– А почему бы и нет? – усмехнулся доктор Тромп, до которого донеслись его слова.

– Нас ждут в штабе…

– Хо! На четверть часа раньше или позже – велика важность! Небольшая стычка – это как раз то, что сейчас нужнее всего нашим нервам.

– Да я и сам не прочь…

Пока продолжался этот диалог, Молокососы успели отдалиться от пылающей фермы метров на триста. Уланы же, решив, что всадники на бурских лошадках спасаются бегством, вознамерились их атаковать.

Между тем Молокососы, продолжая путь, оказались перед двумя глубокими, словно от взрыва крупнокалиберного снаряда, воронками, вокруг которых были навалены груды камней и земли, а на дне виднелись клочья мяса и обломки костей.

– Динамит, – вполголоса произнес доктор.

– Он самый. Судя по размерам воронок, здесь взорвались как минимум две коровы, – подтвердил Сорвиголова.

– Неплохое укрытие для стрелков, – заметил Папаша.

– Действительно! – оживился Сорвиголова.

Одним прыжком он соскочил с седла и скомандовал:

– Спешиться! Уложить коней!

Молокососы мгновенно выполнили команду.

Дрессированные бурские лошадки, едва заслышав знакомый свист, повалились в траву, прижались друг к другу, как кролики в норе, и замерли. Зная, что теперь пони, что бы ни случилось, даже не шелохнутся, Молокососы попрыгали в воронки и стали поджидать приближения улан.

Уланы были поражены мгновенным исчезновением противника. Заподозрив какую-то уловку, они придержали коней. К тому же, потеряв из виду цель, они, как нередко бывает в подобных случаях, утратили чувство направления и дистанции.

Именно на это и рассчитывал Сорвиголова. Ему ли было не знать, что на равнине велда почти невозможно скакать по прямой без ориентира, а невидимая цель всегда кажется дальше, чем есть на самом деле. Англичане вскоре испытали это на себе. Сами того не замечая, они отклонились вправо и миновали воронки, в которых засели Молокососы.

Приподняв головы над земляным бруствером, образовавшимся при взрыве динамита, Молокососы хладнокровно взяли улан на мушку и по команде «Огонь!» дружно выстрелили.

– Беглый огонь! – крикнул Сорвиголова, выскакивая из воронки.

Грянул второй залп, за ним – третий и четвертый… Спустя две минуты уланы были полностью уничтожены.

– Никого не осталось? А жаль! – воскликнул Сорвиголова.

– Не жалей, – заметил Поль, перезаряжая маузер. – Их еще немало осталось.

К сожалению, его слова получили подтверждение почти немедленно: справа, на расстоянии около восьмисот метров, откуда-то вынырнул еще один кавалерийский отряд.

– Вот здорово-то! – веселясь, воскликнул Фанфан.

– Ты так думаешь? – усомнился Сорвиголова. Его лицо приняло озабоченное выражение.

– А разве нет? Переколотим и этих! Всевышний для того и создал улан, чтобы их колотить.

Однако лицо Жана все больше мрачнело: слева он заметил третий отряд. В нем насчитывалось около тридцати кавалеристов, и было бы чистейшим безумием атаковать противника, настолько превосходящего Молокососов числом. Не без сожаления ему пришлось отдать приказ к отступлению. Однако теперь оставался свободным только один путь – на север.

– Не беда! – вполголоса проговорил Сорвиголова – Генерал Бота со своим коммандо стоит, скорее всего, под Винбургом. Мы соединимся с ним где-нибудь у железнодорожной линии.

Но не успели Молокососы изменить направление, как впереди показался еще один отряд.

– Гром и молния! Нас взяли в кольцо! – воскликнул Сорвиголова.

– Похоже на то, – с обычной невозмутимостью подтвердил Папаша.

Англичан было почти в десять раз больше. Пытаться прорвать окружение – равносильно самоубийству: несмотря на отчаянную храбрость Молокососов, их перестреляли бы, как куропаток. Мало толку и от стрельбы на таком расстоянии по непрерывно перемещающимся уланам, к тому же и запас патронов на исходе. А бушевавший на ферме пожар лишил Молокососов возможности укрыться за ее стенами.

Между тем уланы все теснее смыкали кольцо вокруг воронок, где неподвижно лежали Молокососы. Гибель казалась неминуемой. Еще несколько минут – и все будет кончено. Майор Колвилл наконец-то сможет вздохнуть с облегчением и отпраздновать победу над своим заклятым врагом.

Оставался единственный выход, совершенно отчаянный, но Сорвиголова не колебался. Он сорвал с себя уланский доломан, накинул его на голову своего пони, плотно закрыв глаза и ноздри животного, а рукава обвязал вокруг шеи лошадки.

– Делайте как я! – приказал Жан товарищам.

Ничего пока не понимая, те выполнили приказ.

– За мной! – скомандовал он.

Пришпорив лошадку, Сорвиголова бешеным галопом понесся к пролому в стене фермы. Отважные Молокососы помчались за ним, как помчались бы даже в ад, но ферма, куда они влетели во весь опор, вряд ли была лучше ада. Со всех сторон вздымались языки пламени, сверху сыпался дождь из раскаленных угольев, едкий дым забивал дыхание.

Испуганные кони фыркали и пятились – совсем рядом с брешью в стене полыхали набитые кукурузой сараи. И все же им удалось пробиться к центру усадьбы. Здесь стоял такой же нестерпимый жар, однако можно было, по крайней мере, укрыться от летящих сверху головешек.

Фанфан и тут не упустил случая подшутить.

– Эй, Папаша! – крикнул он, перекрывая гул пламени. – Гляди-ка, твоя борода пока только дымится, а ваша, доктор, уже совсем поджарилась!

Воздух был таким раскаленным, что каждый вдох причинял нестерпимую боль.

– Черт бы подрал! – ворчал Фанфан. – Будто уголья из жаровни глотаешь… А ну-ка, Коко, прекрати свои штучки! Ты ведь не на свадьбе, да и хозяин твой тоже! – прикрикнул он на свою лошадку.

Задыхающиеся пони вставали на дыбы и били копытами во все стороны.

Из-за стены до Молокососов доносились крики и оскорбительные насмешки англичан. Теперь уланы находились всего в пятидесяти шагах от бреши. Они разделились на две группы: одна караулила пролом, вторая – ворота фермы. Других путей для спасения у Молокососов не было. Англичане это знали – им оставалось лишь спокойно дождаться появления сдающихся в плен противников либо их гибели в огне. И такая ситуация очень забавляла кавалеристов…

Тем временем Сорвиголова внезапно покинул Молокососов. Не сказав никому ни слова, он погнал своего пони сквозь густую пелену дыма, в которой то и дело мелькали извивающиеся языки пламени.

Усадьба, огороженная высокими и крепкими стенами, занимала в общей сложности около гектара. Достигнув дальней глухой стены, Сорвиголова порылся в кобуре и вынул оттуда последнюю динамитную шашку, которую сунул туда на крайний случай. С риском подорваться самому, он таскал ее с собой со вчерашнего дня. Шашка была полностью готова к использованию.