его испортил. Не то слово. Вот усложнил – правильное.

- Не надо извинений. Все в порядке.

Кай поднимает глаза и улыбается. И все же с улыбкой он совсем другой, чем когда хмурится. Сразу такой обаятельный молодой парнишка, а не строгий Кай с холодным сердцем.

- Давай съездим вместе с Рокси и Робом погулять в пикник-парк? В любой день на праздниках, когда захочешь.

Мнусь с ответом. Опять все с нуля начинать? Кому потом будет больнее всего?

- Давай.

Губы произносит за меня сами.

- Я напишу.

- Хорошо.

- Такси приехало. Спасибо, Лекс, за все.

Я только улыбаюсь в ответ, в то время как Рокси смотрит на меня и показывает своей мордой «ооо, мать, ты что-то поплыла».

Прощаемся с Каем медленно, словно в эту ночь случилось что-то, что изменит нас навсегда.

Такси уезжает. Телефон в это же время пищит в кармане, и я стягиваю перчатку, чтобы посмотреть, в чем дело.

Ну конечно, напоминалка.

«День рождения Янина».

Глава 40

Кай

Что я натворил? Мне стыдно. Не понимаю, как Дэв мог не остановить. Я же точно помню, что сказал ему, куда сматываю с загородной новогодней вечеринки футбольного клуба. Неужели Дэвид успокоился по поводу моих чувств к Лекс? Или решил, что бороться бессмысленно, раз я с сентября вбил в голову идею быть с ней? Вбил и отпустить не могу.

Я пытался. Целый месяц делал вид, что мне нормально одному. Хотелось вместе с Робертом грызть землю зубами от тупой боли внутри.

Нет, я сильный взрослый парень. Малолетка какая-то не в состоянии выбить почву у меня из-под ног, но черт, именно это она и сделала.

Я напился в новогоднюю ночь так дико, как даже первого сентября не делал, хотя тогда и давал себе обещание не бухать больше. Теперь только ещё раз убедился – ни-ни. Вообще ни-ни. Яблочный сок или газировочка – вот мои напитки в компании.

Притащился к Лекс, валялся у неё в ногах, на пьяную голову признавался в любви. А, на трезвую тоже. Потому что это правда – я люблю ее. Если это не любовь, то что? Зависимость? Мой личной сорт азартной игры, где я каждый раз повышаю ставки?

Что это?

Эта история – оффсайд моего сердца. Чувства «вне игры». Мне больно и стыдно за эту слабость одновременно. Говорят, любовь делает сильнее. Бред. Меня она только слабее сделала.

Лекс меня не сломает, я знаю. Если не подпустит к себе, я переживу. Справлюсь уж как-нибудь, но в любовь больше не поверю.

Так, к чему это я? Я что-то рано руки опустил, ведь наша встреча, обещанная утром у подъезда, только сегодня. Мне кажется, там кроха должна будет понять, чувствует ли она ко мне что-то месяц спустя или не скучала даже минуты, пока меня не было в ее жизни.

Второе января – странный день. Все выспались, доели «прошлогодние» салаты, выложили в инсту новогодние подарки и готовы феерить дальше. Поэтому уверен – в парке, куда мы поедем, народу будет дофига. Впрочем, я не интимную атмосферу ищу, а просто хочу немного побыть с Лекс.

Забираю ее и сразу думаю, что двум собакам в одной тачке слишком тесно. Мой Роберт с сентября до нового года знатно вымахал, теперь габариты Рокси его ничем не удивляют. Да у меня в любом случае лабрадор, который и не мог быть маленьким – все эти декоративные собаки не для меня. Я за то, чтобы пёс был под стать хозяину. Роб в этом плане идеален.

Он остается со мной впереди, Лекс и ее вечно недовольная мной Рокси устраиваются сзади. Теперь я удваиваю контроль за дорогой, потому что стоит на секунду задуматься, и вот я уже высматриваю в зеркале малышку. В этот раз она одета так, как и нужно для прогулки зимой на улице, а то мне уж казалось, Лекс не знает, что такое «одеваться по погоде».

На ней милая пушистая шапка белого цвета, вступающая в контраст с чёрными волосами. Натуральными, волнистыми! Мне так нравится, когда она не борется с природой и не выпрямляет кудри. Люблю видеть такую настоящую Сашу.

- Правда не сердишься за Новый год? – спрашиваю, пока мы быстро проезжаем дорогу проспекта.

- На тебя – нет.

- А на кого тогда?

- На себя.

- И почему?

- Потому что хотела бы встретить праздник с родителями. Знаю, что это невозможно, но все равно хочу. Стыдно, что веду себя так глупо.

- Лекс, ты не должна расстраиваться, это же их выбор.

Ерунду сморозил. Саше от моих слов не становится легче, а я уже сомневаюсь, что я вообще в состоянии успокоить человека. Кажется, она ждет чего-то другого. Сочувствия? Или чтобы с ней поговорили, как с маленькой? Не бойся, Сашенька, ты не виновата, что мама и папа разошлись? Да ну. Хотя я не понимаю ее. Мне казалось, я хорошо ее чувствую, но я сильно ошибся.

- Я расстраиваюсь, я же о другом мечтала…

Ну я тоже, Лекс, я тоже… Например, поговорить о нас с тобой, а не слушать о семейной драме. Да, понимаю, сам хотел, чтобы она мне доверяла, была готова делиться всем, но в эту секунду у меня двоякие ощущения. Мне казалось, быть может, что к зиме ей полегчает и она станет мыслить более позитивно, а у нее все еще трагедия на уме. Да и я вас умоляю, ну развелись родители, где трагедия? Отец с ней носится, так переживает за нее, чего ей не хватает? Я не понимаю, где «корень зла» ее волнений, поэтому слушаю молча, не комментирую. А она с надеждой смотрит в мою сторону.

Или это не надежда, а взгляд в духе «вот такая я проблемная, наблюдай и думай, нужна ли такая?».

Да мне-то нужна, но нужен ли я? В новогоднюю ночь я был уверен, что месяц без нее меня опьянил. Чушь – опьянил меня алкоголь. А прошедший месяц – протрезвил. Чувствовать себя безответно влюбленным идиотом мне больше не нравится.

Когда паркуюсь, Роб выскакивает из двери с огромным энтузиазмом, а Рокси упрямится. Вообще впервые вижу, чтобы эта доберманша не слушала свою хозяйку. Лекс сначала недоумевает, пытается с ней ласково, но в итоге прикрикивает, и Рокси строит из себя обиженку. Такое чувство, что эта маленькая сучка намерена сорвать мне свидание.

Однако Лекс добивается того, что собака ведет себя довольно