Эмили кивнула, кутаясь в шаль. Она закашлялась, прикрывая рот ладонью в тонкой вязаной перчатке.

– Мисс Кинникотт, вам стоит надеть что-нибудь потеплее. В этой шали вам будет холодно.

– Нет, миссис Дэвин, сегодня тепло. – Она прижала руки к груди и с благодарностью подняла глаза к небу. – Я не припомню, когда в последний раз так ярко светило солнце.

– Я вижу, мистер Доррис ведет серьезный разговор с Всевышним о погоде, – с улыбкой проговорила Кэролайн, подводя подругу к Лукасу.

Сейчас он о чем-то оживленно беседовал с управляющим. Кэролайн обратила внимание, с какой легкостью он говорил, казалось, даже мистер Доррис успел подпасть под обаяние его открытой улыбки и подкупающего взгляда темных глаз. Она старалась услышать хоть что-то из их разговора, но мимо них, целясь в мишень, проскакали игроки с копьями в руках. Из-под копыт летели грязь и трава, запахло землей.

– Мистер Доррис, я вижу, вы уже познакомились с моим мужем – мистером Дэвином? – подходя, сказала Кэролайн.

– Добрый день, мэм. – Управляющий коротко поклонился. – Вот так сюрприз! Я даже представления не имел о намечающемся событии! Но я искренне рад, что могу теперь обсудить с мистером Дэвином положение на рудниках. Мы как раз говорили о фабрике вашего брата.

– Мистер Дэвин так много узнает об Англии и так быстро, что я не удивлюсь, если у него закружится голова, – сказала Кэролайн. – Моя так точно бы закружилась.

– Вы извините меня, мэм? Я вижу, жена машет мне из коттеджа.

– Конечно, мистер Доррис. Это даст мистеру Дэвину возможность познакомиться с мисс Кинникотт.

Кэролайн не могла не заметить интереса Лукаса к мисс Кинникотт. Это было видно хотя бы по тому, как он ее разглядывал. Она представила их друг другу, и Лукас низко поклонился тоненькой хрупкой девушке.

– Мисс Кинникотт, – сказал Лукас и взял ее руку. – Мне приятно познакомиться с вами.

Его глаза мягко смотрели на нее, он задержал ее руку дольше, чем полагалось. Он так долго рассматривал ее запястье, что Кэролайн вдруг подумала, не ищет ли он драгоценности. Она отругала себя и поторопилась выбросить неприятную мысль из головы.

– Я верю, мисс Кинникотт, что мистер Дэвин быстрее овладеет манерами, чем я предполагала. Как видите, он ведет себя вполне по-джентельменски.

Лукас отпустил, наконец, руку девушки, хотя все еще продолжал держать в плену своих темных глаз ее робкий взгляд.

– Миссис Пламшоу настоящий тиран, – рассмеялся Дэвин. – Вы бы, мисс Кинникотт, посочувствовали мне, если бы знали, что мне приходится выдерживать на ее уроках.

– Бедный мистер Дэвин, я боюсь, что мы надоели ему своими замечаниями.

Кэролайн ждала, когда Эмили подключится к разговору. Но она молчала и как завороженная не могла отвести глаз от лица Лукаса. Она была совершенно потрясена.

– Мистер Дэвин, – сказала Кэролайн, – может быть, вы позволите мисс Кинникотт показать вам Билберри-коттедж? А я оставлю вас ненадолго. Мне предстоит исполнить обязанности судьи в соревновании по ходьбе между моими рабочими.

– С удовольствием. – Лукас элегантным жестом предложил руку, и Эмили положила на нее свои тоненькие пальчики.

Кэролайн со смешанным чувством наблюдала за ними. Что это было за чувство? Гордость и… ревность. Нет. Она не завидовала Эмили, что какое-то время та проведет с ее мужем, скорее радовалась, что ей удалось выйти замуж за мужчину, которого она любила так сильно, что ни с кем не хотела делить.

Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, но вдруг откуда ни возьмись набежали зловещие тучи. Кэролайн не могла припомнить, когда ее так огорчала резкая перемена погоды.

Нечто необычное появилось в разговоре людей, которых она знала всю жизнь. И им, наверное, тоже было непривычно, что в ее жизни возник кто-то новый.

Она ни на минуту не выпускала Лукаса из виду: где он, с кем разговаривает, какое выражение на его лице, счастлив ли он или печален – она должна была знать. Она напоминала себе, что ее муж и возлюбленный – преступник, который не собирается задерживаться в ее жизни, но ее сердце никак не могло примириться с этим. Лукас Дэвин заставил ее ощутить себя женщиной. Ей была невыносима мысль, что она никогда больше его не увидит.

Веселье потихоньку сошло на нет, и слуги первыми поспешили домой. Надвигалась гроза. Аманда и Теодор, неразлучные в этот день, скакали впереди, Кэролайн и Лукас замыкали кавалькаду, не очень-то торопясь вернуться в Фаллингейт, несмотря на грозу.

Они ехали в полном молчании. Кэролайн одной рукой придерживала воротник жакета, потому что резко похолодало. И хотя она чувствовала, что Лукас беспокоится за нее, она не могла не ощущать, насколько далеко он ушел в своих мыслях. Его явно что-то тревожило.

– По всему похоже, – начала Кэролайн, – сегодня разразится такая гроза, какой вы еще не видели здесь, Лукас.

Ей на голову упала капля.

– Дождь начинается.

– Может быть, мне наконец повезет, и я увижу призрак лорда Гамильтона, – резко сказал он. – Ведь лорд обычно появляется в непогоду, не так ли?

– Да, но у нас всегда скверная погода.

– Не сегодня.

– Нет, сегодня было чудесно. – Они ехали дальше в полной тишине. – Вы чем-то озабочены, Лукас. Что-нибудь не так?

– Я думаю о том, что случилось ночью.

Большая капля упала ей на щеку, затем другая и еще…

– Надеюсь, – сказала она, поднимая воротник, – Эмили успеет добраться до дома, пока дождь не разошелся. На ней такое легкое платьице.

– Мы должны поговорить о том, что произошло ночью. Еще несколько крупных капель упали ей на щеки, прежде чем она ответила.

– Но зачем нам это обсуждать? Есть вещи, которые не требуют слов.

Он нетерпеливо схватил поводья ее кобылы и тут же остановил своего мерина. Лошади невольно стукнулись одна о другую. Кэролайн ухватилась за седло.

– Кэро, это не должно повториться снова.

Она, нахмурившись, взглянула на него, как будто перед ней был незнакомец.

– Что именно?

Он усмехнулся и процедил сквозь зубы:

– Вы знаете, что я имею в виду. Мы не должны больше заниматься любовью.

– Но почему? – Она предпочла бы услышать, что он ненавидит ее, чем то, что он только что сказал. О Боже, она жила, мечтая лишь об одном – снова оказаться в его объятиях!

Он посмотрел на нее исподлобья:

– Я не могу рисковать и оставить вас с ребенком! Той ночью я говорил вам, что это ни к чему, но вы заставили меня потерять голову. Забыть обо всем на свете…

– Так вот в чем моя вина!