Вдоль берега выстроились лодки. Как и на железнодорожном вокзале, здесь прозвучало знакомое:

– Такси. До Рождествено, в Попов угол...

– В Шелехметь, – назвал пункт назначения Инсаров и с уверенностью человека, которому никогда и ни в чем не отказывают, шагнул к лодке и поднял на нос свою сумку.

– Конечно, – сказал моторист, малость обескураженный беззастенчивостью клиента. Он помог Андрею втащить на борт сумку, оттолкнул лодку от берега и, дернув ручку стартера, завел двигатель.

Он провел лодку Воложкой – через Проран, пенившийся водоворотами, оставляя село Рождествено справа.

Шелехметь находился на пересечении Волги и протоки, названной Воложкой. Моторист причалил к берегу в пятидесяти метрах от пристани, о которую терся речной трамвайчик. Воложка была тихой протокой, а на этом берегу Волга показывала крутой нрав волнами, сильным течением. Что не мешало сотням горожан, выбравшихся за город. Выше и ниже по течению раскинулся целый палаточный лагерь.

Лагерь. Неужели приехали, обрадовался было Андрей. И снова наставник потушил его эмоции, сверкнув глазами: «За мной».

На одной из ниток понтона стояла в «пауке» «Казанка-5» с подвесным мотором. Инсаров шагнул с понтона на нос катера, уверенными движениями снял тент с ветроотбойного стекла. Продвигаясь по лодке, снимал крючки с бортов. Наконец сложил тент, положив дуги на стлани.

– Готовишься к погружению? – не удержался от колкости Андрей.

Инсаров бросил все дела и целую минуту не сводил глаз с младшего товарища. Наконец сказал:

– Не думай, что мои мечты когда-нибудь разобьются о берег. Извини, с утра я немного не вполне. Открывай носовой люк, складывай в отсек продукты. У моей лодки своеобразный норов: она хорошо идет при загруженном баке. Бак – это передняя часть судна, носовая надстройка.

– Нам далеко ехать?

– Ездят на лошадях, а на катерах ходят. Идти нам два часа ровно. Шестьдесят километров или тридцать две морские мили. Конечная остановка – поселок Владимировка.

Виктор снял защиту с мотора – металлическую пластину, повторяющую профиль «ноги» двигателя, закрытую на замок, опустил мотор в воду. Снял колпак и убрал его в кокпит. Подкачал топливо грушей и взялся за рукоятку стартера. Дернул раз, другой. «Вихрь» мощностью тридцать лошадиных сил завелся с третьей попытки.

– Пусть поработает на холостых, – сказал Инсаров. – Будет глохнуть, дай газу – дальняя к борту ручка. Пойду отмечусь у шкипера.

Он открыл носовой люк и вынул две бутылки водки. Положив их в пакет, пошел по мосткам.

Раздетый до пояса шкипер глянул в окно, выходящее на Волгу. Мысленно потер руки, увидев своего знакомого: Счастливчик никогда еще не оставлял дежурных без презента. А это «обязательный» литр водки. Он был единственным клиентом, которому шкипер задавал вопрос: «Когда снова тебя ждать?»

Он заранее открыл журнал, нашел в списке номер места, за которым следовали госномер, фамилия владельца. О нем он знал немного: ходит на Васильевские острова, останавливается у местного участкового, вместе рыбачат, отдыхают.

– Привет, Володя! – поздоровался Инсаров. – Сегодня твоя смена?

– Как видишь. Мотор сразу завел? Я его на прошлой неделе прочихаться заставил. Далеко идешь?

– Екатериновка, Владимировка, в Кануевку зайду приятеля повидать.

– Так и запишем. С этим у нас сейчас строго, – бормотал под нос шкипер, открывая журнал. – Как только передали маломерный флот МЧС, писанины стало больше, а порядка меньше. Только успевай отстегивать.

– Сегодня они где-нибудь стоят?

– Выше по течению стоят, у Прорана. Ниже сегодня уже ни егерей, ни инспекторов не будет. Да, кстати, я брал у тебя бензин. Все в порядке, канистры и баки я снова заправил. Давай твое удостоверение и квитанцию об оплате.

Шкипер записал данные в журнал. В отдельной графе отметил пункт назначения и уточнил:

– Ты когда вернешься?

– Думаю, через месяц.

– Так и запишем.

Виктор передал водку шкиперу со словами благодарности:

– Спасибо, что присматривали за катером.

Отчалив от пристани, Виктор взял курс на остров Быстренький. В середине его он, зорко всматриваясь в береговую линию, указал на приметную сосну с тремя верхушками. Видимо, несколько лет назад верхушку спилили, и главными стали сразу три верхние ветки. Словно опережая друг друга, они вымахали, и верхушка стала похожа на трезубец.

Виктор сбросил газ, и «Казанка» мягко ткнулась носом в песчаный берег.

– Остров необитаемый? – спросил Андрей, заметив, что на этом большом острове нет ни палаток, ни лодок.

– Заповедник, – ответил Инсаров. – Приставать к берегу нельзя. А нам можно, – опередил он спутника. – Сегодня егеря отдыхают.

Только сейчас он снял пиджак, рубашку, брюки, переоделся в штаны цвета хаки и черную майку с короткими рукавами, надел кроссовки. Он буквально преображался на глазах. В его движениях появилась острота. Переодеваясь, он оглядывался, прислушивался и в этом походил на хищную птицу, вцепившуюся когтями в свою жертву. И вообще, это был не тот человек, с которым Андрей познакомился несколько дней назад. Что-то в нем настораживало, пугало. Если бы Андрей раньше разглядел в нем нынешние черты, отказался бы от любого предложения.

Из необъятного носового отсека Инсаров достал брезентовый чехол и освободил его от армейской лопатки. Отдал распоряжение Андрею:

– Переодевайся. Найдешь меня в лесу.

Парень, четко представляя, что аукать в лесу бесполезно – не дождешься ответа, переодевался на ходу, ограничившись тенниской.

Около ста метров они шли в полном молчании. Наконец Инсаров остановился и указал на дуб с громадным дуплом на уровне человеческого роста. От него он сделал пятнадцать шагов на восток, развернулся на девяносто градусов и отмерил двадцать шагов на север. Остановился и присел на корточки. Похлопал ладонью по земле и воткнул в то место лопатку, обозначая середину схрона.

– Копай аккуратно, – наставлял он ученика. – Дерн снимай небольшими пластами, чтобы не ломались, и складывай в сторонке. Дважды этот схрон мы использовать не будем, просто приучайся к порядку.

– Глубоко копать? – спросил Андрей, не без воодушевления берясь за работу; он мог с уверенностью сказать, что именно находится под слоем земли.

– Метр, не больше, – ответил Виктор. – На здешних островах можно найти сотни подобных схронов. Прячут все, что нельзя увезти в город после летних отпусков: доски под настил, каркасы под кухни. – Он присел на поваленное дерево и прикурил сигарету. Его жалили комары и слепни, которые преследовали лодку от самого поселка, но он, казалось, не замечал этого. Он смотрел, как растет земляной холм на его глазах, и он казался ему могильным. Его взор затуманился было, но пелена быстро спала.