала и намеренно не отвечал ни на один из моих вопросов, которые я мысленно кричала, не смея задать вслух. Он слышал их все до одного и щурился от наслаждения, пожирая мои эмоции. Потом вдруг небрежно отдал приказ отвести меня к Нейлу. Но я даже не сомневалась – это не акт благородства и не жалость. Он сам наслаждался процессом. Чем-то, чего я еще не понимала или не знала.

Я надеялась, что меня впустят в сами покои, но проклятый император не смог отказать себе в удовольствии лишить меня этой возможности, как любую низшую, которой запрещено приближаться к Высшим Деусам, когда они пребывают в состоянии повышенной уязвимости. Очередное унижение и напоминание, что я никто и ничто здесь.

Я смотрела на Нейла сквозь толстое стекло. На то, как его выгибало на постели и било в лихорадке, как в агонии, на то, как он покрылся крупными каплями пота, как потрескались до крови его губы и как он судорожно сжимает пальцами края кровати. Его боль была настолько невыносимой, что его выкручивало каждые несколько минут, и он от резких и мучительных приступов закатывал глаза, а я в это момент билась о стекло в отчаянной попытке сломать его, разбить в диком желании, чтобы Нейл знал, что я здесь. Я рядом. Мысленно взывая к нему, пробиваясь сквозь стену его боли чистыми нотами наших слов, которые вырывали его раньше из любой стихии, заставляя идти ко мне, а сейчас я была просто бесполезна. Кричала его имя, наплевав на охрану и слуг, я плакала и била в это проклятое стекло кулаками, царапала по нему, ломая ногти. Нейлу не должно быть так больно, он ведь такой сильный, и он должен слышать меня. Обессиленно сползла на пол, продолжая смотреть на его мучения и звать, пробиваясь сквозь них, отчаянно надеясь, что он меня слышит… пока вдруг не поняла, что это представление. Ослепительной вспышкой. Внутри все оборвалось еще за секунду до этого понимания. Мне показалось, что перед глазами резко потемнело. Есть разная степень паники. Иногда она начинается издалека, как липкая тягучая паутина, но сейчас меня накрыло ею моментально, до такой степени, что мне показалось – я сама в агонии, сердце не просто билось, оно зашлось в приступе ужаса. Я прислонилась к стене, чувствуя, как покрываюсь ледяным потом и как становятся ватными ноги. Я должна что-то сделать. СЕЙЧАС. Иначе потом у меня не будет времени думать. Нейлу просто позволяют умереть. Ему не дают противоядие… и меня здесь ждали. Мне специально все это показали.