Вверху показалось лицо капитана. Раздался его голос, приказывающий стражникам вернуться к работе. Он долго смотрел на меня через решетку.

Я вытерла руки о камень.

– Эта штука воняет почти так же плохо, как твои солдаты.

Его глаза сузились.

– Ничто не воняет хуже, чем Огнекровный.

Он отряхнул руки, прежде чем отвернуться, будто испачкался, разговаривая со мной.

Оставшись одна, я легла на пол, свернувшись клубком и закрыв глаза.

Мне было очень холодно. В моей голове кружили воспоминания. Одно из них задержалось чуть дольше, заставив мое сердце сжаться: взгляд Аркуса перед тем, как он поцеловал меня, его холодные губы, согретые моими, его глаза, как осколки синего льда, когда он смотрел на меня между поцелуями, и в его руках я чувствовала себя редкой, красивой, ценной.

Грудь моя наполнилась теплом. Я постаралась удержать это чувство, когда меня подняли наверх и отвели в тюремную камеру.

Камера, в которую меня привели, напоминала тюрьму Блэк Крик. Тот же каменный пол, кровать из соломы в углу, небольшое оконце. Через некоторое время в камеру вошел старик в грязном, вонючем балахоне и перевязал мне рану на ноге. Движения его рук были грубыми, и он не использовал целебные травы – он сильно отличался от брата Гамута с его мягкими прикосновениями и чудесным чаем.

Я закрыла глаза и попросила Сюд защитить тех, кто мне дорог: Аркуса, брата Тисла, брата Гамута, сестру Пастель и всех монахов, имена которых я смогла вспомнить, повторяя их снова и снова, пока не заснула.

Утром мне дали таз для умывания и чистую одежду: коричневую тунику и штаны. Потом пришли стражники и повели меня к королю. Когда я вошла в тронный зал, я почувствовала, как нечто опять захватило мое тепло, крепко удерживая его в невидимом кулаке. Я вздрогнула, пытаясь сохранить лицо и контроль над собой.

Король был в великолепной мантии глубокого синего цвета с золотой отделкой. Сапфир на его руке сиял, повторяя цвет его глаз, которые накануне казались темнее. Из окна за его спиной лился яркий свет солнечного утра. Он сидел, непринужденно развалившись на троне. Как только я остановилась, в его глазах загорелись искры, блеснула надежда, делая его ещё моложе. Если бы это был кто-то другой, я бы сочла его привлекательным.

Сегодня трон был чист и прозрачен. Никаких теней не колыхалось в его глубинах.

Те же бородатый мужчина и девушка стояли справа от короля. Скользнув взглядом по златовласой девушке, которая сегодня была в бирюзовом платье с длинным рукавом, я поняла, что она примерно моего возраста или чуть старше. Она тоже посмотрела на меня, и на ее щеках появились ямочки, будто она сдерживала улыбку, но не насмешливую, а теплую, почти дружескую. Удивленно моргнув, я отвела глаза.

– Ты убила моего зверя, – сказал король, и его голос эхом заметался между сосульками, свисающими с потолка. – Семь человек были убиты и еще семь покалечены, пока доставляли это существо с горы Саркасса. И теперь ты уничтожила его.

Казалось, он ждал ответа. Я постаралась, чтобы в моем голосе не было ненависти. Мне не хотелось быть казненной за дерзость.

– Но ведь вы велели мне сделать именно это, Ваше Величество.

– Тем не менее ты уничтожила мой источник удовольствия, моего любимца на арене. Интересно, какую компенсацию ты можешь предложить за эту потерю.

Хотя слова обвиняли, тон его голоса был почти игривым.

Я закрыла глаза, пытаясь приспособиться к изменениям в его поведении со вчерашнего дня.

– Вы находите удовольствие в том, как ваших чемпионов убивают?

– Мне нравится смотреть, как сражаются два могущественных существа, и моим людям тоже. Правда, лорд Устатиус?

Бородатый мужчина шагнул вперед, высокомерно подняв подбородок.

– Именно так, Ваше Величество. Очень интересно наблюдать за тем, кто победит. Чемпион может быть жестоким или дисциплинированным, безжалостным или принципиальным, но, в конце концов, все они умирают. А значит можно сделать важный вывод: безопасности не существует, но существует сила. Сила побеждает всегда.

Король почти рефлекторно кивнул, будто он привык соглашаться с этим придворным. Это напомнило мне, что король был намного моложе, чем казался из-за холодных жестоких глаз.

– Да, важна только сила, – согласился король. – Все остальные качества – лишь украшение.

В их глазах такие люди, как моя мать, – добрые, нежные, посвятившие себя исцелению других, – не имели никакого значения. В груди у меня вспыхнуло тепло, но трон быстро поглотил его, и от этого я чуть не взвыла от боли. Я изо всех сил удерживалась, чтобы не прижать руку к груди.

– Значит, – сказала я, – по вашим меркам я ценный человек, ведь я победила вашего зверя. У меня есть сила, и я снова могу выиграть.

Он долго смотрел на меня, слегка прищурившись.

– Вчера я был уверен, что ты слаба, – снова пауза. – А мне не нравится, когда я ошибаюсь.

– Никто не любит быть неправым, – ответила я, забыв скрыть обжигавшее горло презрение.

Что-то промелькнуло в его глазах. Животный страх проник мне в позвоночник и обострил чувства. Но я выдержала взгляд короля. Казалось, комната уменьшилась в размерах, и в ней остались только мы вдвоем.

– Думай, что говоришь, безрассудная Огнекровная, – сказал он тихим голосом. – Я все же могу убить тебя, почти не прилагая усилий.

Во время этих слов тени в троне ожили, закручиваясь за спиной короля в густое дымчатое облако. Внезапно он стал выглядеть старше, сильнее. Глаза его потемнели.

У меня нет ничего, чтобы торговаться, никаких рычагов воздействия на него. Мне нужно было доказать, что я представляю ценность для него. Ведь он ценил только одно – силу.

– Конечно, можете, – сказала я. – Но тогда вы никогда не узнаете, насколько я сильна.

Лицо девушки осветилось улыбкой. Бородатый мужчина рядом с королем сделал шаг вперед.

– Это будет совсем не то, что сражение с безмозглым зверем. Чемпионы Его Величества в боях пробивали себе путь на арену и не остановятся ни перед чем, чтобы убить тебя.

– Тебе не выстоять против моих чемпионов, – согласился король.

Тон его был пренебрежительным, он был так убежден в этом, будто сражение уже свершилось.

Я изменила тактику и храбро ответила беспечным тоном:

– Если вы убьете меня сейчас, то упустите удовольствие наблюдать за тем, как я проиграю на вашей арене. Моя смерть может стать самой зрелищной из всех, что вы видели. Уверена, вы не сможете устоять перед возможностью лицезреть, как моя кровь проливается ради вашего развлечения.

Что-то темное мелькнуло в его лице. В пронзительной тишине его взгляд пронзил меня насквозь.