Он говорит:

— Пожалуйста, не убивай меня. Если тебе нужно убить кого-нибудь из нас, то убей Гевина. Именно он доставляет все неприятности. Он не сделает того, чего ты хочешь от него, и вынудит тебя наказать его. Если ты позволишь ему уйти, он напишет вредоносный материал, который нанесет ущерб твоей организации. Я просто фотограф, и ты отобрал у меня фотокамеру. Я не причиню, не могу причинить каких-либо неприятностей. Я сделаю все, что ты скажешь. Если ты собираешься кого-нибудь из нас убить, то это разумно, но убей Гевина.

Они хотят, чтобы Гевин видел, как его предает друг. Хотят деморализовать его. Но Бертран посылает другой негласный сигнал Гевину, который свидетельствует: они заставляют меня произносить эти слова, но я не согласен с ними. Не позволяй себе поверить этому. Не дай им одержать верх.

Гевин ощущает тепло, которого давно не чувствовал. С тех пор как их с Бертраном разлучили, он ощущал только полное одиночество и дезориентацию. Теперь же, казалось, Бертран вернулся и подставил свое плечо.

Фильм начинается снова, но в этот раз Гевин готов воспринять его как надо. Он смотрит в лицо Бертрана в стремлении заметить любое подмигивание и подергивание, которые упустил прежде. Он видит, как изможден Бертран. Его щеки ввалились и почернели, видит рыжую бороду с проседью, темные мешки под глазами. Естественно, Бертрану неприятен собственный внешний вид. Он умудрялся мыться и бриться в наиболее суровых условиях пустыни. Должно быть, он ненавидит себя в таком виде. Но внешне это незаметно.

Этот фильм прокручивают четыре раза, затем на экране снова появляется пленник. Со связанными руками и ногами он стоит напротив ряда стволов, направленных на него. Выводят его отца, взяв на мушку прицела, приказывают стрелять в сына. Гевин уже видел этот фильм.

Они в мебельном магазине «ИКЕА». Морган покупает мебель для офиса и запасной спальни, а также некоторые вещи для бара «Водво». Она позаимствовала пикап одной музыкальной группы, игравшей в баре по уик-эндам, и взяла с собой кредитную карточку.

Они присматривались к письменным столам, прикидывая, какой высоты экземпляры подойдут к офисному креслу, которое выбрала Морган. Поэтому Гевин едет за рулеткой. Когда он возвращается, Морган в магазине нет. В поисках ее он бродит среди образцов цветных картонных папок и офисной мебели. Он пришел всего лишь на три-четыре минуты.

В следующей секции — спальни. Возможно, она наведалась сюда заранее с мыслью, как обставить свободную комнату. Он следует по прорезиненной дорожке, которая пролегает по универмагу, высматривая ее стройную фигуру в черном и в ужасных оранжевых кроссовках, которые она надела сегодня.

Он не обнаруживает никаких признаков ее присутствия, поворачивает назад, и его взгляд улавливает оранжевый проблеск. Между двумя отделами универмага, словно естественный барьер, выстроилось несколько образцов спален, реализуемых без предварительной записи. Они окружены полками и отгорожены занавесками. Это — детская спаленка в виде палатки, отмеченная новомодными идеями максимально удобного хранения и снабженная книжками и бесформенными игрушками. Это — просторная спальня с оттисками изображений животных и искусственным мехом, с черными простынями, призывно отвернутыми назад, подушками и пуфиками, сложенными высокой горкой. И наконец, романтичная спальня для молодоженов с кроватью на четырех столбиках и пологом из кисейных штор, с одеялами и наволочками, орнаментами приморских пейзажей, китайскими колокольчиками и пушистым белым ковриком на полу.

Как раз на этом коврике покоятся кроссовки Морган, оранжевые и урбанистические в этом эфемерном помещении. Она сидит на кровати, беззвучно плача, закрыв лицо руками.

Гевин садится рядом и обнимает ее за плечи. Ее плач немедленно становится слышимым. Он похож на слабое гнусавое икание. Гевин нежно прижимает ее, и она поворачивается к нему, отнимая руки от лица и зарываясь в его плечо.

Так они сидят несколько минут. Ее тело слегка вздрагивает. Гевин молчит. В спальню входят другие клиенты, но когда они видят эту пару, сидящую на кровати, то тушуются и выходят. Наконец, Морган что-то произносит.

Гевин вынужден приблизить свое ухо прямо к ее лицу, чтобы расслышать слова, произнесенные приглушенным голосом, но и тогда он не может их разобрать. Когда же он мысленно повторяет неясные звуки, они проясняются. Она сказала:

— Г. Н. возненавидит эту комнату.

Он не смеет ей что-нибудь сказать, но через несколько мгновений она выпрямляется и отодвигается от него. Вытирает лицо руками, размазывая по щекам слезы. Перестает плакать.

— Я никогда не могла вытащить его сюда, но если бы он увидел эту комнату, то пришел бы в ужас. Сказал бы мне нечто такое резкое, что заставил бы меня смеяться.

Гевин разглядывает белую кисею, комод, слегка побеленный, чтобы слегка состарить его.

— Тебе нравится комната? — Он не представлял ее в такой комнате.

— Нет! В том-то и дело. Она мне совсем не нравится! Она ужасна.

— Слава богу!

Им нельзя здесь быть, нельзя сюда приходить. Их тела, темная одежда, плоть и кровь, текущая в жилах, слишком реальны и естественны, они могут запятнать белизну комнаты. Он смотрит на Морган, она бросает на него ответный взгляд.

Он придвигается ближе, и они сливаются в поцелуе. Они обнимаются, жадно ищут губы друг друга. Она откидывается назад, и он откликается на ее движение, оказывается на ней сверху. Запускает руку под ее одежду, чувствует ее горячую плоть.

Кто-то входит в комнату, и они слышат, как он произносит громким голосом:

— Что за чертовщина! — прежде чем выйти. Они оба смеются.

Морган спрашивает:

— Ты измерил кресло?

— Да, оно подходит.

— Пойдем и купим кое-что.

Они поправляют сбитые постельные принадлежности и покидают комнату. Больше не говорят о ней, но по крайней мере на некоторое время преграды между ними исчезают. В оставшееся время, пока они находятся в «ИКЕА», их руки ищут друг друга. Когда они осматривают унитаз в ванной комнате, рука Гевина покоится на ее ягодицах. Когда идут по детскому отделу, обнимают друг друга за талию, останавливаются между стеллажами для восточных ковров, чтобы поцеловаться. Возникает чувство мимолетности происходящего действия, притворства, но Гевин не пытается анализировать. В этот момент они делают вид, что просто являются счастливой парой.

Морган покупает вещи по своему списку и сверх того. Они заходят в кафе попить кофе, отведать слоеного рулета и потереться ногами под столом. Стоя в длинной очереди к месту выдачи еды, они жмутся друг к другу, тыкаются носами в шеи и мочки уха. Все выглядит так, будто это прелюдия к чему-то более серьезному и в скором времени. Но они оба знают, что лишь пользуются моментом.

Гевин ведет пикап домой. Машину на весь день доверили Морган, она приехала на ней в «ИКЕА», но Гевин пожелал сесть за руль сам, и, когда он взобрался на сиденье водителя, Морган не возражала. Пока он вел машину, она держала руку на его бедре. Держала неподвижно, убирая локоть, когда он переключал скорость. Оба молчали.