Раскрутить проект искусственной плазмы, которая будет подходить абсолютно каждому на Земле — чем не заявка на победу в международном конкурсе. Мне сложно сразу же придумать, какое еще техническое решение может настолько радикально изменить жизнь на планете.

Остается только решить, чем могут помочь остальные, а для этого стоит поскрести, кто чем занимается в свое свободное время.

И если евгенику Авдеева я еще кое-как могу приплюсовать к делу, то косметику Салтыковых уже сложно.

Впрочем, кто сказал, что нам не понадобятся лаборанты? Конкретно мое авторство проекта не важно, в принципе, я все равно выступаю в качестве руководителя группы. А остальные приложат руку к реализации проекта.

С этой мыслью я открыл личную переписку с боярышней Морозовой и, немного подумав, набил следующее сообщение:

Романов Д. А.: Здравствуйте, Виктория. Прошу прощения, что пишу так поздно, но у меня есть тема для очень важного разговора по интересующему нас обоих вопросу. Как вы смотрите на то, чтобы в это воскресенье, то есть завтра, встретиться и поговорить на нейтральной территории?

Ответа ждать долго не пришлось, видимо, боярышня еще не ложилась, так как сообщение тут же было отмечено прочитанным.

Морозова В. Л.: Звучит интересно. Где?

Я на секунду впал в ступор. Заведения столицы я знал плохо, а потому потратил немного времени, чтобы поискать подходящее место. Отметая рестораны, в которых боярышне может быть некомфортно, перешел на кафе, но ничего впечатляющего не обнаружил, к тому же долго там не просидишь. А ходить пешком просто так — не слишком удобно для ведения серьезной беседы.

Романов Д. А.: Что вы думаете насчет парка развлечений? Завтра как раз идет ярмарка в центре города. Полагаю, нам обоим будет полезно ненадолго отрешиться от проблем и провести время не только с пользой, но и в удовольствие.

Мне не отвечали минут пять. Я уже начал подозревать, что чем-то ее задел.

Морозова В. Л.: Звучит, как свидание, Дмитрий.

Улыбнувшись, я не сдержался и хмыкнул в голос. Виталя покосился на меня в зеркало заднего вида. Кивнув ему на дорогу, я вернулся к переписке.

Романов Д. А.: Я заеду за вами в 13 часов.

Морозова В. Л.: Буду ждать встречи.

Чувствуя воодушевление, я убрал телефон в карман и до самого особняка улыбался. Хороший был день.

Будем надеяться, завтрашний окажется не хуже.

С учетом того, что мне предстояло вести Викторию на ярмарку, то есть вращаться в среде царских людей, одевался я соответственно. Этикет, разумеется, требует наряжаться, как положено княжичу, но в этот день я иду инкогнито, так что и соблюдать правила жестко не требовалось.

Темные брюки, белая футболка и черная кожаная куртка — ни дать ни взять обыкновенный парень, каких полно на улицах города. Вместо туфель — кроссовки, и можно идти.

От часов я, разумеется, отказываться не стал. Закрепил ремешок и прикрыл их рукавом. На палец надел семейный перстень с гербом. Инкогнито или нет, я все еще княжич Романов.

Пригладив волосы, я покинул покои и бодро сбежал по лестнице. Настроение было приподнятым — несмотря на предстоящий серьезный разговор с Морозовой, я был намерен провести время, как полагается человеку моего возраста.

Прислуга открыла передо мной двери, и я вышел на улицу. Свежий ветер тут же растрепал волосы, залез под футболку, но покров хранил меня от переохлаждения, так что я ощутил только совсем легкий и даже приятный поток воздуха.

Виталя сегодня вел машину сопровождения, а мне предстояло самому рулить небольшим легковым автомобилем. Охрану никто не отменял, но сегодня они будут держаться в стороне и тоже станут изображать простых людей. Игра, конечно, и это переодевание ненастоящее, любой поймет по виду телохранителей, что они не простые прохожие, но таковы правила.

Уверен, сегодня не только люди Романовых будут на ярмарке. Это я веду жизнь аскета-затворника с приезда в Москву, остальные аристократы не стесняются посещать увеселительные мероприятия и развлекаться среди царских людей.

Сев за руль машины, я запустил двигатель и вздохнул. Несмотря на то, что машина была сугубо городская, оснастить ее защитой не забыли. Гербов на капоте и дверях на ней не было, зато на номерах — присутствовали.

— Маршрут все знают? — уточнил я, вдавив клавишу на панели.

— Знаем, княжич, держимся на расстоянии, — ответил мне Виталя, и я тронулся с места.

После того раза, когда я вел подаренный генералом Марковым внедорожник, конечно, пришлось немного приноравливаться к более низкой машине, но я быстро справился. Так что дорога полетела под колеса, и я расслабился, держа на руле одну руку.

Телефон, брошенный в подстаканник, молчал, и мне было просто хорошо. Впервые за долгие недели я действительно никому не нужен, и никто меня не потревожит. Главное, чтобы никакие террористы и враги Русского царства или конкретно моей семьи не решили устроить на ярмарке резню, а все остальное я прекрасно переживу.

Включив поворотник, я перестроился вслед за идущим впереди внедорожником Витали и прибавил газу. А вскоре мы свернули в боярский квартал, и я докатился до особняка Морозовых. Ворота перед моей машиной раскрылись автоматически, и я воспользовался приглашением.

Уже по одному только внутреннему двору было заметно, что дела рода пошли на поправку. Несколько садовников наводили порядок среди насаждений, по бокам от дома кипела работа — строители что-то подновляли, что-то меняли.

Остановившись перед дорожкой, ведущей к крыльцу, я открыл дверь, не дожидаясь, когда это сделает Григорий. Слуга Морозовых остановился в двух шагах от автомобиля и, поклонившись мне, повел меня к дверям.

— Прошу вас подождать, княжич, — указав мне на кресло гостиной, произнес мужчина в униформе боярского рода. — Виктория Львовна распорядилась подать вам кофе.

— Благодарю, — с улыбкой ответил я и занял предложенное место, в котором в прошлый раз дожидался одногруппницу.

Казалось, с моего последнего визита прошло совсем немного времени, однако сейчас, потягивая горячий крепкий напиток, я чувствовал, как много успело случиться. И мое собственное отношение к боярышне тоже не осталось прежним.

Я услышал шаги на лестнице и, отставив чашку на блюдце, поднялся на ноги. Виктория показалась на пролете, и я искренне улыбнулся, рассматривая девушку.

Удобные голубые джинсы, белая футболка, поверх накинут короткий пиджак. Смотрелось элегантно и при этом достаточно свободно. Прическа была точно такой же, как и в Университете — часть волос на затылке была забрана в хвост. Смена гардероба на менее официальный пошла облику Морозовой на пользу. Выглядела она по-новому, но сохранила свои привычные черты. Вновь я поймал себя на мысли, что Виктория ассоциируется у меня с гармонией — все на своих местах и ровно так, как должно быть.